– Я точно не знаю, где Ньютон, – сказал Бен, – но его лодка вон там.
– Хочешь сказать, где-то рядом?
– Ты за стрелкой наблюдай. Будь лодка далеко, стрелка бы не подавала признаков жизни.
Роберт кивнул и стал пристально рассматривать окружавшие его здания.
– Каким-то странным курсом мы плывем, Бенджамин, – проворчал он.
– Пока на место не прибудем, я не могу сказать, странный у нас курс или нет.
Роберт кивнул, что-то увидел вдали и воскликнул:
– О боже! Ты только посмотри туда, Бен!
Бен повернул голову и в первую секунду ничего не мог понять. Канал впереди обрывался и уступал место городской площади, только вместо настоящей площади был огромный бассейн с водой. По нему суетливо сновали туда-сюда гондолы, небольшие парусники, баржи, баркасы. За площадью открывался выход к морю, на рейде стояли большие морские суда, на них-то Роберт и показывал пальцем. Среди византийских галер, бригантин, пинок, галеотов, среди многоцветья флагов и парусов возвышалась стройная мачта нью-йоркского шлюпа. Сотню раз Бен наблюдал, как эти красавцы заходили в гавань Бостона. Гордо реял на самом верху мачты, сопротивляясь прихотям средиземноморского ветра, королевский флаг.
У Бена на глаза навернулись слезы, он схватил Роберта за руку.
– Я верил, – прошептал он, – что мы их встретим.
Он проснулся на узкой, но удобной кровати – и в полном изумлении. Последнее, что он помнил отчетливо, был развевающийся над шлюпом флаг и охватившая его уверенность, что все будет хорошо.
Он протер глаза, огляделся, и волосы у него встали дыбом.
Турки! В комнате было полным-полно турок, и ни одного европейского лица.
– Тебе лучше, англичанин?
Вздрогнув, Бен повернулся и увидел юношу в полосатом халате примерно его возраста, с большими черными продолговатыми глазами.
– Ты говоришь по-английски? – спросил Бен, и вопрос прозвучал как-то глупо. Но за последние три года с ним по-английски говорили только сэр Исаак и Роберт, и его поразило, что какой-то иностранец заговорил с ним на его родном языке.
– Немного, но я очень давно им не пользовался. Ты хочешь съесть что-нибудь?
– Что-нибудь? – В животе у Бена было так пусто, что он чуть ли не закричал. – Ну конечно!
– Хорошо. Я скоро вернусь.
Юноша развернулся и пошел к выходу через всю комнату, представлявшую собой узкую галерею с высокими окнами. Вокруг стояли кровати, на некоторых лежали люди. Он насчитал пять турок – все мужчины. Они бросили взгляд в его сторону, тут же отвернулись и продолжили о чем-то говорить на своем языке.
Бен обратил внимание, что он не в крови, и его охватил новый приступ недоумения. Кто же это его вымыл, и как он мог при этом крепко спать? Он также обратил внимание, что на его груди свежая повязка и рана не так сильно болит. Ему очень хотелось знать, где же сейчас Роберт, Карл, да и все остальные.
Через несколько минут вернулся юноша, неся поднос с хлебом, сыром, каким-то рыхлым на вид, и с маленькими продолговатыми фруктами черного цвета. Бен уставился на хлеб с сыром, как изголодавшаяся собака.
– А это что? – спросил он с набитым ртом, тыча пальцем в неведомые фрукты.
– Оливки. Только осторожно, внутри косточки.
– Оливки. Ха!
Он читал о них в Библии, но и понятия не имел, какими они могут быть на вкус. Он взял одну и попробовал. Оливка оказалась вполне съедобной – чуть с горчинкой и соленая. Когда во рту у него исчезла последняя оливка, он наконец-то оценил их вкус.
– Спасибо, – поблагодарил он юношу, после чего протянул ему руку. – Меня зовут Бенджамин Франклин.
– Хасим, – ответил юноша, пожимая протянутую руку.
– Спасибо, Хасим. А теперь могу ли я спросить, где нахожусь?
– Ну конечно. Ты в доме моего отца.
– Твой отец один из тех людей, что привезли меня сюда? Он янычар?
– Да, – с гордостью произнес Хасим. – Он корбаши.
Бен вспомнил, что именно так Карл называл начальника янычар, которые встретили их на въезде в город.
– Боюсь, я не знаю, что это значит.
– Это как… э-э-э… генерал или полковник, может быть. Он командует ортой. Орта – это как… как полк.
Бен кивнул:
– А ты? Ты тоже янычар?
Хасим чуть склонил голову:
– Это неугодно Аллаху. Сын янычара не всегда может быть янычаром.
– А-а-а, – протянул Бен и заерзал на постели.
В комнате стоял сладковатый запах, такой же запах исходил и от Хасима. Это были не то духи, не то благовония.
– Хасим, а где сейчас мои друзья?
– Король Карл ждет встречи с ошаком…
– Ошаком?
– То есть с янычарами. Ошак – это значит место, где еда готовится для большого числа людей. Мы говорим, что янычары всегда едят вместе. Ты меня понимаешь? Это как семья. Поэтому их называют ошак.
– Как семья…
Эти люди с глазами, подобными черным алмазам, семья? Он попытался представить их сидящими за одним столом, ведущими разговоры и обменивающимися шутками.
– А что с моим вторым другом?
– Он в другой комнате, спит. Хочешь на него взглянуть?
– Нет, нет, подожду, пока он проснется, спасибо. Я… – Он помолчал, раздумывая, стоит ли заводить разговор на эту тему, но все же решился: – Ты слышал что-нибудь о человеке, который… э-э-э… прилетел по воздуху в лодке?
Хасим округлил глаза:
– Ты спрашиваешь о сихирбаз?
– Сихирбаз?
– Ну да, прилетел в лодке четыре дня назад. Лодка небольшая.
– Ты видел, как он прилетел?
– Люди видели. Они думают, что это царь прислал сихирбаз.
– Сихирбаз? Что это значит?
– Э-э-э… маг… тот, который зачаровывает.
– А он все еще там? Ну, там, где приземлился?
– Насколько мне известно, да. Люди ходили к нему, хотели поговорить, но им не удалось. Сихирбаз находится за стенами старой крепости, и туда невозможно проникнуть, потому что он поставил магическую преграду. Янычары не могут проникнуть внутрь крепости.
– И с ним никто не говорил?
– Он согласен говорить только с Железной Головой.
– А-а-а! А там… А с ним есть женщина? В лодке еще должна была женщина прилететь!
Хасим пожал плечами:
– Об этом мне ничего не известно.
Бен закусил губу. Даже если Ньютон и сошел с ума, он не мог сделать что-нибудь нехорошее с Ленкой. Не мог. Хасим поклонился.
