— За что?
— За то, что оставили меня живым, в ясном уме и твердой памяти. Думаю, нам не стоит говорить намеками. Вы намного сильнее меня. И Вы меня пощадили. Клянусь, я никогда этого не забуду. И никогда не попытаюсь причинить Вам вреда. Ни Вам, ни вашим близким. Я добро помню, фрау фон Гольденберг.
— Я тоже. Раз мы с Вами все выяснили, герр Хассель, позвольте дать Вам совет. Уезжайте отсюда. Как можно скорее. Не пытайтесь попасть на службу к императору Леопольду. Деньги у Вас есть, поэтому лучше устройтесь где-нибудь в тихом богатом городке, подальше от войны, и переждите там трудные времена.
— Но почему?!
— Потому, что, если только свяжетесь с императором Леопольдом, рискуете с н о в а оказаться на стороне проигравшего.
— Хорошо. Я… подумаю…
— Подумайте, герр… Хассель. Желаю Вам удачи!
— Благодарю, фрау фон Гольденберг! И Вам всего хорошего! Кстати, не сочтите за пошлость, но… Вам и в самом деле идет это платье!
Мэттью Каррингтон учтиво поклонился прекрасной девушке, и напутствуемый ее улыбкой, направился к выходу, до сих пор толком не придя в себя. Поначалу он решил, что этот молодой парень в женском платье пришел сюда с теми же целями, что и он. Но когда он смял его волю, как лист бумаги, Мэттью стало по-настоящему страшно. Так страшно, как никогда не было ранее. И он подумал, что этот юнец пришел по его душу. Его все же выследили, и он н и ч е г о не может сделать. Но… Парень совершенно неожиданно его пощадил, сняв свои «чары». И дал понять, что не хочет войны. Что это, как не знамение свыше? Сам Господь уберег его от неверного шага. Ведь ясно, что этот парень находится здесь не сам по себе. Он на кого-то работает. И если заранее отводит императору Леопольду роль проигравшего… Кто может противостоять Леопольду на т а к о м уровне? Только его старые «друзья» тринидадцы. Становиться у них на пути снова? Ну уж нет! Мэттью Каррингтон может быть и авантюрист, но не сумасшедший!
Иван смотрел вслед уходящему англичанину и думал, как несправедливо обошлась с ним судьба. Из тихого и законопослушного мальчишки, который никому не желал зла, и искренне не понимал, почему его третируют и всячески стараются изгнать из него «бесов», сделали настоящее чудовище. Для которого нет никаких моральных запретов в достижении поставленной цели. Причем сделали его таким собственные родители и наставники, которых он люто ненавидит до сих пор. Как это было непохоже на отношение к дару характерников среди казаков. У казаков дар характерника считался даром Господа. А в обществе Мэттью Каррингтона — происками дьявола. Со всеми вытекающими. И это дало свои плоды. Мэттью Каррингтон не сломался и не смирился, чего добивалось его окружение. Он превратился в расчетливого и циничного типа, для которого все люди делятся на полезных, бесполезных и потенциально опасных. Кто готов устранять всех неугодных без разбора, если это поможет достижению поставленной цели. А верность сюзерену определяется исключительно гарантией и количеством получаемых от него благ. Такой человек будет с одинаковым усердием служить и Господу, и дьяволу, если это будет ему выгодно. Но были и у Мэттью свои положительные черты. При всей своей беспринципной натуре, он добро помнил. И строго соблюдал условия договора, если ему это было выгодно. В принципе, не самый плохой случай. Мэттью Каррингтона интересуют только деньги, а не личность того, кто ему платит. А это значит, что с ним можно договориться, если возникнет такая надобность…
Но теперь надо было разобраться с ближайшими проблемами. Баронесса фон Гольденберг подошла к мужу и увела его в сторонку. Во всяком случае, в глазах окружающих это выглядело именно так. Давут обратил внимание на разговор с незнакомцем, поэтому сразу же поинтересовался.
