— Вы там что-то говорили по поводу наследников, — удивилась она, — передумали?
— Мне надо сначала разобраться с наследниками Форли, мне кажется, что они меняются…А потом уже займусь своими. Все равно вы еще молода и глупа.
Диана даже открыла рот от удивления, забыв, что хотела его спросить насчет Форли, ведь Стефано Висконти опекун сына, который является тем самым наследником. Но унижения, которые она слышала, заставляли не дышать. И даже когда он снял камичи, обнажая свое тело, это не стало поводом, чтобы отвернуться. Напротив, она привыкла за последние дни смотреть на его широкую спину, развитые мышцы на груди, даже шрамы на теле, полученные в бою.
Его синие глаза просверлили жену насквозь:
— Но я могу забрать свои слова обратно и все вам простить, — он схватил ее под локоть и притянул к себе. Диана сжалась и даже зажмурилась. Ей хотелось превратиться в горошину и откатиться под кровать.
Он бы без проблем взял ее силой, но увидев кровь на голове, отпустил:
— Завтра меня уже не будет.
Диана отпрянула и села на кровать, голова болела. Жутко болела. И душа болела и сердце ныло. Непонятно почему все эти органы вдруг взбунтовались.
— Я могу выходить из замка в город?
— И к старухе в лес тоже, — усмехнулся он, — конечно, нет!
Стефано снова скрылся в своих покоях, и Диана услышала, как скрипнула кровать под ним. Черт, она не успела его убедить, что убегать больше нет ни сил, ни желания. Но поверит ли он? Вряд ли! А попробовать стоило бы.
— Ваша Светлость, — она влетела в его спальню, — чем мне доказать, что я больше не намеренна убегать, это плохо заканчивается.
— Почему я должен вам верить?
Она стала массировать пальцы на руках, ходить вдоль стены, подальше от его кровати и пытаться объяснить:
— Если вы уезжаете надолго, то сидеть в четырех стенах очень сложно. Мне бы хотелось выходить к людям в город… Сходить в гости к Реджине, побывать на празднике! А почему вы не должны мне верить, ведь старуха сказала, что это моя кровь будет на ваших руках, когда я умру. Но поскольку вас не будет, то я не умру. Это вопрос будущего. К тому же, логично было бы думать, что чем дальше вы от меня находитесь, тем больше шансов у меня выжить, — она начала причитать уже сама себе, ходила из угла в угол, растирала пальцы и много говорила. Она говорила столько мусора, что герцог встал с кровати, завязывая бедра простыней и заткнул ей рот ладонью:
— А теперь слушайте меня! Убивать я вас не собираюсь, лесным старухам я не верю. Она может быть одной из тех, кто хочет распад Миланского герцогства, который произойдет без наследников. От страха за свою жизнь вы еще сильнее захотите сбежать, поэтому, будете сидеть здесь, гулять в саду, а если захотите выйти в город, то за вами пойдет моя охрана. Вы согласны?
Диана кивнула, и он опустил ладонь от ее лица.
— Теперь уходите в свои покои, — хрипло произнес герцог в минимальной близости от нее.
И от этого приглушенного голоса, Диана обернулась к нему, но он уже сделал шаг назад и указал ей на дверь. Она только сейчас осознала, что он перед ней в неподобающем виде. Но от того, как он умело скрывал простыней нижнюю часть тела, то впервые возникло желание туда смотреть.
— Я отпустила Марту и не хочу ее тревожить, — ее голос дрогнул, но выбора не было. Она повернулась к нему спиной, — вы можете мне помочь развязать ленты на платье?
— Вы издеваетесь? — Уже послышался его недовольный тон.
— Тогда мне придется спать в платье.
Герцог кивнул, но она этого не видела, но отчетливо ощутила его теплые пальцы. Ленты можно было потянуть, не касаясь кожи, развязать их быстро. Но он как издевался, тянул их медленно и проводил пальцем по позвоночнику. Диана набрала полную грудь воздуха и боялась дышать, сжала лишь платье у груди, чтобы оно не скользнуло вниз к ногам. Снять она его должна в своих покоях.
Как только ленты были развязаны, Диану ничего не стесняло кроме стыда за то, что ей понравилось такое развязывание лент. Когда герцог делал это в брачную ночь, то делал это быстро и грубо. А сейчас медленно и нежно, с прикосновениями к коже, которые были приятны. Боже правый! Она кинулась к себе в покои, лишь сказав «спасибо». Быстро скинула платье и схватила ночную сорочку, прижала ее к груди. Ей показалось, что Стефано пойдет за ней, но его не было. Она стояла с минуту с сорочкой в руках и прислушивалась, но было тихо. Он наверняка лег спать. Диана накинула сорочку и даже не завязывая ленты, залезла в постель.
Она еще долго не могла уснуть, в мыслях витало многое: старуха с ее видениями, страх за свою жизнь, песнопения язычников, которые Диана слышала сквозь пелену темноты в голове. А еще и прикосновения герцога, которые были приятны, но волнительны одновременно. Думая обо всем этом, она уснула. Ей снился сон в темных тонах: кругом голые ветки и сухая трава под ногами. Она стояла возле лачуги, из которой вышла старуха, и Дина протянула ей сверток. Среди всего серого и невзрачного, этот сверток был кристально белым. Внутри него начало что-то кряхтеть, она протянула сверток женщине со слезами на глазах. Она как будто прощалась с ним, задыхаясь от нехватки воздуха и со спазмом в груди. Отдала добровольно. А потом развернулась и ушла в черноту ночи.
Диана вскрикнула и проснулась, оглядываясь по сторонам- уже светало, не было темно. Это был сон, который она не поняла, но ощущала лишь утрату, горе и боль.
Вскочив с кровати, она схватилась за шнурок с колокольчиком, от звона которого прибежит Марта. Спать больше не хотелось, лучше одеться и идти вниз, лучше заняться меню, раздать распоряжения слугам или погулять в саду. Хоть как-то себя отвлечь от вчерашнего происшествия.
Взгляд упал на простынь, и Диана недовольно выдохнула, уставившись на пятна собственной крови. Значит и сорочка в крови. Пришла месячная кровь, вот поэтому и сон был беспокойным.
Тут же забежала Марта и ахнула, сложив руки в молитвенном жесте:
— Вы не беременны, Ваша Светлость, а я так надеялась.
— Это всего лишь кровь…
— Признак того, что вы не носите в себе малыша, — тут же вставила Марта, уже зная, что герцогиня плохо осведомлена в таких вещах, — первый признак беременности- это отсутствие месячной крови. Но если спать в разных кроватях с герцогом, то забеременеть будет невозможно.
— Это его проблемы, — гордо произнесла Диана, — не мне нужен наследник.
— Но женщине нужны дети, ее роль- быть матерью.
— У тебя нет детей, — напомнила она камеристке, — значит, и без них можно жить.
— Я служанка, а вы герцогиня, — напомнила ей Марта и стала снимать с Дианы сорочку, — я сейчас все поменяю.
— Его Светлость спит?
— Нет, он встал рано. Что-то произошло в Форли, и Его Светлость собирается в дорогу. Кажется, там жители устроили бунт.
