— Мой отец служил в контрразведке, возможно участвовал в тайных операциях, но никогда не был доносчиком.
— Вы точно это знаете?
— Точно я этого не знаю. Но уверен в этом, — убежденно произнес Виктор.
— Ладно. Давайте зайдем с другой стороны. Что вам известно о Великом исходе?
— Осенью двадцатого года армия Врангеля эвакуировалась из Крыма в Турцию, эскадра ушла в Безерту. Дальневосточная республика поначалу оказывала помощь как армии, так и гражданским беженцам. Весной двадцать первого года посредством транспортов эскадры, прибывших судов из Владивостока и нанятых грузопассажирских судов, началась эвакуация личного состава армии, флота и части гражданских на территорию республики. Благодаря этой операции в Дальневосточной республике оказалась боеспособная армия, которая в том же двадцать первом году дала решительный отпор наступлению красной армии. Эвакуация гражданских продолжалась вплоть до осени двадцать второго года. В общей сложности было перевезено более двухсот тысяч человек.
— А на какие средства это стало возможным? — вновь задал вопрос капитан.
— Средства поступали из казны Дальневосточной республики.
— А мы в то время были так богаты?
— Изначально считалось, что это были пожертвования граждан республики, львиную долю которых составляли деньги выделенные концерном «Молот», принадлежащим президенту Песчанину. Но недавно обнародовали сведения, что республика на тот момент уже владела золотым запасом России, следы которого были потеряны в момент транспортировки в Иркутск, куда прибыли вагоны с ящиками гружеными кирпичом. Что обнаружилось уже после ареста адмирала Колчака.
— Это самое невероятное ограбление в истории человечества, организованное службой безопасности концерна «Молот», которая собственно и явилась родоначальницей департамента безопасности республики.
— Отличная операция, но при чем тут я и мое сотрудничество с вами.
— Ни при чем. Просто отступление. Возвращаясь же к данному вопросу хочу вам сообщить то, чего вы пожалуй не знаете. А именно, к началу Великого исхода силами департамента безопасности республики была проведена серьезная работа по реорганизации и чистке Русской армии. Из нее правдами и неправдами удалялись радикально настроенные офицеры, вплоть до физического устранения, как тех же Врангеля и Кутепова. Но к крайним мерам прибегали редко. В основном использовался административный аппарат. Путем всевозможных интриг, к весне двадцать первого удалось провести серьезную чистку и реорганизацию. Ну и поставить во главе армии опального генерала Слащева.
— А для чего вы все это рассказываете мне? — насторожился Виктор.
— Полагаете, что я сейчас раскрываю какие-то тайны? — хмыкнул капитан. — Да об этом говорит половина республики, просто вы относитесь к тем, до кого эти слухи пока еще не дошли.
— Допустим. Но мне-то это зачем?
— За тем, чтобы вы поняли, что все это стало возможным благодаря той самой работе, которую провожу здесь я. И потом, как вы думаете, Виктор Антипович, куда подевались все те радикально настроенные офицеры? Полагаете, что их всех ликвидировали?
— Отчего же, многие бывшие офицеры так же отправились в ДВР. Но уже в качестве беженцев.
— Правильно. А ведь среди них хватает монархистов, призывающих посадить на престол кого-нибудь из уцелевших Романовых. Тех кто жаждет реванша и считает политику республики беззубой и самоубийственной. Полагающих, что вместо того, чтобы тратить десятки миллионов на создание укрепрайонов от слияния Уссури с Амуром до Тугурского залива, нужно развить наступление на СССР. Для начала овладеть территорией вплоть до Урала. А затем, к году эдак к сороковому, наведя порядок на освобожденных землях, завершить очищение России от большевистской заразы. И вы полагаете, что они сидят сложа руки? Не-эт. Они собирают вокруг себя единомышленников, воспитывают в нужном духе молодежь, всеми путями лезут во власть, и структуры управления республики, проникают в армию. И мы, сотрудники ДБР обязаны это пресекать всеми возможными способами. Потому что считаем политику проводимую Песчаниным единственно верной. Добрососедские отношения и взаимовыгодное сотрудничество с СССР. Правда сами большевики в это не верят, а потому ведут с нами непрерывную тайную войну. И так же стремятся внедрить в наши властные структуры и армию своих агентов. Так что, нам просто необходима помощь граждан. Я не призываю вас, как вы выразились, стучать на ваших товарищей. Даже не прошу подсматривать за ними и подслушивать. Просто, информировать о настроениях, о том, что вы наблюдаете в повседневной жизни. К примеру, мне известно, что у вас в роте сложилась устойчивая группа дворян, которые держатся особняком и не подпускают к себе даже тех представителей благородного сословия, которые запятнали себя близким общением с выходцами из народа. Что это? Простой снобизм? Или ячейка радикалов реваншистов?
— Я не стану доносить на своих товарищей. Даже если вы поспособствуете моему отчислению из училища.
— Серьезно? И это после стольких усилий?
— Танки от меня никуда не денутся. Поступлю в политехнический на механический факультет, с военной кафедрой, после чего останусь в армии. Пойду служить по призыву, в конце концов. Вы не сможете лишить меня моей мечты. А вот уважение к себе я могу потерять. Береги честь смолоду, слышали о таком.
— То есть, я бесчестный человек?
— Вы делаете свою работу, товарищ капитан. Неблагодарную, но важную. Мне же предлагаете поступиться честью и стать наушником. К этому я не готов.
— Ну что же. Возможно мы еще вернемся к этому разговору. А пока, можете идти, — отодвигая подписанный и пустой бланк на край стола, произнес особист.
— Есть, — поднявшись со стула и бросив куру к обрезу фуражки, ответил Виктор.
После чего вышел из кабинета. Прошел по коридору, спустился по лестнице на первый этаж, и вышел во внутренний двор училища. Настроение после общения с особистом было каким-то непонятным. И причина вовсе не в том, что тот предложил ему сотрудничество. Во конце концов, он этого ожидал. Его заинтересовали два момента.
Первый, он сильно удивился узнав о роли ДБР в судьбе Русской армии, ставшей основой вооруженных сил республики. Ну и второй, касающийся лично его. Александр Трифонович говорил, что об их с отцом причастности к операции по захвату одаренного хунхуза будет знать строго ограниченный круг лиц. Что впредь он не станет предпринимать попыток привлечь Виктора к своим делам. Причем, обещал он это бате. И что же, вот так запросто открестится от своих же слов?
Нестеров направился ко второму учебному корпусу. Идти на занятия нет никакого смысла. Две трети урока уже прошло. Поэтому он решил обождать товарищей в курилке, куда они неизменно выбегут по окончании пары, на перекур.
Опустился на лавку, пристроив рядом фуражку. В военных училищах это отличительная черта повседневной формы от полевой, к которой полагалась кепка. Вот так взглянешь на идущий в строю взвод и сразу понятно, какие занятия им предстоят, в поле или в классе. А еще есть комбинезоны. Если в них, значит направляются в танковый парк. Но первокурсникам их пока еще даже не выдавали.
