Сидящий на ящике несчастный кивнул. Он не мог никак оправиться от потрясения. К тому же у него по руке стекала кровь из плеча.
— Есть дело. Вечером, недалеко от завода. Поможешь, мы в расчёте! Я тебе скину координаты, ожидай меня там. Здесь тебе оставаться опасно, возможно, тебя ищут не только они. А я пока отойду.
Спасённый промолчал. Дрожащими руками он протянул наладонник Грешнику. Тот понял всё без слов и поставил нужную метку.
— В семь. — буркнул Грех и бросил полузадушенному человеку КПК.
Сталкер в ответ разразился сильным кашлем.
Наёмник покинул «должничка» с твёрдой уверенностью, что поступил правильно. Зло должно быть наказуемо, а кто, если не он поставит на место зарвавшихся ублюдков. О последствиях Грех не думал. К чему рассуждать, когда он практически сжёг мосты на пути к Последнему Контракту.
Напоследок он завернул к нагромождениям пустых ящиков из-под патронов, где незадачливые киллеры оставили свои пожитки. Наёмник сгрёб барахло в охапку и отнёс вместе с оружием к электрической аномалии, встретившая его раскатистым и задорным треском.
Часть 2. Северное дыхание
Нулевая глава
Сверху Зона выглядит иначе. Не такой опасной. Это если лететь в нормальную погоду. Перед Вспышкой, или Выбросом, как принято говорить у аборигенов, опаснее места не сыскать. Зловещие тучи накапливают в чреслах мощные электрические потенциалы, чтобы выплеснуть на раздражитель ярость с небес в виде молний. В «тёмных пятнах», по-научному, илиминалях, где физические исключения — норма, происходит наложение одной квантовой системы на другую. Результат «схлопывания» многократно «отпечатывается» в окружающей среде, с которой эта система взаимодействует. В определённую секунду происходит квантовый скачок (согласно малодоказанной гипотезе). При нём освобождается гигантское количество энергии. Это и называют учёные-физики некорректным названием «Выброс». Удивительно, но взаимоисключающее явление не противоречит теории струн, а частично даже объясняет концепцию происхождения феномена «зоны». Ну, фиг с ним с концептуальной частью. Четыре с половиной года назад Карл и понятия не имел о том фирменном безумии, что происходит вблизи полуразрушенной Чернобыльской атомной станции. Это сейчас он грамотно подкован, есть внушительный опыт, специалисты, что могли развёрнуто дать нужную информацию на требуемый вопрос. Тогда он летел на страх и риск, руководствуясь одним любопытством и авантюризмом.
Первый вояж в гости к чернобыльским мутантам у Карла не задался. Они выбрали не тот день для экскурсии. Раскин не учёл сумасбродность и русское раздолбайство пилота, поднявшего машину за 10 часов до катаклизма. Винтокрылый аппарат едва не рассыпался в воздухе, когда в области турбулентности её атаковала гравитационная «петля». Им повезло, что ловушка зацепила хвост аппарата по касательной: пилот ушёл в вираж и выровнял вертолёт, сбросив «петлю». Чудом избежали гибели и при приземлении. Электромагнитный импульс на подлёте замкнул программу посадки винтокрылой машины. Стык выдался жёстким. Из пяти пассажиров один погиб от травмы головы, остальные получили лёгкие повреждения и контузии. Раскин отделался шрамом, клоком седых волос, и гаммой впечатлений от творившегося безумия. Таинственная и мрачная Зона поглотила его, едва он, окровавленный, насмерть перепуганный, спрыгнул с трапа вертолёта в прорву неизвестности.
Но Карл выстоял. С тех пор бизнесмен пять раз возвращался к окраинам Припяти, решая задачи на высшем уровне. Но он помнил свою первую высадку, когда охваченный отчаянием, беспомощно вгрызался глазами через иллюминатор в безжизненные просторы радиоактивной местности, представляя, как тело вместе с грудой железа грохнется оземь.