— С кем это ты так мило беседовала, дорогая?
— Это очень опасный человек. Не связывайся с ним, если встретишь. Но он может стать нашим другом. А сейчас иди за мной, ничему не удивляйся, и без моей команды ничего не делай.
Иван хотел вывести Давута на улицу, подальше от возможной засады. Но едва они спустились на первый этаж, как услышали недовольный шум. На входе стояла охрана из городской стражи и солдат, и не выпускала четверых человек, которые захотели покинуть бал. Распоряжались всем какие-то штатские, причем в одном из них Иван узнал человека, увиденного им в «Истрии». Не из пришельцев, но из числа их знакомых. Теперь все встало на свои места. Ловушка захлопнулась, и осталось лишь как следует перетряхнуть то, что в нее попало. Давут все понял правильно и вопросительно глянул на Ивана. Тот лишь покачал головой.
— Нет. Ты сейчас уйдешь, а я остаюсь.
— Но как?!
— Иди за мной…
Хочешь, не хочешь, а сначала надо было зайти в гардеробную, чтобы забрать свою верхнюю одежду. Зима, все-таки. К счастью, здесь никакой охраны не было. Видно, людей все же не хватало, поэтому их сосредоточили только в тех местах, где можно покинуть здание. Одевшись, барон и баронесса стали продвигаться к выходу. Иван задействовал отвод глаз, поэтому им никто не препятствовал. Хотя неподалеку кипели страсти. Уважаемые люди города выясняли отношения со служивыми, на каком основании их задерживают. Но те ссылались на приказ начальства и никаких аргументов не воспринимали. Аккуратно пройдя мимо охраны, чета фон Гольденберг оказалась на улице. Иван даже проводил своего товарища до угла улицы, где их уже не могли заметить. И лишь когда опасность миновала, велел ему уходить. Но Давут не хотел уходить один.
— Ты что, серьезно хочешь вернуться обратно?!
— Да. Там сейчас есть шанс выяснить все, что нас интересует. Иначе придется долго искать того, кто нам нужен.
— Ну… Эльза!!! Делай, как знаешь…
Убедившись, что Давут благополучно скрылся, Иван направился обратно. И на подходе услышал крики. Значит, кто-то решил настоять на своем, и уйти во что бы то ни стало. Подойдя ближе, заметил, что охраны стало еще больше. Где же они ждали? Оставаясь под отводом глаз, проскользнул в здание. Встал в сторонке в оконной нише, чтобы на него случайно никто не налетел. Отсюда ему был хорошо виден вход и слышны разговоры охраны. Вскоре стало ясно, что один человек все же сбежал через вход для прислуги, дав в морду двум стражникам. Причем так, что они не сразу оклемались. Как он умудрился это сделать, никто понять не мог. Из описания внешности следовало, что речь идет о Мэттью Каррингтоне. Иван усмехнулся. Ай-да Мэттью! Молодец парень! Не только сбежал, но и сумел обойтись без трупов. Поэтому сможет выкрутиться, если поймают. В самом худшем случае отделается штрафом за нанесение оскорбления служивым, выраженном в «даче в рыло». А что?! Может они сами напросились! Но вот следующие разговоры заставили его насторожиться. Подошедший человек в штатском сообщил приметы всех подозрительных. В том числе барона и баронессы фон Гольденберг. К этому времени торжество было прервано, и публика начала волноваться, требуя объяснений. Кто-то начал громко выяснять отношения и стало ясно, что до перехода конфликта в «острую» (в буквальном смысле) фазу осталось недолго. Иван внимательно смотрел за окружающим, и вскоре заметил того, кого искал. Он распоряжался, координируя действия своих людей. А после этого направился на второй этаж. Иван последовал за ним. Благо, вокруг началась уже неимоверная толкучка, держать отвод глаз не требовалось. А охрана, получившая конкретные указания, кого «держать и не пущать», находилась у выхода. На молодую девушку, поднимавшуюся по лестнице, никто не обращал внимания.
