Простившись с Еленой Ивановной и выйдя из здания музея, Илья решил пройтись пешком до станции метро: на ходу ему всегда думалось лучше. Собственно, главных выводов было два.
Во-первых, убийца, который отрезал головы жертвам, делал это более ста лет назад. Возможно, это происходило с некоторой периодичностью на протяжении долгого времени, продолжается и в наши дни.
Вывод второй: в своих изысканиях они с Семеном Ефремовичем двигались в одном направлении.
Глава четвертая
– У меня это совершенно вылетело из головы! – сказал Миша. – Столько всего случилось, да еще Оксана…
Как раз перед этим он рассказывал Илье про загадочного преследователя и про то, что Оксана временно поселилась у них с Лелей. Илья понимающе кивнул.
– Буквально за день до смерти Семен Ефремович спрашивал про ту девушку, которую нашел Митрофан. Вроде бы его интересовало, где именно ее нашли. А до этого, когда я ему рассказал про то, что у меня шрам болит, про Душителя, про все это, он полез в свои книги, читал и сказал, что у него есть какие-то идеи, позже он все расскажет.
– Но позже не вышло, – задумчиво проговорил Илья, с которым они зашли пообедать в «Бутик быстрого питания «Gusar», где часто бывали в студенческие годы.
Студентов тут и сейчас было много – шумных, говорливых, ярких, как колибри. Миша и Илья, хотя и недалеко ушли от них по возрасту, чувствовали себя если не старыми, то умудренными, многоопытными, нагруженными проблемами, о которых юные и понятия не имеют.
– Ты все его книги перебрал? Ничего не нашел? – спросил Миша. – Я помню, что он взялся за какой-то толстенный кирпич.
– Нет, – разочарованно проговорил Илья. – Вчера закончил, все книги стоят на полках, но ничего подходящего. А может, я просто не вижу: я же не все их прочел, просто пролистал. И Томочка не подсказывает.
Оба даже не заметили, что говорят о помощи Томочки как о чем-то реальном, само собой разумеющемся.
Они вышли из кафе и отправились каждый в свою сторону: Илье нужно было зайти по делам в одну из редакций, с которыми он сотрудничал, Мишу ждали дела на работе, в три тридцать была запланирована встреча.
Машину Михаил оставил возле здания офиса, сюда приехал на метро: так было короче и быстрее, учитывая загруженность дорог и пробки. А тут спустился под землю, одна станция – и ты на месте.
День был погожий, но чахоточное ноябрьское солнце не могло никого согреть и лишь напоминало о канувших в лету жарких днях. Лучи его скользили по промокшей, истоптанной земле, которую месили сапогами прохожие, по облысевшим ветвям, по серым островам еще не растаявшего снега… Солнечный свет был лишь горьким напоминанием о былом счастье, и оттого все кругом казалось печальным, а радость от солнечных лучей – вымученной.
Миша не выспался. В доме был чужой человек, и чуждое присутствие ощущалось так остро, что Мише казалось, будто он сам явился к кому-то на постой.
Полночи Оксана не могла успокоиться, принималась то плакать, то по сто раз рассказывать об одном и том же, то пить вино. После большого количества выпитого ей закономерно стало плохо, поэтому еще какую-то часть ночи она бегала в ванную, включала свет, гремела, спотыкалась, запинаясь обо что-то.
Леля тоже не спала. Оксана была родственницей с Мишиной стороны, а не с ее, но именно Леле, как женщине, приходилось вставать, справляться о самочувствии, приносить воду и аспирин. В итоге жена тоже ушла на работу невыспавшаяся, разбитая. Оксана осталась в их квартире: когда Миша запирал дверь, она еще спала, умаявшись во время ночных бдений.
Миша решил для очистки совести проверить смехотворную версию про причастность бывшего мужа и дал соответствующее распоряжение одному из сотрудников. Сегодня – куда уж деваться! – Оксана побудет у них (Миша запретил ей выходить из дому), а потом можно будет приставить к ней охрану, понаблюдать пару дней.
По счастью, Леля взяла билеты в оперный театр, на какую-то громкую премьеру. Миша не считал себя поклонником и ценителем оперы и балета, так что изначально воспринял эту идею без особого энтузиазма, но если выбирать между обществом Оксаны и ариями, то он, несомненно, предпочел бы второе. А после можно будет поужинать в ресторане, чтобы прийти домой и сразу лечь спать.
Михаил спустился в метро, вдохнул характерный запах, который тут царил. Пока проходил через турникет, услышал, как впереди, внизу отходит от платформы электричка.
Ситуация с Оксаной была странной: эта женщина была неприятна Мише, страх ее казался гиперболизированным, опасность – надуманной. Но почему-то, стоило об этом подумать, как на ум приходили смерти женщин от руки Душителя (кто знает, не преследовали ли их незадолго до смерти?), а еще это саднящее чувство в шраме и нелепая уверенность в том, что Оксана с ее страхами и преследователем как-то завязана в общий узел: Душитель, Нижний мир, дядя Саф – его расследование и смерть, а еще – Митрофан с его бродящей в ночи покойницей и версией про колдуна, который оживляет трупы.
Кстати, надо бы позвонить Митрофану, узнать, как он там… С того дня они не созванивались, Миша и вовсе забыл о Митьке, а ведь тот был напуган, измучен своими страхами, и обратиться ему не к кому.
С ревом стремительно подлетела серая стальная гусеница, и Миша в числе прочих пассажиров вошел в вагон. Люди сидели на скамьях, уткнувшись в телефоны, полностью выпав из реальности; стояли, уцепившись за свисающие с перекладин ремешки, покачиваясь, как гибкие водоросли в аквариуме.
Миша приткнулся сбоку от входной двери, приготовившись выйти на следующей станции. Он достал из кармана телефон, решив позвонить Митрофану, и увидел пропущенный вызов. Номер звонившего был незнакомым.
Поезд остановился, пассажиры разноцветным горохом посыпались на перрон, заспешили к лестницам и эскалаторам. Миша не торопился, давая возможность всем желающим обогнать его: терпеть не мог этой толкотни. Пока шел, перезвонил незнакомцу.
– Добрый день. Вы…
– Здравствуйте, Михаил! – перебил мужской голос. – Это Леонид. Узнаете?
«Какой еще Леонид?» – подумал Миша, но тут вспомнил и поморщился. Только этого типа не хватало. Что ему понадобилось?
– Да, припоминаю, – ответил он пронырливому племяннику Семена Ефремовича.
– Ну вот, – отозвался тот и умолк в ожидании. На бурную радость, что ли, рассчитывал?
– Чем могу помочь?
– Книги, – ответил Леонид. – Мы тут квартиру дядину прибирали, ремонт небольшой, тут подшаманить, там… Ну понимаете, да? Сдавать будем, надо чтоб…
– Простите, можно ближе к делу? Я немного спешу.
– Да-да, конечно. Так вот, мы дядину сумку нашли. Он в больницу вещи собирал, там список был, чего он взять хотел: паста зубная, мыло, то да се. И там еще книги. Толстенные такие. С закладками, видно, не дочитал что-то. Жена говорит, выкини, и без них барахла, небось, девать некуда. А я решил позвонить, спросить на всякий случай. Не нужно вам?
