Все, кто находился на палубе «Шахин», завороженно смотрели на два сближающихся флота. Между противниками осталось около трех миль. Уже было ясно, что отступать Кемаль-паша не намерен. Спокойное море и ясное небо над головой создавали идиллическую картину. Тишина нарушалась лишь скрипом снастей и шипением воды за бортом, рассекаемой острым форштевнем шебеки. Но все понимали, что скоро эту идиллию нарушит грохот сотен орудий, а ясное небо скроется в клубах дыма. А сейчас идут последние минуты тишины. Иван снова навел бинокль на венецианский авангард, как неожиданная реплика старшего офицера заставила его обернуться.
— Я, кажется, понял, что задумал Кемаль-паша!!!
— Что именно, месье Жан?
— Вспомните бой в проливе Сент-Джонс! Когда ирландцы надрали задницу проклятым островитянам! Ведь сейчас ситуация — один в один!
— Хотите сказать, четыре наших фрегата огнем своих носовых пушек разнесут в щепки передовые корабли венецианцев?
— Именно! Иначе незачем выполнять такой маневр. Эти четыре фрегата построены в Испании по новому проекту, и имеют новые пушки. Вроде тех, что нам дали. И если они способны вести точный огонь с дальней дистанции разрывными бомбами, то венецианские корыта превратятся в дрова еще до того, как сами приблизятся на дистанцию стрельбы из своего старья.
— Хм-м… Возможно… Но ведь для этого нужно иметь еще и таких канониров, как наш Бахир. Пушка сама по себе не стреляет.
— А Вы на погоду обратили внимание, мон капитан? Качки почти нет. А в таких условиях даже не очень искусный канонир сможет вести довольно точный огонь. Впрочем, что гадать? Сейчас сами все увидим…
Противники медленно сближались. И когда расстояние между авангардами сократилось до мили с небольшим, грянули первые выстрелы турецкого авангарда. И это сразу же показало неоспоримое преимущество турецкого флота. То ли Кемаль-паша специально подобрал на фрегаты испанской постройки лучших канониров, то ли просто сказались результаты непродолжительной, но интенсивной тренировки, то ли просто имел место факт необычайного везения, но первые же турецкие 75-мм фугасные снаряды достигли цели. Идущему головным венецианскому фрегату хватило с лихвой. Его корпус в носовой части просто разнесло в щепки, после чего фрегат зарылся носом в воду и начал тонуть, даже не сумев отвернуть в сторону, чтобы выйти из-под огня. Поскольку противники шли все-таки не строго лоб в лоб друг другу, а венецианцы пытались хоть немного выиграть ветер, кильватерные колонны сближались под небольшим углом на пересекающихся курсах. Поэтому идущие в строю фронта слева «Хамидие» и «Османие» не могли перенести огонь на следующую в колонне цель. Идущие же справа «Меджидие» и «Иджалие» открыли огонь по следующему фрегату венецианского авангарда. И вскоре его постигла участь первого. Все произошло настолько быстро, что венецианцы на какое-то время растерялись. Их громили с большой дистанции, на которой их многочисленные орудия были бесполезны. Турки же вели огонь из двух носовых пушек каждый, и притом с дьявольской точностью. А взрыв каждого турецкого снаряда вызывал очень сильные разрушения и пожары. Если продолжать тупо переть вперед, не меняя курса, то это означает, что турецкий авангард, идущий строем фронта, огнем своих носовых орудий будет перемалывать венецианские корабли один за другим. Причем совершенно безнаказанно. Строй венецианцев нарушился — корабли, идущие следом, были вынуждены отворачивать, чтобы не налететь на тонущих. Но предпринять что-либо венецианцы не успели. Турецкий авангард, который был уже не более, чем в полумиле от противника, неожиданно сделал поворот вправо «все вдруг» и ушел под ветер, а в дело вступили линейные корабли со своей более мощной артиллерией. И всем сразу стало ясно, что время гладкоствольной дульнозарядной артиллерии на море безвозвратно прошло. Кемаль-паша не стал перестраиваться, и шел прежним курсом, хотя и находился в худшем положении, — под ветром. Но венецианцам от этого было не легче. Они открыли хоть и сильный, но малоэффективный огонь. Расстояние для дульнозарядной артиллерии