Ректор хмыкнул, как старый пёс:
– Не хочу это больше слушать. Если каждый будет воровать в академии, то наступит хаос.
– Может, с себя начнёте? – дерзко подметил Китон и поморщился.
– Ещё раз откроешь рот в моём присутствии, молокосос, и с треском вылетишь из академии! Да чтоб вас… я не должен так говорить со студентом! Дарнли, уберите это заклятье! Что вы туда вплели, я не могу его развеять!
– А мне нравятся чары профессора Дарнли. – Крейг с показной беззаботностью откинулся на спинку стула. – Сразу видно, кто есть кто. Иногда под пологом приличий правду и не разглядишь.
Я насмешливо закурлыкала. Хорош ректор. Ни в драконах не разбирается, ни в магии. За какие ж заслуги место получил? Денег в своё время кому надо дал?
Убедившись, что начальник прикусил язык, Дарнли вернулся к главной теме:
– Питер, мы все, кроме магистра Лейгмонда, вас не осуждаем. Мы всё понимаем. Общество и к нам не всегда бывает добрым, хотя мы по статусу выше вас. И всё же, несмотря на различия в положении и образовании, вы должны были знать, что сбыть яйцо дракона не так-то просто. Вы заранее знали, для кого его крадёте?
Питер напрягся и кивнул.
– Кто это?
Тот остервенело затряс головой.
– Не можете сказать?
Дарнли встал с места и подошёл к сопящему парню:
– Питер, посмотрите на меня. Не бойтесь. Хм-м-м, всё ясно. Откройте рот.
Кажется, в тот момент удивился не только Питер. Он с таким изумлением уставился на мага, что перестал дышать.
– Не надо меня бояться, Вы не проваливший контрольную студент. Откройте рот. Обещаю, больно не будет.
Бедолага повиновался. Одной рукой Дарнли взял его за подбородок, другой нацелился на его язык. Возникшие зелёненькие искры слиплись в расплывающийся комочек, и маг осторожно вытянул его наружу.
– Запечатывающее заклятье. – Он легко развеял колышущуюся, как огонёк свечи, магию.
Я загордилась мужем и тут же опечалилась. Столько знает о таких заклятьях, а себе помочь не может. Потому что магия фейри совершенно иного рода.
– Это студент. Терролл, – хрипло сказал Питер, не дожидаясь новых вопросов.
– Гай?! – Оба Чадвика переглянулись.
– Тогда всё понятно, – презрительно добавил Китон.
– Мне непонятно. – Крейг метнул в них взгляд родителя, который только что узнал о некой детской шалости. – Магистр, у вас должно быть расписание занятий. Пусть Терролл сам всё расскажет.
Выяснив, что третьекурсники с драконьего факультета познают историю Междуземья, Дарнли открыл портал в нужную аудиторию. Кудрявый мажор вздрогнул, пробормотал «Какого…», стул, на котором он сидел, молниеносно заехал в кабинет ректора.
– Прошу прощения, профессор. – Дарнли заглянул в портал и, отойдя на шаг назад, закрыл его.
Гай был просто воплощением наглости. Я не сомневалась, что он сразу сообразил, зачем его вызвали к ректору, уж очень состав собравшихся был конкретным, однако никак не выразил ни испуга, ни волнения. Выслушал своего декана с завидным безразличием.
– Значит, вы поверили этому голодранцу? – Гай умело изобразил пренебрежение. – Конечно, это я велел ему украсть яйцо. Он почти не колебался, когда я показал ему деньги…
Вмиг слетела маска напыщенного аристократа. Мгновение Гай стоял как громом поражённый, потом к нему вернулся дар речи. Точнее, дар воплей.
– Вы магией вытянули из меня эти слова! Это незаконно! Вас всех ждут большие неприятности! Мой отец это так не оставит!
– Терролл, нет смысла отпираться. – Крейг подошёл ближе к студенту. – Зачем вам драконье яйцо? Что вы хотели с ним сделать?
Будь Гай немного спокойней, он бы, скорее всего, смог промолчать, но его как прорвало:
– Да мне не нужно это паршивое яйцо! Я просто хотел отомстить Валю и его дракону за то, что эта тупая ящерица напала на меня, когда я с друзьями стирал память Дарнли, чтобы он забыл про моё наказание!.. А-а-ах! Что это?! Зачем я это говорю?!
Воцарившуюся тишину пронзил мелодичный свист Китона:
– Ну ты и подонок, Гай.
– Заткнись ты!
Я зашипела, и Валь подтащил меня к себе. Наверное, подумал, что я схлестнусь с давним врагом, если меня не удержать.
– Любопытно. Вы стирали ему память.
– Как будто ему одному… Нет, не спрашивайте меня больше ни о чём!
– А я спрошу! – Забыв о субординации, декан схватил его за плечи: – Мне вы стирали память?
– Всего один раз… Пустите меня! Что вы себе позволяете?!
Естественно, просто так его никто не собирался отпускать, поэтому следующие несколько минут мы выслушивали список грехов, сопровождающийся нелестными высказываниями о некоторых студентах, преподавателях и даже библиотекаре. Также мы узнали и имена всех сообщников нашего мстителя. Ох, чьей-то дружбе конец.
– Исключение, – вынес приговор Крейг.
– Я бы так не горячился… – Магистр Лейгмонд сжал челюсти, как бы опасаясь выдать и какие-нибудь свои прегрешения.
– Меня не волнует, в каких вы отношениях с их покровителями. Правила и законы для всех. К тому же в данном случае нет, как говорит Чадвик, «смягчающих обстоятельств». Исключение, и точка. И, разумеется, я сообщу обо всём в надзор. Так что этим балбесам грозит запечатывание силы до трёх лет за нарушения в использовании магии.
Так вам!
Моё хорошее настроение как ветром сдуло – Гай запустил в нас искрящий сгусток магии. Но он с оглушающим звоном разбился о выставленный Валем щит!
– Всё из-за тебя!!!
– Нет, Гай. Ты сам во всём виноват.
Может, со стороны выглядело странно, что дракон замурлыкал, но я ничего не могла с собой поделать. Всего за пару дней мой миленький боязливый Валь так возмужал!
Оставив коллегам удовольствие расписывать наглому студенту предстоящие репрессии, Дарнли снова открыл портал и вывел остальных на свободу. На то самое место, откуда и забирал.
Питер недоверчиво уставился на мага:
– Мне ничего не будет? Правда?
– Считайте, что никакой кражи не было. Своим товарищам скажите, что яйцо вам подкинули, вам же дальше с ними работать.
– Я знаком с парой дельных юристов, мы вам поможем прижать Айбота, – вызвался Китон. – Законы для всех одинаковы. И я буду настаивать на магической экспертизе. Если она покажет, что в детях течёт его кровь, Айботу не отвертеться. Будет содержать, никуда не денется.
Поблагодарив их, Питер повернулся к нам с Валем. Я замерла у него на руках, вглядываясь в бесконечно виноватое лицо вора-неудачника.
– Снежинка, ты меня простишь?
