— Привыкайте, мой юный друг! Здесь все не так, как в рыцарских романах, коих много развелось в последнее время. И которые не имеют ничего общего с действительностью.
— Но как так можно?! Ведь это низко! И недостойно благородного человека!
— Во-первых, мой дорогой Пьер, недостойно отправиться кормить рыб. Зато выжить и победить любым способом — очень даже достойно. А во-вторых, о благородстве в морском бою можете забыть. Здесь все средства хороши, чтобы уничтожить врага. Либо он уничтожит вас. Лично я, если придется выбирать между первым и вторым, всегда выберу первое. Пусть даже это будет выглядеть в высшей степени неблагородно. Того же и Вам советую. Берите пример с нашего капитана — месье Хасана. Он хоть и моложе Вас, но не засоряет себе голову глупостями о рыцарстве и благородстве. Поэтому мы и живы до сих пор… Кстати, видите? Еще один клиент на горизонте появился. Интересно, кого нам на этот раз Господь послал?
Господь послал обычного «купца», который не пытался геройствовать, и поэтому его команда удалилась в сторону берега на шлюпках в целости и сохранности. А вот дальше охота закончилась. Две группы быстроходных шебек, появившиеся почти одновременно со стороны моря, ринулись к «Шахин», пытаясь не дать ей уйти. То ли они случайно оказались в этом районе, то ли ждали появления наглого турка, сунувшего голову в пасть льву, но факт оставался фактом, — им грамотно перекрыли путь к бегству. С севера был близкий берег. С востока — Триест. С запада — Венеция. А чтобы прорваться на юг, в открытое море, нужно было вступить в бой с девятью кораблями, по крайней мере не уступавшими «Шахин» в скорости.
Иван стоял на юте и рассматривал в бинокль приближающегося противника. То, что это венецианцы, не было никаких сомнений, хотя флаги пока еще не удалось разобрать. Австрияки не стали комплектовать свой военный флот шебеками, сразу сделав упор на фрегаты и линейные корабли, а для разведки держали хоть и несколько менее быстрые, но гораздо более прочные и мореходные бригантины нового типа. И вот теперь две группы шебек — четыре в одной и пять в другой, неслись к ним на большой скорости. Если пытаться пройти между ними, чтобы вырваться в открытое море, все равно они выйдут на дистанцию стрельбы раньше. А уйти на север нельзя — берег мешает. Иди вдоль берега? Придешь либо в Триест, либо в Венецию. Рискнуть и пойти на прорыв? Можно, но все будет зависеть от одного удачного попадания. Если «Шахин» повредят рангоут и собьют этим ход, то дальше ее просто задавят численностью. Пусть даже она и сможет утопить одного-двух противников. Что ни говори, но тот, кто задумал поймать и уничтожить турецкий рейдер-одиночку, свое дело знал, и его план сработал. «Шахин» все же угодила в расставленную ловушку, сунувшись опять в опасный район, кишащий кораблями противника, и ограниченный с трех сторон береговой линией. Во всяком случае, венецианцы были в этом уверены.
Уверен в этом был и старший офицер, выдавая вполголоса такую отборную ругань на французском, что некоторые слова для Ивана даже были незнакомы. Любопытство все же победило, и он поинтересовался.
— Месье Жан, Вы мне потом напишите все подробно на бумаге. Я хоть и неплохо знаю французский язык, но есть такое, чего я никогда не слышал! Это карибский диалект французского?
— Нет, мон капитан. Это пожелание доброго здоровья нашим заклятым друзьям венецианцам, чтоб им в аду гореть! Но, похоже, скоро и здесь будет жарко?
— Обязательно будет… Но не нам, а нашим заклятым друзьям венецианцам. К повороту!
