– Проходите сюда, – она провела своего спутника в помещение с микроскопами на столах. – Сейчас разглядим, что там интересного в вашей кровушке.
– Инна, я хочу, чтобы ты рассказывала мне обо всём, что будет происходить, комментируй каждое своё действие, хорошо?
– Ладно, – пожала она плечами. – Подготовку к анализу и настройку микроскопа тоже?
– Нет, это можешь оставить. Что такое предметные, покровные стекла и как устроен микроскоп, я знаю.
– Отлично. Давайте пробирку.
Феликс протянул бокс. Инна села за стол, а мужчина встал за её плечом.
– Ничего, если буду стоять здесь, не помешаю?
– Нет-нет, стойте, где хотите.
Взяв дозатором из пробирки одну каплю, Инна поместила её на квадратик стекла, накрыла сверху стеклом покровным, положила на предметный столик микроскопа и стала настраивать аппарат.
– Сейчас посмотрю наивный, неокрашенный мазок, – сказала она, – как он есть, в чистом виде. Надо подождать пару минут, чтобы в препарате осели все частицы.
После небольшой паузы, девушка произнесла, не отрываясь от микроскопа:
– Странно…
– Что?
– Или ещё надо подождать, или я неправильно подготовила препарат… Но я не могла подготовить его неправильно.
– А что странного?
– Все клетки будто движутся в одном направлении. Явное циклическое движение по всему препарату, эритроциты не изменены… Да все, все остальные клетки тоже не изменены.
– Что это означает в данном случае?
– Погодите, добавлю увеличение. – Девушка настроила линзы и снова припала к окуляру. – То же самое цикличное движение. Поразительно, моноциты сохранили свою фагоцитарную функцию. Кое-где наблюдаются единичные митозы, клетки делятся. Это очень странно. Обычно эти процессы происходят в костном мозге, а не в периферической крови человека, тем более остаточной, засохшей крови. И… только что нейтрофил поглотил микроорганизм… Боже, вот ещё… Нейтрофилы буквально пожирают все посторонние бактерии, попавшие в кровь! Хотите посмотреть?
– Хочу.
Инна встала из-за стола. Глаза её возбуждённо блестели, на щёках выступил румянец. Феликс сел на её место, склонился над микроскопом, и девушка продолжила комментировать происходящее на стекле, словно весь процесс происходил у неё перед глазами:
– Видите крупные подвижные клетки? Они лавируют между эритроцитами и лейкоцитами и словно гоняются за крупными черными точками?
– Вижу.
– Это нейтрофилы. Они настигают микроорганизмы, обволакивают со всех сторон своей цитоплазмой и переваривают.
– Процесс фагоцитоза.
– Именно. И с такой скоростью он происходит, что они в считанные минуты вычистят всех. Вы знаете, у меня создаётся впечатление, что эта кровь живёт сама по себе, когда находится в жидкой среде, даже клетки делятся без каких-либо усилий. Кажется, если поддерживать в ней гомеостаз воды и электролитов, то она… она…
– Она – что? – оторвавшись от окуляра, Феликс посмотрел на девушку.
– Может жить вечно. Или если не вечно, то очень, очень долго.
– Эликсир долголетия? – Этот вопрос Феликс скорее адресовал самому себе, но Инна согласно закивала.
– Можно и так назвать. Это просто невероятно, фантастично. Чья это кровь, где вы её взяли?
– Инна, я не могу пока раскрывать деталей следствия. – Феликс встал со стула и посмотрел на раскрасневшееся, возбуждённое лицо девушки. – И хочу надеяться, что эти детали не покинут стен данной лаборатории.
– Тут будьте спокойны. – Она поморгала ресницами, словно в глаза попали соринки. – Я считаю, что мы с вами в некоторой степени в одной лодке, так что можете на меня положиться.
– Отрадно слышать. – Мужчина улыбнулся одними уголками губ и выразительно посмотрел на предметный столик микроскопа, где лежали стекла с мазком крови.
– Можно напоследок посмотреть? – Инна молитвенно сложила ладони на груди, так ей хотелось ещё раз взглянуть на удивительную кровь.
Феликс кивнул. Девушка села за микроскоп и добрых пять минут сидела неподвижно, казалось, даже не дышала. Наконец, она нехотя взяла стекла, встала и пошла к стоявшему у раковины пластиковому контейнеру для отходов. Сняв крышку, Инна замерла, не в силах заставить себя бросить в контейнер с обеззараживающим раствором стекла с препаратом.
– В конце концов, у вас ещё осталась полная пробирка.
– Верно, – ответил Феликс, пряча улыбку.
– И вы мне обязательно расскажете, что за существо обладало такой кровью? Именно существо, потому что человеком его вряд ли возможно назвать. Или же это какой-то сверхчеловек, неизвестная науке аномалия.
– Обязательно расскажу.
– Эх, сделать бы ещё анализ ДНК, посмотреть, какой у этих клеток генетический материал! – Мечтательно произнесла Инна, и бросила стекла в контейнер.
Глава 16
Только Феликс вышел с территории Боткинской, как позвонил Пётр.
– Готов ваш препарат, – сообщил он. – Можете подъехать?
– Да, могу прямо сейчас.
– Отлично, ждём.
Не проехав и пары километров, «Ауди» встала в пробку. Феликс потянулся было включить новостную радиостанцию, как позвонил Гера.
– Только домой добрался, представляешь? Сначала Сабуркина отвёз, потом…
– Нормально съездили, без приключений?
– Да, всё хорошо. Старики нас очень радушно приняли, бросились кормить-угощать, потом сестры пришли… Слушай, ты говорил «девочки, девочки», а это вполне уже взрослые барышни, хоть замуж выдавай.
– Успеют ещё замуж. Нигде ничего подозрительного не заметил?
– Нет, всё в штатном режиме.
– Хорошо. Спасибо за услугу, Гера.
– Всегда готов, – улыбнулся его голос. – До завтра, начальник.
К трёхэтажному особняку компании «Gnosis» «Ауди» подъехала в начале девятого, когда ноябрьский вечер уже выглядел как глухая северная ночь.
Пётр с Павлом вновь ожидали его в полупустом офисе второго этажа. На одном из небрежно стоявших столов лежал темно-синий футляр со всем необходимым для инъекции.
После взаимных приветствий Павел поинтересовался самочувствием Феликса.
– Пока всё ровно, – ответил он. – Вы внесли в препарат какие-то дополнения?
– Да, они должны постепенно сгладить вашу реакцию на кровь и человеческую близость. Если вам не доставит особых неудобств, сделайте, пожалуйста, инъекцию здесь.
– Доставит.
– Всё же мы настаиваем. Лучше, если мы понаблюдаем за реакцией. Во избежание, так сказать.
– А реакция не может оказаться отсроченной?
