– Мне в жизни… не было так… стыдно, – простонал Саймон, склоняясь над унитазом и чувствуя, как желудок грозится вывернуться в четвёртый раз за час.
– Его птичье величество того заслуживал, – сказала Ариана, сидящая на раковине и болтающая ногами в паре десятков сантиметров от пола. – Что угодно бы отдала, лишь бы это увидеть.
– Не советую, – сморщила нос Уинтер, укладывая Саймону на шею прохладное полотенце. – Я не думала, что оно так быстро подействует.
– Ну, доза была большая, – пожала плечами Ариана. – Может, переборщила слегка.
– Правда? – прохрипел Саймон, изо всех сил цепляясь за унитаз.
– Смотри, как драматизирует, – сказала она Уинтер. – Я испытывала его действие. Всё не так плохо. Если, конечно… – Она помолчала. – Ты же не на пустой желудок его выпил, да?
Саймон застонал.
В дверь торопливо постучали.
– Саймон? – окликнула мама тревожным голосом. – Ты в порядке?
Ариана мгновенно обернулась Чёрной Вдовой и спряталась за резной мыльницей, а Уинтер щёлкнула замком.
– Открыто, – крикнула она, отбегая на другой конец уборной. – Предупреждаю, зрелище противное.
Его мама приоткрыла дверь. Её золотое платье он, видимо, испачкал, потому что она переоделась в чёрные штаны и синюю блузку, а волосы у неё были слегка влажными, будто она только вышла из душа.
– Ох. Уинтер. Я думала… – Она нахмурилась. – Его осмотрел врач?
– Он как пришёл, так и ушёл, – сказала Уинтер, пожимая плечами. – Температуры нет. Видимо, съел какую-нибудь испорченную креветку или ещё что.
При упоминании креветок Саймону снова пришлось сдерживать рвотные позывы. Мама, вздохнув, опустилась на колени и погладила его по спине.
– Не сдерживайся, – пробормотала она. – Тебе станет легче.
– Пойду я, – протянула Уинтер, опираясь о стойку с раковиной и держа руки за спиной. Видимо, помогала Ариане незаметно сбежать. – Если что-нибудь понадобится, буду с Малкольмом.
– Постарайся поменьше говорить с ним про рвоту, – попросила мама. – Он в этом плане впечатлительный.
Когда они остались одни, она села рядом с ним на твёрдый пол, хотя рядом с огромной ванной стояла мягкая кушетка.
– Как себя чувствуешь? Хочешь попить?
Саймон покачал головой. Всё равно стошнит.
– Прости, я тебе платье испортил.
– Ничего ты не испортил, – сказала она. – Наоборот, преподнёс всем тему для разговора, хотя бедную индейку спасти не удалось.
– Не надо… – попытался сказать он, но его вновь затошнило. Мама прижала полотенце к его лбу.
– Я ещё ни разу не заботилась о тебе, когда ты болел, – пробормотала она. – Ну, только в младенчестве. Но потом, когда пришлось тебя отдать… – Она замолчала и отвела взгляд. – Даже если тебе было плохо, стоило мне заглянуть к вам с Дэррилом, как ты чудесным образом выздоравливал.
– Просто не хотел… чтобы ты уходила, – пробормотал он, смывая рвоту и прислоняясь к перламутровым плиткам на стене. – Я видел Гнездо.
Мама захлопала глазами, не ожидав столь резкой смены темы.
– Да? Когда?
– Вчера. Уинтер мне его показала. Не знаю, как туда забраться.
– Пока не думай об этом, – тихо сказала она, убирая с его лица мокрые от пота волосы. – Поправишься, и тогда будет время…
– Это моё алиби, – перебил он. – Мы всё продумали.
Её рука застыла.
– Ты специально отравился?
– Всего на пару часов. Мы пойдём за Осколками вечером. Когда стемнеет.
– Мы? – с подозрением переспросила она.
Саймон покачал головой:
– Не важно.
– Ещё как важно, – сказала она, поднимаясь. Сначала Саймон решил, что она уйдёт и притащит Уинтер, но нет – она просто набрала в стакан воды из-под крана. Протянула ему и добавила: – Нельзя верить первым встречным.
Он благодарно принял стакан, и хотя пить не стал, сполоснул рот.
– Им верить можно. А если они попытаются меня сдать, никто им не поверит, потому что, если меня пойдут искать, то увидят, что меня тут наизнанку выворачивает.
– Ох, Саймон. – Мама вздохнула и обняла его. – От меня что-нибудь нужно?
– Отвлеки Птиц, – попросил он виновато. – Только как-нибудь так, чтобы Орион тебя не запер. Просто за тобой следит половина армии. Если ты… не знаю, сделаешь вид, будто хочешь сбежать…
– Считай, всё уже сделано, – сказала она, зарываясь пальцами в его волосы. Саймону было плохо, но объятия матери в таком состоянии успокаивали. Он понимал, что слишком взрослый для них, но не мог отстраниться, только потому что это было не «круто». – А Уинтер?
– Будет здесь, делать вид, что я в ванной, – сказал он. – И в процессе вызовет врача. Порша сказала, что придворный медик живёт в дальнем крыле дворца и доберётся сюда минут за семь.
– Ты уверен, что стоит так рисковать? – спросила мама. – Если он окажется неподалёку…
– Ванная будет заперта, – перебил Саймон. Не мог же он сказать, что вместо него там будет сидеть Ариана. Разумеется, он доверял маме, но чем меньше она знала – тем лучше. – Окон тут нет, так что я превращусь в кого-нибудь поменьше и проскользну под дверь.
Она вздохнула.
– Вижу, ты всё продумал.
– Эту часть – да. Остальное – не очень. – Он пересел так, чтобы посмотреть на неё. – Ты случаем не знаешь какого-нибудь тайного входа в Гнездо?
– Боюсь, нет. Отец учёл всё, когда его строил. Не оставил никаких тайных проходов.
Этого Саймон и опасался. Он стиснул губы, и мама взяла его за руку.
– Будет сложно, но ты обязательно справишься, Саймон. Всегда справлялся.
– Знаю, – пробормотал он. – Ну, как минимум постараюсь. Но если всё пойдёт не по плану, и нас поймают…
– Не поймают, – твёрдо сказала она. – Я в тебя верю, Саймон. Главное, чтобы и ты поверил в себя.
Легче сказать, чем сделать. Он снова прижался к ней, прикрывая глаза.
– Наверное, нужно предупредить дядю Малкольма, – пробормотал он. – Рассказать ему, что происходит.
– Отдыхай, – мягко сказала мама. – За час Малкольм никуда не денется.
И хотя ему никогда ещё не было так плохо, он устроился в маминых руках, стараясь не думать о том, какой катастрофой мог обернуться их план.
16
Падение сапсана
Вечером, как только зашло солнце, мама Саймона вышла полетать вокруг горы.
К этому времени тошнота прошла, но для галочки Саймон окопался в ванной и стонал каждый раз, когда к нему заходил придворный врач. Попив сока и пожевав пустого хлеба, он убедил пожилого мужчину, что ему уже лучше, и тот отправился в свои покои.
