Но в то же время Саймон знал, на какие жертвы пошёл Лео, чтобы сохранить свою личность в тайне, чтобы скрыться от мира, считающего его мёртвым. Он обрёк себя на годы, даже десятилетия одиночества. Практически не видел дочь. Постоянно переезжал с места на место, ведь у него не было ни дома, ни друзей, ни спокойной жизни, лишь одна цель: уничтожить Хищника.
Он не мог рисковать всем, чтобы помочь Нолану. Действовать должен был Саймон.
– Ладно, – прохрипел Орион, пытаясь вдохнуть. – Я отпущу… твою бабушку. Но ты, мальчишка… останешься со мной.
Нолан нахмурил брови, но несколько долгих мгновений спустя отпустил Ориона.
– Она ранена, – сказал он, оборачиваясь человеком и подбегая к окровавленной волчице. – Ей нужен врач.
– Нолан, уходи, – прошептала Селеста – так тихо, что даже с идеальным слухом Саймон с трудом уловил её слова.
– Я тебя не оставлю, – сказал Нолан, взяв её за лапу. – Он меня не тронет.
– Тронет, ещё как, – возразила она. – Я серьёзно, дорогой. Послушай меня хоть раз. Со мной всё будет в порядке, главное, чтобы ты был в безопасности.
Пока они говорили, Перрин помог Ориону подняться. Тот стряхнул с одежды ворох хвои, и Саймону показалось, что в темноте что-то блеснуло.
– Я с ними справлюсь, – шепнул Нолан Селесте, наклоняясь ближе. – Они даже не поймут, что произошло.
– Нет, просто уходи, – сказала она голосом, дрогнувшим от отчаяния. – Прошу, Нолан…
И в ту же секунду Орион бросился к Нолану и перехватил его за пояс, взмахивая охотничьим ножом. На одно ужасающее мгновение Саймон решил, что брата сейчас зарежут, но Орион лишь прижал лезвие к его горлу, не выпуская из медвежьей хватки.
– Попробуй превратиться, и я тебе глотку перережу, – пригрозил Орион. Нолан забился в его руках, но повелитель Птиц оказался сильнее. – Так, Селеста, на чём мы остановились?
Саймон застыл. Сердце его билось так громко, что в ушах шумело. Нет, Орион не посмеет. Он не посмеет. Но в глазах дедушки плескалось безумие, и Саймон костьми ощутил, что ошибается. Орион готов был на всё ради Осколков.
Селеста кое-как встала, опасно пошатываясь на четырёх лапах.
– Тебе нужна я, а не он, – рыкнула она. – Отпусти его.
– Отдай Осколки, – сказал Орион, – или снова придётся хоронить своего драгоценного мальчика.
Яростно зарычав, Селеста дико сверкнула глазами и бросилась на него, оскалив зубы. Но не успела добраться до Ориона: зазвенела тетива, и в плечо её впилась стрела. Споткнувшись, она рухнула на землю.
– Бабушка! – заорал Нолан. Он врезал локтем Ориону в живот, но тот даже не поморщился.
– Последний шанс, – зычно произнёс он. – Где Осколки, Селеста?
– Не у… не у меня, – выплюнула она. – Здесь их больше нет.
Орион глубоко вздохнул.
– Жаль, – пробормотал он. – А я-то надеялся, что мы обойдёмся малой кровью.
Он стиснул пальцы на рукояти ножа. Время будто замерло, растянулось в бесконечность, и Саймон понял: если он ничего не предпримет, брат умрёт.
– Стой! – крикнул он. Слетев с ветви, он приземлился в нескольких метрах от Селесты и тут же вернул себе человеческий облик. От гнева потряхивало, и пришлось взять себя в руки, чтобы не напасть на деда. Он мог с лёгкостью разорвать повелителя Птиц на части, применив силы, но одно неловкое движение – и брату конец.
– А, Саймон. Ты снова с нами, чудесно, – произнёс Орион гневно, прижимая нож к горлу Нолана. – Ты что, забыл, что от тебя требовалось?
– Осколки у меня, – дрожащим голосом сказал он.
– Ты что творишь? – прошипел Нолан сквозь зубы, а Селеста угрожающе зарычала. Саймон не обратил на них внимания.
– Мне надоела твоя вечная ложь, – сказал Орион, смещая вес с больной ноги. – Когда вернёмся на Ястребиную гору…
Саймон не стал его слушать, а просто достал Осколки из кармана. Три кристалла обжигали руку так, будто полыхали огнём, но он твёрдо держал их, показывая Ориону.
– Они настоящие, – сказал он. – И я передам их тебе, как только отпустишь Нолана.
Во взгляде Ориона скользнуло недоверие, сменившееся алчностью. Он мрачно усмехнулся.
– Невероятно. Ты у нас просто нечто, да, мой мальчик? Боюсь, правда, у тебя нет выбора. Если хочешь спасти брата, положи Осколки на землю и медленно отойди.
Саймон помотал головой:
– Я тебе не верю. Сначала отпусти его. И Селесту, – добавил он как можно уверенней. – Её тоже придётся пощадить.
– Селесту? – Чёрные с проседью брови Ориона взмыли вверх. – Ты спасаешь женщину, которая похитила твоего брата и собиралась его убить?
– Не собиралась она его убивать, – жарко возразил Саймон. – Она пыталась защитить его от тебя!
Воцарилась тишина. Орион смотрел на Осколки в руке Саймона, будто раздумывал, стоят ли они того. Саймон не шевелился, цепляясь за надежду, что заполучить их он хочет больше, чем убить Селесту и Нолана.
– Что ж, ладно, – наконец произнёс Орион. – Я отпущу Нолана и сохраню Селесте жизнь, но только потому что ты мой наследник, Саймон, и очень мне дорог. Нас ждут великие свершения, когда я соберу Хищника, и скоро перед тобой склонится весь мир.
– Не хочу я, чтобы передо мной склонялись, – сказал Саймон. – Я просто хочу спасти брата.
Губ Ориона коснулась ухмылка, и торжественным жестом он выпустил Нолана.
– Вперёд, – сказал он. – Лети, куда хочешь. Обещаю, никто за тобой не последует.
Оказавшись на свободе, Нолан тут же бросился к павшей волчице.
– Бабушка…
– Дорогой, – тяжело сказала Селеста. Грудь её вздымалась и опадала от судорожных вздохов. – Я люблю тебя. Прошу, беги.
В глазах Нолана встали слёзы. Он опустился на колени и прижался губами ко лбу бабушки. А потом тело его покрылось перьями, и в облике сапсана он взмыл в ночное небо и исчез за деревьями.
Только тогда Саймон смог выдохнуть. Что бы ни произошло дальше, главное, брат больше не пострадает.
– Я свою часть сделки выполнил, – сказал Орион, не сводя жадного взгляда с руки Саймона. – Теперь твоя очередь.
Сглотнув, Саймон медленно – так медленно, словно совсем не шевелился, – опустил Осколки на землю. Едва он отступил, Орион бросился к ним и обхватил ладонями.
– Спасибо, Саймон, – хрипло от восторга произнёс он. – Ты поступил правильно.
Осторожно, словно держал в руках бесценный бриллиант, Орион спрятал Осколки в карман изодранной куртки, даже не поморщившись от жара. Наоборот, он погладил карман, будто убеждаясь, что с ними всё в порядке, и потянулся к отброшенному арбалету, что-то насвистывая.
– А теперь убирайся, – сказал Саймон, опасливо косясь на оружие. – Мы же договорились.