«Шахин» быстро выполнила поворот, сменив галс, и теперь шла в направлении Триеста параллельно берегу. Иван решил бить противника по частям, и начать с меньшей группы. В результате этого маневра пять шебек остались за кормой и были вынуждены догонять уходящую «Шахин», зато четыре других приближались довольно быстро. Иван понимал, что их единственная надежда, — новые пушки и мастерство Бахира. Поэтому кажущийся самоубийственным маневр оказался единственно верным решением. «Шахин» шла в бакштаг и ее почти не качало, что создало удобные условия для стрельбы из носового орудия. Расстояние было еще очень большим — более двух миль. А это много даже для такого хорошего канонира, как Бахир. Но выбора не оставалось. Либо они собьют ход этой группе и вырвутся на оперативный простор раньше, чем войдут в зону поражения артиллерии противника, либо придется вести бой с превосходящими силами на малых дистанциях, где шансов на успех ничтожно мало. Все, кто находился на палубе, молча наблюдали за несущимися наперерез узкими силуэтами, над которыми распустились огромные белые пятна парусов. Венецианцы тоже выжимали из рангоута все возможное, чтобы не упустить все-таки угодившего в западню турка. Не было сомнений, что там опознали «Шахин». Поэтому охотничий азарт венецианцев достиг апогея, и они открыли огонь первыми. Попасть на такой дистанции при стрельбе навесом можно лишь случайно, но охотники решили попытать счастья. Однако, все ядра упали с недолетом. Какое-то время уйдет на перезарядку орудий. Четверо охотников уже не сомневались в том, что дичь не сможет ускользнуть. Турки лезли напролом, прямо на противника. Скоро они окажутся в зоне досягаемости огня венецианской артиллерии, и тогда их ничто не спасет…
Во всяком случае, так считали охотники. Поэтому граната, выпущенная из носового 75-мм орудия турецкой шебеки, и разорвавшаяся при попадании в паруса на фок-мачте ближайшего венецианского корабля, оказалась полной неожиданностью. Фок-мачта рухнула и венецианец резко увалился под ветер, оказавшись на пути другой шебеки, которая едва избежала столкновения. Второй выстрел, и огненный цветок взрыва вспыхнул над палубой второго венецианца. А затем стрельба «Шахин» стала практически непрерывной, насколько позволяла скорострельность казнозарядных орудий. И по палубам венецианских кораблей словно прошла коса смерти.
Бахир не стал рисковать и стрелять по корпусу, представлявшему очень трудную мишень на такой дистанции, поэтому вел огонь гранатами по парусам. Чувствительные взрыватели срабатывали даже при попадании в такое препятствие, ломая мачты и реи, разрывая паруса и такелаж, а также осыпая палубы противника градом осколков. Очень скоро группа из четырех шебек, пытавшихся перехватить «Шахин», превратилась в плавучие мишени, лишившиеся парусов и такелажа. Корабли беспомощно дрейфовали по ветру, хотя и оставались на плаву. Но вот каковы там потери в командах после такого обстрела, оставалось только догадываться. Видя, что противник лишился хода, и практически потерял боеспособность, Иван приказал подойти поближе, заняв такую позицию, чтобы венецианские корабли оказались почти на одной линии. И только после этого открыл огонь по ближайшему, стараясь повредить корпус.
Много для этого не потребовалось. Тонкие борта разлетались в щепки при взрывах гранат. На них даже не было смысла тратить фугасные снаряды, которые решили поберечь для охоты на «крупного зверя». Вторая группа из пяти шебек, которая быстро приближалась с юго-запада, все поняла правильно, но вести огонь не могла, поскольку «Шахин» оказалась для них в мертвой зоне, прикрытая лежащими в дрейфе кораблями. Поэтому венецианцы разделились, чтобы обойти образовавшуюся кучу-малу с двух сторон. Но увы, они и здесь не успели. «Шахин», послав в борт каждого из потерявших ход противников по паре гранат, снова подняла паруса и успела выскочить из ловушки раньше, чем она захлопнулась. Снова началась погоня, но теперь «Шахин» имела свободу маневра — слева простиралось открытое море. А вот маневр, с помощью которого венецианцы думали окружить зарвавшегося турка и взять его в два огня, сыграл против них. Вместо пяти венецианских шебек ей теперь противостояли только три. А остальные, которые сделали попытку зайти с другого борта, оказались слишком далеко в момент возобновления боя. Который тоже трудно было назвать боем, а не избиением. «Шахин» снова применила хорошо себя зарекомендовавший прием — открыла огонь с дальней дистанции гранатами по парусам, в которые было гораздо проще попасть. И которые на всех трех ближайших противниках вскоре повисли клочьями. Осколки также перебили такелаж и повредили мачты. Были неизбежны большие потери среди команд на палубах, если только они в панике не забились в трюм. Вскоре ситуация повторилась. Три корабля противника лишились хода, а «Шахин» продолжала обстрел, подойдя поближе и заняв удобную позицию. Со стороны венецианцев иногда раздавались ответные выстрелы, но расстояние было все же великовато для старых дульнозарядных пушек, и ни одного попадания в «Шахин» до сих пор не было. Оставшиеся два венецианских корабля, видя сложившуюся ситуацию, и осознав подавляющее преимущество в огневой мощи у турок, решили больше не испытывать судьбу, и повернули на обратный курс, удаляясь в сторону Венеции. Что и позволило им спастись, не разделив судьбу остальных «охотников», поскольку турки сначала решили добить потерявшего ход противника. Вскоре на месте боя осталась лишь «Шахин» и большое количество деревянных обломков на воде, за которые держались взывающие о помощи люди. Попытка поймать турецкий рейдер-одиночку благополучно провалилась. «Охотникам» не помогли «подсадные утки». Поскольку не в меру шустрая «дичь» расправилась как с первыми, так и со вторыми. И теперь знала о начавшейся на нее охоте.
