– Милица ужасно переживала из-за твоих слов, – укоризненно сказала Марина в конце трапезы, и это был первый раз, когда они заговорили на опасную тему.
Илья не хотел срываться, собирался обсудить все спокойно, но ее тон сразу показал ему, что приговор вынесен, Марина для себя все решила.
– Ты, надеюсь, сказала ей, что я псих, поэтому нечего принимать всерьез мои слова?
– Прекрати ерничать! – огрызнулась Марина, и вот тут прозвучала фраза о том, что Илье следовало быть сдержаннее.
– Полагаешь, я нарочно устроил этот балаган?
Беседа, едва начавшись, стала утомлять Илью. Он не мог понять, чего Марина от него хочет.
– Не нарочно, конечно! – Она помолчала, вертя в пальцах вилку. – Но ты же знаешь, какие сербы мистически настроенные. Эмоциональные. В общем, Милица обратилась к врачам, на всякий случай прошла обследование. Снимок головы (забыла, как это называется) сделала, кровь проверила, сосуды… Короче, все у нее в полном порядке.
Это прозвучало укоризненно, словно Марине было бы легче, если бы у подруги обнаружилось неизлечимое заболевание головного мозга. Впрочем, может, и было бы, как знать.
– Я за нее рад, – ровно ответил Илья. – Что ты хочешь, чтобы я сделал? Извинился перед Милицей за беспокойство?
Вечер закончился ссорой, и Илья с грустью подумал, что это уже становится привычной нормой. Вопрос лишь в том, было ли так и раньше, они никогда друг друга толком не понимали, или во всем виновата та поездка?
Да что говорить об их отношениях с Мариной, если Илья не понимал, что происходит с ним самим! Возможно, Марина была права, когда в сердцах сказала: проблемы с головой, вполне вероятно, не у Милицы, а у него, Ильи. Видения, галлюцинации, появление покойной невесты – чем не повод проверить психику? Позже, размышляя об этом, Илья уже был готов поверить, что девушка права.
Они расстались, недовольные друг другом, а тем же вечером Марина позвонила Илье. Было почти одиннадцать, она плакала в трубку, и он испугался.
– Милица! – прорыдала Марина. – Ой, боже мой… – И забормотала что-то невнятное.
– Что с ней? – холодея, спросил Илья. – Что случилось?
– Ее голова… Господи, меня сейчас вырвет. – Марина перевела дыхание и выпалила: – Милица выходила из ночного клуба, и ее сбила машина! Выскочила из-за поворота неожиданно, водитель не успел затормозить, а она не успела отойти в сторону. Милицу отбросило на стену соседнего дома, она ударилась головой!
Голова Милицы треснула и раскололась, как перезревший арбуз. Девушка умерла в ту же секунду, а ее жених, который стоял рядом, не в силах что-либо изменить, кажется, немного повредился умом.
Марина еще долго плакала, икала, пила воду, говорила о том, какой Милица была хорошей и веселой, а Илья пытался осознать тот факт, что непонятным образом предвидел ее страшную смерть.
Еще через три дня, когда Милица уже обрела свое последнее пристанище, Марина позвонила и сказала, что с Ильей хочет встретиться ее жених. Он отошел от шока, но нуждается в разговоре.
– Зачем? – не понял Илья. – Надеюсь, он не считает, что я виноват в смерти его невесты?
– Нет, что ты! – испугалась Марина. – Наоборот! Он же был там, в кафе, когда ты все предсказал. Милош считает, что у тебя дар ясновидения. И я тоже так думаю, кстати. Ведь ты все в точности предсказал! Милош хочет поговорить с тобой насчет своей матери, у нее сложная ситуация, он хотел бы спросить…
Илья не мог поверить собственным ушам.
– Не ты ли советовала мне проверить голову? – перебил он. – А теперь, выходит, вы все дружно уверовали, что я не сумасшедший, а еще решили, что ко мне можно обращаться за предсказаниями? Может, ты теперь возьмешь на себя труд стать моим секретарем, будешь вести запись на сеансы?
– Что ты раскричался! – сердито проговорила Марина. – Да, в первый момент я удивилась, испугалась даже. Но это естественная реакция любого человека. А ты бы на моем месте не испугался?
«Я бы на твоем месте не начал, не разобравшись, стыдиться своего любимого человека, а потом не стал бы резко разворачиваться на 180 градусов и обвинять его же в своей собственной трусости», – подумал Илья, но вслух сказал другое:
– Не знаю. Каждый из нас на своем месте.
– Так ты встретишься с Милошем? Это ни к чему тебя не обязывает – просто разговор.
– Мне не о чем с ним говорить. Тогда, в кафе, было нечто вроде припадка. Я не умею управлять этим процессом. Что я скажу Милошу? И потом, возможно, такое случилось один раз и больше не повторится.
– Это уже второй раз, когда ты видишь что-то необычное, – поправила Марина. – Вспомни, что сказала Драгана про твое Знание, предназначение. Ты медиум.
– Я не медиум. И я понятия не имею, что происходит. Пожалуйста, давай не будем говорить об этом. Ни на какую встречу я не пойду, можешь сказать Милошу все, что угодно. Уверен, ты отлично научилась находить для меня оправдания.
Это прозвучало резко, и Илья ожидал, что Марина ответит гневной отповедью. Но вместо этого она грустно произнесла после короткой паузы:
– Когда мы стали чужими? Как будто что-то сломалось между нами.
Илье хотелось сказать Марине, что она ошибается, но он не сумел.
На следующий день он проснулся и, едва открыв глаза, подумал о Мише. Они созванивались часто, расстояние не отдалило друзей друг от друга, и Илья, конечно, был в курсе Мишиной жизни. Однако о том, что творилось в последние недели с ним самим, умалчивал.
Не то чтобы не доверял (упаси боже!) или думал, что Миша не поймет – нет, был уверен в обратном! Наоборот, был убежден, что тот поверит и воспримет все слишком близко к сердцу. Но у Михаила и Лели была хорошая жизнь: спокойная, светлая, благополучная. Они многое вынесли, заслужили освобождение от мистических кошмаров, и Илья собирался беречь их покой.
Итак, они общались тесно, Илья знал, что в жизни Миши не происходит ничего экстраординарного: работа, дом, семья. Откуда тогда тревожные, навязчивые мысли с самого утра?
Он пытался прогнать их, но они возвращались. Ничего определенного, просто ирреальная уверенность, что в Быстрорецке происходит что-то не то.
Работа над статьей застопорилась, каждое слово приходилось буквально выдавливать из себя, мысли разбегались, и в конце концов Илья сдался. Вышел из текстового редактора и хотел уже вызвать Мишу по скайпу, как вдруг ожил сотовый, выбросив на экран имя друга.
– Что случилось? – забыв поздороваться, отрывисто спросил Илья.
– Ничего, – удивленно ответил Миша. – Просто решил узнать, как ты там, в загнивающей Европе.
Они заговорили о привычных, обыденных вещах, и Илья почувствовал, что его потихоньку отпускает. А потом, безо всякого перехода, это случилось снова. Все было как в прошлый раз: давящая тишина, глухая и плотная, полное выпадение из реальности.