оказалось слишком велико, и стрельба навесом давала огромное рассеивание. Отдельные случайные попадания погоды не делали. Тем более, ядро не могло пробить с такого расстояния толстый деревянный борт, а стрельба картечью и книппелями была и вовсе бесполезной. Турки же расстреливали своих противников одного за другим. Конечно, не все снаряды попадали в цель. Но и того, что попадало, хватало с избытком. Фугасные 120-мм снаряды и не бронированные деревянные корпуса парусников с очень высоким бортом оказались несовместимы. Строй венецианцев сразу же смешался, что еще более усугубило их положение. Теперь турецкие корабли били по скучившимся венецианским кораблям, поэтому практически все снаряды находили свою цель. Командующий венецианским флотом вовремя понял, что если такое продолжится и дальше, то все закончится его полным разгромом. Поэтому попытался атаковать, резко сблизившись с турецкой линией баталии, увалившись под ветер, и бросившись на противника. Очевидно, он посчитал, что если устроить бой в виде свалки на малой дистанции, то у него будет шанс если не уничтожить противника, то хотя бы нанести ему большой урон благодаря своему численному превосходству и преимуществу в количестве пушек. Кроме этого галеры, не зависящие от ветра, попытались атаковать с кормы турецкий арьергард из фрегатов «Низамие» и «Фейзи Мабуд». Увы, венецианцы не знали, что на корме турецких фрегатов стоят точно такие же нарезные казнозарядные орудия, как и на носу. Поэтому едва венецианские галеры оказались в зоне действия кормовой артиллерии «Низамие», идущего последним, как его канониры начали точную выборочную стрельбу по наиболее опасным целям. Потеряв таким образом четыре галеры, венецианцы предпочли отступить. А впереди творился настоящий ад. Венецианские линейные корабли и фрегаты, сломав строй, дружно пошли на сближение с турецкой эскадрой, продолжающей следовать одной кильватерной колонной. Но… Кемаль-паша хорошо понимал, что имеет преимущество только на дальней дистанции. Поэтому турецкие корабли также выполнили поворот вправо «все вдруг» и стали уходить от рвущегося к нему противника, держа теперь его под огнем кормовых орудий. В итоге дистанция между турками и венецианцами практически не менялась, но потери венецианцев продолжились. Отошедшие под ветер и не участвующие в бою с главными силами четыре фрегата турецкого авангарда ушли вперед и занялись обстрелом венецианского «обоза», старающегося держаться подальше от места сражения. Четыре венецианских фрегата, прикрывавшие транспорты с десантом, не смогли противостоять дальнобойной турецкой артиллерии, и быстро превратились в костры на воде. Что сразу же привело к панике среди «купцов», и они попытались удрать. Да только удирать было некуда. Турецкие фрегаты были под ветром, и разорвать с ними дистанцию оказалось проблематично. Пытаться уйти обратно тоже не получалось. Фрегаты рыскали сбоку от образовавшейся кучи «купцов», как стая волков возле отары овец, «откусывая» от нее все новые и новые жертвы. А бой между главными силами все больше и больше превращался в избиение венецианцев. Поняв, что сблизиться не удастся, и продолжение боя грозит полным уничтожением, венецианцы попытались отойти. И снова позиция на ветре сыграла с ними злую шутку. То. Что считалось неоспоримым преимуществом в бою по правилам линейной тактики между флотами с обычной дульнозарядной артиллерией, имеющей примерно одинаковые возможности у обоих противников, оказалось огромным минусом в случае, если тот, кто под ветром, имеет казнозарядную нарезную артиллерию. Гораздо более дальнобойную и скорострельную. Заметив, что венецианцы прекратили сближение и теперь стараются разорвать дистанцию, турецкие корабли снова развернулись «все вдруг» и выстроились в кильватерную колонну, продолжая громить противника, и находясь на выгодной для себя дистанции. К этому времени от венецианского флота осталось уже меньше половины. И теперь его попытки уйти сковывались встречным ветром. Турки же потерь в кораблях не имели, хотя совсем без повреждений не обошлось.
