– Насчёт вчерашнего вечера… – Он огляделся, проверяя, не следят ли за ними. – Я ничего не расскажу.
Она улыбнулась, но в этот раз ямочек на щеках не было.
– Боюсь, я не понимаю, о чём вы, – сказала она, а потом развернулась и вышла, оставив его наедине с завтраком.
12
Золотая клетка
Полчаса спустя Саймон стоял на платформе перед домом матери.
Стражники, караулящие у входа, сжимали в руках луки, но Саймон смотрел исключительно в пол, не пересекаясь с ними взглядами. К счастью, рядом с ним стояла Порша, и именно она твёрдо постучала в дверь.
Всё внутри Саймона перевернулось, стоило только заслышать шаги, направляющиеся в их сторону. Если не считать вчерашнюю короткую встречу, они не говорили уже почти пять месяцев. Да, конечно, он в целом видел её нечасто – как-то раз она не навещала их с дядей Дэррилом почти два года. Но теперь дяди не было, поэтому пять месяцев показались вечностью.
Саймон не успел подготовиться – дверь уже распахнулась, и на пороге показалась мама. Она замерла.
– Привет, мам, – нервно сказал он, стискивая руки за спиной. Её светлые волосы лежали на плече, заплетённые в замысловатую косу, а одета она была в шорты и выцветшую фиолетовую кофту, которая казалась старше её самой. – Прости, что не предупредил, просто хотел тебя увидеть, вот и…
Она слетела с порога и крепко его обняла, зарываясь носом в волосы. Саймон этого не ожидал, поэтому просто застыл, а потом ответил на объятия. Почему-то она показалась совсем маленькой, как и всегда, когда они виделись, но в этот раз он сам не знал, в чём причина – то ли она слишком похудела, то ли он так вытянулся с декабря.
– Оставлю вас наедине, – сказала Порша, пятясь. – Саймон, у тебя пятнадцать минут.
Пятнадцать минут. Совсем немного времени, но больше, чем за последние месяцы. Он изо всех сил прижался к матери, вдыхая её запах. Опавшая листва и осень.
– Я скучал, – пробормотал он ей в плечо.
Она зарылась пальцами ему в волосы.
– И я скучала, – шепнула она. – Давай зайдём внутрь.
Неохотно оторвавшись от неё, Саймон прошёл в дом. В нём оказалось всего несколько комнат в фиолетово-зелёных тонах – спальня, ванная и гостиная, соединённая с кухней. Но куда бы Саймон ни смотрел, везде видел руку матери. Видел полку, до отказа забитую книгами. Мольберт в углу, стоящий рядом со стопкой высохших картин. И, самое удивительное – несколько фотографий в коллаже у окна, на которых были запечатлены они вдвоём.
– Когда это было снято? – спросил он, щурясь. Фотографии старые – где-то он был совсем ещё младенцем, а мама выглядела весело и беззаботно. Одна фотография понравилась ему особенно сильно – они сидели на покрывале посреди зелёного холма, и мама хохотала над усами из арахисового масла, в котором он умудрился вымазаться.
Вот только они с мамой ни разу не были на пикнике. Они вообще мало выходили из дома, когда она их навещала, да и то только ночью. Нахмурившись, он пригляделся, и тогда заметил в углу фотографии знакомую женщину. Селесту.
На фотографиях был не он. Это был Нолан.
– Саймон… – мягко произнесла она. На сердце заныло, и он отошёл от коллажа. Глупо было расстраиваться. Он ведь знал, что они с мамой редко виделись. Слишком опасно было – она боялась, что приведёт к нему или Ориона, или Селесту. Но в глазах, несмотря на логику, всё равно защипало, и он глубоко вдохнул, решив посмотреть на картины.
– Не знал, что ты умеешь рисовать. – Его голос дрогнул, и он откашлялся, но это не помогло.
– Орион меня особо не выпускает, так что вариантов немного, – сказала она, касаясь его плеча. – Вот твой папа был настоящим художником.
– А. – Он попытался сморгнуть слёзы. Последняя её работа не была закончена, но мазки золота и зелени походили на пляж Авалона. – Красиво.
– Спасибо. – Она прошла в свою кухоньку. – Хочешь чая?
– Давай, – ответил Саймон. Он не особо любил чай, но не видел смысла привередничать. Присев за столик, стоящий у стены, он смотрел, как мама разливает горячий чай. Без лишних слов она добавила в его кружку ложку сахара и немного молока, помешала, подала ему и дождалась, пока он отопьёт.
– Зачем ты пришёл? – тихо заговорила она. – Ты ведь знаешь, как это опасно.
– Не опаснее всего остального, – ответил Саймон, пытаясь не скривиться от чая. Он горчил даже с сахаром и молоком. – А ты всё равно на меня это свалила.
Она не отрывала взгляда от собственной кружки.
– Свалила, – признала она. – Но я рассчитывала, что ты будешь…
– Старше. Знаю. – Саймон отпил снова, надеясь, что со второго раза чай станет получше. Не стал. – Могла бы предупредить. Или… или хоть рассказать про существование анимоксов.
– Я много чего могла бы сделать. И должна была, – сказала она. – Ты представить не можешь, как я сожалею о своих ошибках. Особенно о тех, из-за которых ты пострадал.
Саймон не знал, что тут отвечать, поэтому смотрел мимо матери, в кухонное окно. Там виднелся мужчина в зелёном, наблюдающий за домом, и Саймон поёжился. Вряд ли за ними следил он один.
– Давно ты здесь? – наконец спросила она.
– Мы вчера приехали, – ответил он. – Я практически сразу на тебя наткнулся.
Мама заговорила не сразу; рука с кружкой замерла в воздухе на полпути ко рту.
– Мы?
– С дядей Малкольмом и Уинтер, – сказал он. – Уинтер – моя подруга, мы с ней…
– Я знаю Уинтер, – мягко сказала она. – Да, я долго избегала встречи с отцом, но следила за новостями с Ястребиной горы. Я слышала, что он её приютил. Значит, она тебе помогает?
– Да. – Саймон нахмурился. – Она терпеть Ориона не может. Он прогнал её, когда выяснил, что она превращается в Рептилию, а не в Птицу.
Мама поморщилась.
– Бедняга. К сожалению, это было ожидаемо, он никогда не любил представителей чужих Царств. Особенно гибридов.
– Почему все говорят «гибрид» так, будто это ругательство? – буркнул он. – Все Пять Царств так реагируют, словно хуже ничего и быть не может, но…
– Они просто боятся, – мягко сказала мама. – Людей страшит непонятное, а тем, кто вырос в Царстве, куда потом и вступил… им кажется, что оказаться в том, которому не принадлежишь – слишком жестокая судьба для ребёнка. Но меня в детстве восхищали чужие Царства. И я всегда считала, что из гибридов вышли бы отличные дипломаты. – Она помолчала. – Пожалуй, стоит задуматься об этом, когда всё закончится.
Не зная, что сказать, Саймон отпил чай. Может, ему просто показалось, но в этот раз было не так горько.
– Об этом я и хотел поговорить, – сказал он, понижая голос. – Ты знаешь, где…
