Шаркающие шаги приближались. Шлеп-шлеп.
Оксана бегом бросилась к машине. Охраны на стоянке не было, руководство считало, что достаточно камер наблюдения, но ведь камера не спасет тебя, если кто-то вздумает напасть, верно? Может, потом поможет при поимке преступника, но разве жертве от этого легче? Особенно, если это жертва убийства.
Добежав до своего автомобиля, Оксана кое-как достала из сумочки ключи, забралась в салон и заблокировала двери. Машина тронулась с места, и, выезжая со стоянки, Оксана смотрела на аллею, по которой шла.
На ней никого не было.
– Я подумала, это просто случайность. Никто меня не пытался догнать. Но потом он снова появился! С работы я вышла не одна, с коллегой, подвезла ее до метро. А потом приехала к себе – он был там, стоял возле дерева и смотрел. Руки свесил, как обезьяна, ссутулился… Стоит и смотрит прямо на меня! Это точно он, я узнала! У меня паркинг подземный, я заехала, спросила сотрудников, что там за придурок? Ребята вышли проверить – нету никого.
Добравшись до квартиры, Оксана закрылась внутри, и вскоре страх стал отпускать. А вчера настырный тип появился вновь. Оксана отработала смену и пришла на парковку (ежеминутно оглядываясь и готовясь пустить в дело газовый баллончик), но преследователь уже поджидал ее возле машины. Увидев издали согнутую темную фигуру, она закричала и бросилась обратно в здание. Вызвала такси, но домой не поехала: отправилась к сестре.
– Он знает, где я живу и работаю. По пятам ходит. Я чувствую: он хочет меня убить!
Оксана осталась переночевать у Миши с Лелей. Ложась спать, Миша думал, как организовать охрану. Придется поговорить с мужем Оксаны (хотя Михаил и не верил, что тот нанял бы киллера, но полностью исключать этого не стоило), а также с преследователем, если он еще раз явится.
Вероятнее всего, ситуация прояснится, Оксана успокоится…
И вот тут ему пришло в голову: она лжет. Как минимум скрывает что-то. Что-то, что пугает ее до ужаса. Но боится она не бывшего мужа: будь Оксана уверена, что это он (как она и старалась всех убедить), понимала бы, что такое легко проверить, приструнить супруга, и больше он даже не попытается ничего предпринять.
Чего же она боится настолько, что готова обратиться за помощью даже к мужу сестры и к его сыну, с которыми у нее никогда не было теплых отношений? Да и вообще, почему Оксана уверена, что ее хотят убить, если прямых угроз не было?
А главное, почему, стоило ему начать задаваться этими вопросами, как стал ныть старый шрам, метка Мортус Улторем?..
Глава третья
Оставалось разобрать три последних коробки – и можно будет отмечать книжное новоселье: каждый том обрел свой новый дом. Просто песня.
Илья устал, голова побаливала, и он решил, что этими тремя коробками займется завтра. А пока оставалась одна книга, написанная более полувека назад и посвященная, как понял Илья, еще не успев прочесть аннотацию, криминалистике.
Как она могла очутиться в книжном собрании Семена Ефремовича? Чем заинтересовала его? Илья пододвинул к себе ноутбук, начал вносить в свой каталог название и автора, а потом почувствовал нечто странное.
Кончики пальцев начало покалывать, голова слегка закружилась, затем зазвучал голос Томочки. Как ни старался, Илья не мог разобрать, что она говорит, и голос вскоре затих, зато появилось навязчивое желание взять книгу в руки. Илья принялся листать ее, толком не понимая, зачем это делает.
Тонкие желтоватые страницы перелистывались с сухим шелестом, перед глазами Ильи мелькали куски текста вперемешку с рисунками и фото. Примерно на середине тома он увидел подчеркнутые простым карандашом строки. Прочел, перечитал снова, перевернул пару страниц, посмотрел на зарисовки с места преступления.
И написанное на страницах, и рисунки – все это выглядело весьма зловеще, но самое важное заключалось не в этом. В голове забрезжила идея. Поразмыслив пару секунд, Илья сунул книгу в сумку, выключил ноутбук, оделся и вышел из квартиры.
Спустя минут сорок он стоял перед краеведческим музеем и разочарованно смотрел на табличку «Извините, у нас ремонт». Заметив возле дверного косяка звонок, решительно надавил на кнопку. Довольно долго никто не подходил, и Илья позвонил еще раз. Не успел отвести руку, как дверь бесшумно распахнулась, в проеме возникло сердитое лицо.
– Чего трезвонишь? Читать не умеешь? Не работаем, ремонт идет! – заквохтал старик. – Экскурсий нет!
– Простите, мне не нужна экскурсия. Я журналист, – Илья достал из внутреннего кармана корочку члена Союза журналистов и помахал ею перед носом сторожа. – Пишу репортаж по истории города, мне нужна помощь кого-то из сотрудников музея.
Илья уже не раз пользовался этим приемом и хорошо знал, что слова «журналист», «репортаж», «корреспондент» на многих людей, к счастью, оказывают положительное воздействие (хотя есть и те, кого они злят!), и сторож оказался как раз из тех, кто смотрел на представителей прессы с уважением.
Пропустив Илью внутрь, он принялся куда-то звонить, и вскоре из глубины музея вышла молодая женщина в брючном костюме, представившаяся заместителем директора. Поздоровавшись, Илья выдал наскоро сляпанную историю о якобы готовящейся статье, и женщина, после секундного колебания, адресовала его к некоей Елене Ивановне, старейшей и компетентнейшей сотруднице.
– Елена Ивановна знает о нашем городе абсолютно все, – говорила замдиректора, ведя Илью по коридорам вглубь здания. – Она расскажет то, что необходимо. А вы, надеюсь, опубликуете отличную статью. В последнее время интерес к посещению музеев падает, к сожалению. Мы уже и интерактивные картины, и экраны установили с пультами управления, и онлайн-викторины проводим, а мероприятий сколько! – Она обернулась к Илье и выразительно закатила глаза. – Скидки отличные на посещение. Но все равно окупаемость низкая.
Продолжая сетовать на несознательность горожан, которые совершенно не интересуются историей родного края, заместитель директора привела Илью в небольшой кабинетик, где их и встретила Елена Ивановна.
– Что ж, тут я вас оставлю. Знакомьтесь, общайтесь. А статью перед публикацией можно будет прочесть?
Илья великодушно пообещал, и довольная замдиректора удалилась.
Елена Ивановна была хрестоматийным музейным работником: божий одуванчик лет семидесяти или чуть больше, седые волосы подстрижены кружком, коричневый трикотажный костюм, очки в роговой оправе, брошка с опалом, туфли с квадратными носами.
– Напоить вас чаем, Илья? – спросила старушка после взаимных приветствий. – Или вы предпочитаете кофе?
Представив себе жидкий теплый чай, Илья поспешно согласился на кофе и некоторое время созерцал ритуал приготовления: растворимый порошок помещался в чашку, сверху доливался кипяток, потом – сливки из пакетика. Илья привык к кофе в Сербии – там его пьют повсеместно и варят в турке. То, что готовила для него Елена Ивановна, ни один серб пить не стал бы, но Илье пришлось угоститься и растворимым пойлом, и гостеприимно предложенным домашним печеньем. Кстати, очень вкусным, что немного компенсировало жутчайший кофе.
