К реке приходим быстро, там действительно сплошная тишина. Вокруг нет ни одного человека, только птички поют, кружась вихрем над водой. Закрываю глаза, чувствуя каждой клеточкой тела счастья. Я по-настоящему счастлива, что оказалась здесь, пусть из-за не совсем приятных обстоятельства, но…
Наконец, кажется, я и сама не люблю Рому, а только убеждала себя в этом. Мне же в последнее время всегда было плохо рядом, но почему-то я упорно верила в другое. Думала, что люблю больше всего и жить без него не смогу. Только… смогла. К тому же успела еще и другого мужчину найти, правда, на одну ночь, но нашла и как бы это аморально и неправильно, мне не стыдно. Совсем не стыдно.
Папа ставит раскладные стулья и усаживается на одном, а я занимаю другой. Ранее умела ловить рыбу, а вот сейчас… кажется, это будет сделать сложно.
— Забыла как правильно держать удочку? — посмеивается отец и поднимается, чтобы помочь мне.
— Немного, — смущенно хмыкаю. Мне действительно очень жаль, что я держалась Ромы и совсем забыла о родном селе и родителей. Наши разговоры сводились до нескольких минут, и не всегда получалось позвонить.
— Ничего, наверстаем, — ободряюще улыбается. — а, в общем, это тебе и не нужно, дочка.
— Знаешь, папа, — начинаю, опустив взгляд. Беру в руки удочку, которую отец удачно забросил в реку. — мне так стыдно, что я… выбросила вас с мамой из своей жизни, а все… все по воле вот так легко предал.
— Прекрати, Машка. Мы с мамой не держим на тебя обиды, ты наша дочь, как мы можем сердиться? Ты любила его, а мы понимали, что теперь у тебя своя семья.
— Да, но… вы предупреждали, мама говорила сразу, что он разобьёт мое сердце. Будто смотрела сквозь чистое стекло.
— Знала, — кивает. — это правда. Мама была против вашего союза, но разве можно попереть против счастья своего ребёнка? Конечно, нет. Мы знали, если не попробуешь и не поймёшь сама, будешь держать на нас обиду до конца жизни. У каждого есть свои ошибки и дороги, которые ведут не в совсем правильном направлении.
— Папа…
— А?
— Знаешь, фактически, я тоже изменила. — замечаю удивление и даже осуждающий взгляд.
— Нет… — сразу мотаю головой, понимая его догадки. — к измене Ромы, я никогда, ты же знаешь.
— Клюёт, — переводит тему папа.
После мы не разговариваем, видимо, он осуждает меня. Не знаю, но я не считаю себя виновой, разве из-за того, что отдалась в руки другого так быстро, а в целом… ничего плохого не сделала.
Когда солнышко начинает припекать кожу, собираемся и идём домой. С пойманной рыбы, мама варит обещанную уху, а я замечаю осуждающие взгляды папы. Не знаю для чего вообще рассказала ему об этом, ведь знала, что он не поймёт такую правду.
— Маша, тебе звонили, — говорит мама, когда разливает в тарелки суп. — забыла рассказать.
— Кто? — подрываюсь и иду к телефону. Почему-то кажется, что мне предложат работу.
— Лиля.
— Лиля?.. — удивлённо переспрашиваю. — ты поднимала?
— Нет, а нужно было?
— Не нужно, я перезвоню, — коротко ответила, и только точно понимала, что в ту жизнь старой Мари дороги закрыты.
Мы сели обедать и снова обсуждали жизни. Поняла, как скучала по детству, по спокойным семейным вечерам. Так проходит и этот день, только не покидает мысль, чего хотела эта «подруга».
Глава 16
Утром меня снова тревожит тошнота. Итак, все же токсикоз. Жаль, потому что я уже надеялась, что я счастливица хотя бы в этом. Только, это меня не останавливает, я должна сегодня ехать в город, возможно хотя бы так смогу подыскать какую-то работу и следует уже подать документы на развод.
— Мария, ты куда собираешься? — с удивлением спрашивает женщина на кухне.
— Я в город хочу поехать сегодня, — пожимаю плечами. — подыщу работу на первое время, мне сбережения необходимы, понимаешь?
— Зачем, дочка? У тебя же есть мы с папой, будете жить у нас с малышом, а мы будем помогать.
— Нет, мама, это даже не будет обсуждаться априори. Я взрослая женщина, должна заботиться о будущем своего ребёнка. Наконец, это некрасиво садиться вам на плечи, еще и с ребёнком. Я должна встать на ноги за этот период, когда еще не заметен животик, чтобы могла вернуться после декрета. Вот помогать вы точно сможете, будете глядеть внука или внучку. — улыбаюсь и обнимаю маму за плечи.
— Почему ты такая упрямая, Маша? Как твой папа.
— Я хочу быть самостоятельной, мам, — грустно улыбаюсь, вспоминая последние годы жизни. — Рома мне не давал этого сделать. Я была с ним счастливой, но глянь, что случилось сейчас. Птичка в клетке вырвалась на свободу, но все мои мечты и цели потеряно. Я никогда уже не стану хирургом и просто медиком тоже.
— Я тебе всегда говорила, что ты делаешь ошибку… — как-то грустно вздохнула женщина и уселась на стул. — теперь ты разрушила собственную мечту через этого Рому и страдаешь теперь.
— Прекрати, мам, — натягиваю улыбку. Мне тоже не сладко и вообще не весело от того, что сложилась моя жизнь именно так. Я прекрасно понимаю, что в этом всём только моя вина. Я не послушалась родителей в свое время, и позволила слепой любви разрушить все, к чему шла в течение многих лет, но только времени назад не вернёшь, поэтому… должна принять судьбу такой, какая она есть.
Мама собирает в дорогу судок с бутербродами. Знаю, что точно не буду их пробовать, но обидеть женщину отказом тоже не хочу, поэтому пока она собирает, я иду одеваться. Так странно будет снова оказаться в городе, которое фактически сломало меня. Я думала, что столица — уже часть меня, что-то родное и свое, но теперь… теперь жизнь круто дало оборот в обратную сторону и выбила из меня тупые фантазии.
Одеваю лёгкое платье и белые кеды, чтобы было удобно, и замечаю, что ноги немного отекают. Обычно такое явление проявляется уже накануне родов, но со мной как всегда все не так, как у всех. Волосы завязываю в тугой хвост и подкрашиваю глаза и губы. Ну все, готово, можно покорять будущих работодателей. Легко улыбнулась себе в отражение в зеркале и направилась на выход из комнаты.
— Мария, ты домой вечером? — спросила мама и легко улыбнулась.
— Еще не знаю, наверное. Если дела затянутся, то переночую в гостинице в городе, будет видно, — отвечаю на улыбку женщины, а сама вспоминаю ту же ночь, в которой были мы с Романом. Только вдвоем. Даже жаль, что все в этом мире имеет свойство заканчиваться, а что-то… просто временное и бесповоротное.
— Если будет уже поздно, ты оставайся в городе, — предостерегает мама. — незачем ездить на ночь. К тому же, это очень опасно для тебя, и вообще опасно для беременных управлять. Кстати, не забудь встать на учёт и проверить все ли в порядке с младенцем, — после этого снова застывает. Жесть, все в то же русло. Я снова забыла, что беременность это такая вещь, которая требует постоянного наблюдения врача. Поэтому быстро киваю и хватаю лотки с едой.
