Они справились. Пробрались в крепость. Уинтер выключила фонарик, оставляя их в темноте, и Саймон тихонько вошёл в комнату, прислушиваясь к шорохам. По размеру библиотека не превышала просторный кабинет, и он передвигался, вытянув вперёд руки, чтобы ни на что не налететь.
За спиной что-то грохнулось на пол, и Феликс вскрикнул.
– Хвостик! – пропищал он. – Ты мне на хвост наступила!
– Не наступала, – возразила Уинтер. – Кажется, на него книга упала. Дай посмотреть.
– Ведите себя потише, а? – яростно прошептала Ариана. – Из-за вас нас всех убьют.
– Поздно опомнились, – раздался низкий мужской голос. Саймон застыл, и в комнате вспыхнул свет.
На пороге в сопровождении двух солдат стоял Перрин.
27
Инстинкт хищника
Старший лейтенант повелителя Птиц оглядел комнату, косо усмехаясь. В руках его покоился заряженный арбалет, и когда солдаты двинулись к Уинтер и Ариане, Перрин наставил смертоносное оружие прямо на Саймона.
– Твой дедушка очень расстроится, узнав о твоём предательстве, – сказал он. – Думаю, даже сильнее, чем узнав о твоей безвременной кончине.
С колотящимся сердцем Саймон отодвинулся подальше от друзей, чтобы они не попали под огонь. И тогда же краем глаза заметил, как Феликс крадётся к Перрину, как-то странно изогнув хвост.
– Меня нельзя убивать, – сказал он. – Орион не одобрит.
Перрин стиснул арбалет, не сводя взгляда с Саймона.
– Почему это? – поинтересовался он, а мышонок тем временем уже добрался до его штанины.
– Потому что… потому что я ему нужен, – сказал Саймон. Феликс пополз вверх – медленно, очень-очень медленно, куда аккуратнее, чем когда взбирался на Саймона. – У меня есть кое-что важное. Если вы пообещаете нас отпустить, я всё вам отдам. А вы передадите Ориону…
– Хватит! – рявкнул Перрин. – Я скажу твоей матери, что ты храбро сражался. Думаю, её это немного утешит, когда придётся хоронить вас с братом.
– Хоронить тут будут только тебя! – пропищал Феликс с рукава Перрина. И не успел тот отреагировать, как мышонок впился зубами в его ладонь, и в комнате воцарился хаос.
– Ай! – заорал Перрин, изо всех сил врезав рукой с Феликсом в стену. В тот же момент арбалет рухнул на пол и выпустил болт куда-то за спину Саймона.
– Феликс! – выкрикнул тот, но панику прорезал оглушительный крик. Саймон резко обернулся к Уинтер – та рухнула на землю, сжимая бедро, из которого торчал арбалетный болт. Феликс был слишком далеко, поэтому он бросился к ней, но путь ему преградил один из солдат, натягивая тетиву лука.
Саймон не успел даже задуматься о последствиях. Он моментально обернулся пумой, схватил лук зубами и перекусил его. Солдат уставился на него огромными глазами и попытался сбежать, но Саймон налетел на него всем телом и впечатал его в ближайший книжный шкаф. Он ударился об угол затылком, а Саймон, тяжело дыша, обернулся на второго солдата, как хищник на добычу. Но тот уже лежал на полу, а над ним стояла Ариана, сжимавшая в руках кинжал.
Перрин расхохотался.
– Так и знал, – прохрипел он, подбирая арбалет. В паре сантиметров от него без движения лежал Феликс. – Так и знал, что у тебя тоже есть дар. Иначе ты бы ни за что меня не провёл. Ни за что бы не перехитрил…
– Или ты слишком много о себе возомнил, отец.
Лейтенант обернулся. В коридоре стоял Рован с окровавленной стрелой в руке. Перрин расслабился.
– Наконец-то явился, – рявкнул он. – Битва уже полчаса как идёт.
– Я участвовал в ней с самого начала, – ответил Рован. – Вот только я не собираюсь сражаться на твоей стороне и на стороне твоего тирана. И никогда не сражался – ты заслуживаешь об этом знать.
Перрин сузил глаза.
– Вот как? – спросил он. – Мой сын бы никогда не предал свой народ.
– Ну, значит, я тебе не сын, – ответил Рован. На его словах пальцы Перрина дёрнулись по направлению к спусковому крючку, и Саймон напрягся, готовясь к прыжку.
Но тут Рован взмахнул рукой так быстро, что Саймон едва заметил движение, и вонзил стрелу отцу в шею. Перрин потрясённо рухнул на колени, вновь уронив арбалет. Он впился пальцами в древко, выдернул стрелу, но так кровь полилась лишь сильнее. И когда он повалился на землю, Рован переступил через его тело и пошёл прямо к Уинтер.
– Ты в порядке? – спросил он, присаживаясь и оглядывая арбалетный болт, застрявший в ноге. Уинтер хлопнула его по руке, ничуть не обеспокоенная зрелищем, свидетелями которого они стали.
– Времени нет. Где Нолан?
– В главной башне, к югу от тронного зала, – ответил Рован, но Саймон его не слушал. Обернувшись человеком, он подбежал к стене.
– Феликс? – Он осторожно поднял бессознательного мышонка. – Феликс, ну же, очнись.
Но тот не шевелился. В глазах защипали слёзы, и Саймон обернулся к друзьям.
– Феликсу нужен… нужен врач, – кое-как выдавил он надломленным голосом. Уинтер сложила ладони вместе, и Саймон аккуратно переложил в них мышонка.
– Саймон… – начала было Ариана. – Сожал…
– Я о нём позабочусь, – пообещала Уинтер, перебивая её. Она никогда не любила Феликса, но всё же мягко погладила его по шёрстке. – Он первым попадёт к медикам, обещаю. Но тебе нужно найти брата, Саймон. Мы не сможем сдерживать Птиц вечно.
Он молча кивнул – сказать ничего не вышло. А потом, в последний раз взглянув на коричневый комочек, обмякший в её руках, бросился бежать к тронному залу, пытаясь оставить всё горе позади.
Добравшись до двойных дверей, он услышал за спиной шаги и увидел Ариану.
– Я хочу помочь, – сказала она, но Саймон замялся.
– Мне лучше… – Голос дрогнул, и он кашлянул. – Мне лучше пойти одному. Орион тебя убьёт, если поймёт, что ты со мной.
– Я обращусь, – сказала она. – Никто меня не заметит, а я смогу прикрыть тебе спину.
Порешив на этом, она испарилась, и Саймон ворвался в тронный зал. Внутри повсюду стояли витрины с историческими артефактами, но больше их не было, и шаги его эхом отдавались в пустом пространстве. Витражи под потолком пропускали лунный свет, в котором он разглядел дверь, ведущую, видимо, в главную башню – единственную, которая устояла после нападения Птиц десять лет назад. Саймон подбежал к ней, наплевав, услышат ли его.
Узкая винтовая лестница, казалось, никогда не закончится, и чем выше Саймон поднимался, тем громче колотилось его сердце. Наконец, темнота сгустилась так, что не получалось разглядеть собственные пальцы прямо перед лицом, и тогда же он наткнулся на тупиковую стену.
Нет. Не на стену. На дверь. Нашарив ручку, он открыл её и вышел в прохладную круглую комнату. В ней было пыльно, из узких окон лился лунный свет, и Саймон разглядел очертания какой-то разломанной мебели – кажется, раньше тут была спальня.
