– Миш, я ведь к тебе, так получается, – прогундосила Оксана. Нос, видно, заложило. – Отец звонил, сказал?
«Причем тут отец? Что он должен был сказать про сестру Олеси?»
Думая об этом, Миша доставал телефон. Три пропущенных – все от папы. Днем Миша был на совещании и забыл снять мобильник с беззвучки.
– Сейчас перезвоню ему.
Оксана вяло кивнула и пошла обратно на кухню.
– Мой руки, иди ужинать, – сказала Леля, отправляясь за гостьей.
Отец ответил сразу, говорил отрывисто и коротко.
– Я звонил, ты не брал. Оксану к тебе отправил. Ты, я думаю, не в восторге от нее, но такое дело… Надо помочь.
– Конечно. – Миша слегка растерялся. – А что случилось-то?
– Пусть она сама тебе расскажет. Про расходы не думай, я оплачу, если ей дорого будет.
Какие расходы? Что отец собрался оплачивать?
Миша вытер руки и пошел в кухню, где был накрыт стол. Оксана сидела на его обычном месте, и Леля бросила на мужа предостерегающий и вместе с тем виноватый взгляд. Миша засунул в морозилку мороженое и сел на свободный стул, спиной к двери.
– Я отбивные сделала и картошку по-деревенски, мы с Оксаной уже начали ужинать, сейчас тебе положу, – заговорила Леля, наполняя его тарелку и надеясь, что разговор об обыденных вещах разрядит обстановку.
Миша разлил вино по бокалам, и Оксана немедленно схватила свой.
– Убить меня хотят, Миш, – плаксиво сказала она, и лицо ее сморщилось.
Он ошеломленно смотрел на Оксану, размышляя, в своем ли она уме.
– Можете рассказать обо всем подробно? – осторожно спросил Миша.
– У тебя же охранная фирма, – не слушая его, говорила Оксана. – Люди есть обученные, техника там разная. Ты же можешь меня спасти?
В голосе женщины звучала истерика, Миша еще не понял, что тому причиной: страх или выпитое вино.
– Для начала нужно бы узнать, что стряслось.
Оксана вздохнула.
– Он меня преследует. Я его видела, сбежала. Но он не отстает.
– Кто – «он»? – быстро спросил Миша. – Вы его знаете?
Оксана качнула головой и прижала к лицу платок.
– Давно это началось?
Поминутно вздыхая и всхлипывая, она рассказала Мише свою невеселую историю.
Оказывается, в их с мужем семье уже давно начались проблемы. Муж четыре года назад собирался уйти от Оксаны к другой женщине, но она как-то смогла уговорить его не делать этого, сохранить брак ради ребенка. Говорила, мол, сын – подросток, возраст сложный, как он это воспримет? А вдруг пойдет вразнос: пьянки, наркотики, дурная компания – мало ли примеров?
Зачем удерживать человека, если он хочет уйти и честно говорит об этом, Миша не понимал. По его мнению, раз уж так случилось, лучше расстаться и пойти каждому своим путем: что за радость видеть возле себя человека, которому ты не нужен, который не любит тебя и стремится к кому-то другому? Но, вероятно, статус замужней женщины значил для Оксаны куда больше, чем самоуважение и человеческое достоинство.
Словом, Оксана приложила колоссальные усилия, муж остался. После выпускного вечера в школе было сложное поступление в вуз, потом адаптация в другом городе (учиться сына отправили в Москву, причем Миша так и не понял, чье это было желание, – юноши или его матери), а там подоспела и первая сессия, которую отпрыск никак не мог сдать, и нелегкое завершение первого учебного года, и юбилей Оксаны…
Но потом поводы для сохранения изживших себя отношений оказались исчерпаны, и случилось неизбежное: муж собрал вещи и отбыл к любовнице, которая ждала этого события около пяти лет.
– Змея, гадина! – пылко говорила Оксана. – Караулила его, как собака миску с супом.
Пришло время подавать документы на развод. Сын уже взрослый, имущественных претензий, как полагала Оксана, нет – хоть это утешает. Машина у каждого своя, дача и квартира должны остаться брошенной жене: порядочный мужчина, как известно, уходит, в чем есть, с одним чемоданом. Но беглый супруг, как выяснилось, был к этому не готов. Он сказал, что будет оплачивать учебу сыну, но недвижимость желает поделить.
– Вспомнил, что когда квартиру покупали, он свою «однушку» продал, чтобы денег на «трешку» хватило, и дачу, говорит, сам строил и все там сажал, она, мол, мне не нужна была никогда! И что, если так? Хочешь на дачу ездить, не уходи из семьи! Да это все та дрянь виновата! Она его настропалила делить!
Как выяснилось, любовница – без пяти минут вторая жена – была беременна. Измучившись постоянным ожиданием, она, вероятно, вправду желала, чтобы ее избранник не остался после развода с пустым карманом.
Слушая пылкий рассказ о семейной драме, Миша никак не мог понять, как с ней связаны угрозы жизни и охранная фирма. Но вскоре все стало ясно.
– Я уверена: он хочет меня убить. Если меня не будет, все ему останется.
– Это уж слишком! Не миллионы евро делите, в конце концов, чтобы на убийство идти! – фыркнул Миша, но, наткнувшись на Лелин взгляд, прибавил: – В полицию пробовали обратится?
– Я твоему отцу позвонила. Он же у нас в органах, везде связи. Организуй, говорю, мне охрану! А он к тебе направил!
«Спасибо, папа!»
– То есть вас преследует ваш муж? – уточнил Миша.
Оксана посмотрела на него взглядом, в котором ясно читался приговор Мишиным умственным способностям, и ответила:
– Нет, конечно. Я того человека не знаю. Но разве никого нельзя нанять, чтобы чужими руками все сделать?
«Так, уже и до киллеров дошли».
Ситуация начала раздражать Мишу, но, с другой стороны, если Оксана хочет нанять себе охрану – пусть нанимает.
– Ладно. Вы увидели, что вас преследуют. Как и когда это было?
Впервые это случилось три дня назад. Оксана вышла с работы (работает она в гостинично-ресторанном комплексе, что находится в пригороде Быстрорецка и называется «Берег») и отправилась на стоянку.
Парковка для персонала находилась чуть поодаль от административного здания, но, хотя время было позднее и давно стемнело, Оксана не испытывала страха: дорога привычная.
То, что за ней кто-то идет, она поняла не сразу. Сначала услыхала за спиной шаги. Кто-то тяжело шлепал по лужам, не выбирая, куда наступить, и жидкая грязь чавкала у него под ногами.
Оксана остановилась и обернулась. На долю секунды увидела чей-то силуэт, вроде это был мужчина, потом фонарь замигал и погас. Сама Оксана осталась на свету, а тот, кто шел за ней, теперь был скрыт.
Она стояла, вглядываясь в темноту.
Человек все шел, и его волочащиеся, неуклюжие шаги приближались.
– Эй, ты кто? – крикнула женщина, почему-то испугавшись, хотя это наверняка был кто-то из подвыпивших посетителей, случайно забредших к административному корпусу.
