- Троянов, - выдаю на одном дыхании. – Младший.
Закашливается, с удивлением и осуждением посматривая на меня.
- Лиза…
- Я всё знаю. Я всё помню. Поверь.
- Но это ничего не меняет, так? – Испытывающий взгляд сестры раздирает на части. Я не могу давать клятвы, которых не исполню. – Вы уже? Я правильно понимаю?
- Он не знает о Соне. И не узнает.
- Лиза, - Аринка почти стонет.
Ей тридцать пять, старше меня на три года. Когда не стало родителей, она заменила маму – не воспитанием, - советами и помощью. Насколько могла, конечно. Именно Арина сетовала за то, чтобы я Соню оставила, но я не собиралась делать аборт, даже не рассматривала этот вариант, несмотря на убедительные доводы Троянова-старшего.
- Арин, я всё понимаю, но поделать ничего, увы, не могу. Это сильнее меня. Я не способна сопротивляться. Прекрасно понимаю, что хэппи энда не будет, а вечная любовь – это не про нас, но он мне нужен. Хотя бы на время. Мы друг другу нужны.
- Ты пожалеешь об этом. – С нажимом тушит сигарету. - Ты ведь знаешь?
- Знаю. - Покорно киваю головой, встряхивая волосами. – Но это ничего не меняет.
- Ладно. - Сестра целует в макушку. - Ты уже давно большая девочка, Лиза, отвечающая за каждый свой шаг. Не забывай только, что ты не одна. У тебя есть Соня. И как бы ты не слетала с катушек, ты всегда должна помнить о дочери. У неё есть только ты. Троянова я расчёт не беру.
- Я тебя услышала. Постою здесь пару минут. Ладно? – Арина лишь кивает, без слов оставляя меня в тишине.
Сестра поняла, не до конца, но по крайней мере не напоминала, как я скулила в голос несколько месяцев после отъезда из Питера. Меня разрывало на части, но я постоянно напоминала самой себе, что внутри меня Соня, и она нуждается в спокойствии.
Сдерживала сама и глушила всё невысказанное, не выплеснутое на Троянова в нашу последнюю встречу.
Именно это – гнетущее изнутри, - не даёт нам сейчас вести продуктивный диалог. Необходимо выговориться, выплеснуть накопленные обиды, но, если я взорвусь и меня понесёт, я непременно зацеплю Соню, а Сергею о ней знать не нужно.
Троянов звонит. Чёрт, вовремя. Вспомнила…
- Привет. Уже соскучился? Только не ври.
- Соскучился. Врать не собирался. Ты где? Можем встретиться? Вчера мне тебя было катастрофически мало. - С места в карьер, но он открыт, знает, что только такой подход сработает.
- Не можем. Я на детском празднике. У моего племянника день рождения. Арина не поймёт, если я уйду.
- Арина… Помню твою сестру. Сколько Максиму?
- Сегодня семь. Он уже большой. Относительно.
- Я тоже хочу детей… - осекается. Сердце проваливается куда-то вниз, с бешеной скоростью толкает кровь по венам.
- Успеешь ещё. Тебе всего тридцать пять.
- Тебе тридцать два. Ты успеешь? – «Я уже», хочется крикнуть в трубку, но я сама себе закрываю рот ладонью, чтобы сдержаться.
- Успею. Не волнуйся.
- Забыла добавить «только не с тобой». Да? Я бы хотел ребёнка с тобой. Уверен, он был бы похож на тебя.
- Не думаю, скорее на тебя. - Смотрю через стеклянную дверь балкона на папину копию, заталкивающую втихаря конфеты в рот. Наивно думает, что мама ничего не видит.
- Тогда, когда ты ушла и пропала со всех радаров, я часто представлял, что ты беременна. - Удар, второй, третий… словно знает. – Родила мальчишку и скрываешь от меня.
- Почему именно мальчика?
- У нас всегда были только мальчики в семье. Семь поколений мальчиков, если быть точным. В девочку я бы не поверил. - Усмехаюсь, подавляю желание громко рассмеяться в лицо Троянову. – Но был бы несказанно рад дочке, если только от тебя… - Закрываю глаза, сглатывая удушающий ком, вставший поперёк горла.
Заткнись, Троянов. Заткнись, или мне не хватит выдержки, чтобы не заорать в трубку, что ты уже два с половиной года папаша.
- Ты ведь понимаешь, что это невозможно, хотя бы потому, что уже через месяц ты будешь женат.
- А если нет? Если никакой свадьбы и жены? Если я весь для тебя, Лиза? Твой? Навсегда в твоё личное пользование. Ты сможешь? Со мной сможешь?
- Не нужно задавать вопросы с приставкой «если», Троянов. Либо ты мой в полную собственность, либо никак. Временная аренда мне не нужна.
- Будто с подержанным авто сравнила, - я слышу, как Сергей улыбается. Обоюдные колкости делают нас живыми, хотя бы временно. – Но меня это лишь возбуждает. Знаешь ведь.
- Знаю.
- Так, когда?
- Я подумаю.
- Хотя бы не говоришь «нет» безапелляционно, что уже даёт шанс. Я тебя хочу так, что челюсть сводит.
- Вчера было мало? – Вспоминаю эти десять минут, пролетевшие словно одна, и понимаю, что мало было нам обоим.
- Вчера был разогрев. Будто передо мной огромное ведро с малиновым мороженым, а мне лишь лизнуть позволили. Даже не распробовал, лишь вдохнул аромат ягоды, и желанное лакомство спрятали.
Троянов помешан на малине, и Соне, кстати, тоже всё с малиной нравится. Даже вкусовые предпочтения от Сергея переняла.
- Я позволю тебе… лизнуть…
- Лизнул я вчера, - сглатывает, слишком громко. – А теперь хочу вооружиться большой ложкой и жрать до тошноты, пока на дне ведёрка ничего не останется, а потом и его вылизать.
Невинное сравнение с лакомством проносится в моём воображении экстремально пошлыми картинками. Трахаться до судорог в ногах – это про нас, так, чтобы соседи с утра называли нас «слишком шумными» и просили заткнуться.
Именно так нужно. Выплеснуть всю скопившуюся ненависть в секс – адский и раздирающий на части, - разговаривать телами у нас получается лучше. Всегда получалось.
- Надеюсь, ты для такого обжорства не номер в отеле снял?
- Нет, конечно, - откровенно фыркает. – Квартиру. С шумоизоляцией по всему периметру. Можешь орать не стесняясь, пока я буду с удовольствием поглощать желанное мороженое.
- Так уверен, что я позволю? – Не могу просто согласиться, меня изъедает желание поиграть с Трояновым, довести до точки, чтобы он, подобно сорвавшемуся с цепи озлобленному псу, вымаливал мороженое.