Теперь всё обстояло иначе. КБ компании Раскина постаралось свести шансы умереть в воздухе к ничтожному 0.8 % вероятности. Вертолётом управляли два опытных пилота, имеющих по сто часов налётов над Зоной. Штатные специалисты из научно-полевых модулей заранее сообщали точный прогноз предполагаемых возмущений. Они составляли текущий маршрут «путешествия» согласно показаниям приборов. Сам «летучий корабль» был оснащён совершенной техникой. Сканеры «Стрибог» инфракрасными лучами обшаривали гектары пустого пространства, выбрасывая на монитор проекции энергетической активности в трёхмерном изображении. Бортовые камеры с дополнительными линзами выводили карту местности в режиме онлайн, фиксировали биологические объекты тяжелее пятнадцати килограмм. На случай сложной обстановки в воздух поднималась пара беспилотников, выполняющие роль разведчиков. Их шутя называли «камикадзе». Оснащённый двумя турбовинтовальными двигателями, МИ-8 МТВ-3 имел возможность продолжить ход на электрической силовой тяге, если по определённым причинам отказывали оба мотора. Пока экспериментальную опцию в условиях, приближённых к боевым, не применяли на практике. Но даже при самом хреновом раскладе, когда возникала высокая вероятность потери крылатого аппарата, у экипажа и пассажиров в количестве девяти штук хранились парашюты. По крайней мере, трое из десяти человек имели шанс спастись.
И всё-таки Раскин не получил того, чего хотел. Он приехал в Зону с масштабными и амбициозными идеями перевернуть привычный мир, намереваясь всерьёз использовать накопленные знания о «областях с паранормальными явлениями». Предприимчивый менеджер жаждал получить славу успешного новатора, и бросить вызов кумиру детства Илону Маску. Он даже назвал фирму в честь гениального физика Николы Теслы, чьи оригинальные идеи опередили время на пятьдесят лет. Удивительный мир Зоны подсказывал ему, что здесь найдёт нити понимания Вселенной, поймёт, как устроено мироздание на микроскопическом уровне. И что произошло потом? Его усилия стали толчком ещё большего разграбления аномальных земель. Внедрение современных технологий привело к «эффекту конвейера» и тотальному отъёму того, что называют ценным «сырьём». Управляющий погряз в криминальных аферах. Мечты, наивные по-детски и эфемерные, рассыпались в прах. Карл чувствовал себя современным колонизатором, построивший на костях и бусах мини-государство, но не романтиком Илоном. Разве он к такому стремился? Величайшие из великих не управляют империями. Они повелевают умами.
Этот прилёт имел для Раскина такое же важное значение, как и первый. Он нервничал несмотря на кажущийся спокойный вид. Лёгкий мандраж кружил голову и отдавался в костяшки пальцев, что непрерывно барабанили по металлической поверхности тонкого кофра, который человек держал на коленях. Стоило больших усилий скрывать волнение от посторонних. Для своих людей он начальник, личность первой категории, объект поклонения. Нельзя показывать слабость перед толпой. Впрочем, какая разница, о чём думает орава случайных людей. Не всё равно? Он приблизился вплотную к величайшему открытию современности, сумев собрать из сотен разрозненных кусочков информации цельную картину. Его непоколебимая вера в собственную мечту выстояла. И теперь, когда последний пазл встал на своё законное место, и началась финальная часть чудовищной по размаху комбинации, Карл готовился шагнуть в созданный им ад. Он отправлялся за триумфом.
До Зоны отчуждения оставалось лететь считаные секунды. Карл Раскин точно знал, сколько нужно времени преодолеть расстояние между аэродромом в Смоленской области и границей двух стран, перед тем, как вторгнуться на запретную территорию. Двадцать четыре минуты. Ещё четыре понадобится на преодоление «чистого» украинского сегмента. А вот полёт между Припятью и Станцией мог длиться до пятнадцати долгих и напряжённых минут жизни. Вечность, учитывая рваный и дёрганый процесс движения винтокрылой «ласточки». Как и все остальные участники опасной миссии, Карл ждал, когда прозвучит сигнал с кабины пилотов. Можно заранее проследить в бортовое окошко, как под тобой пронесутся заградительные поля с минами, амбразурами, штабами пограничников и военными, строительными вагончиками и заставами. Или попробовать рассмотреть в иллюминаторе купол Саркофага. Некоторые так и сделали. Прильнули к толстому стеклу, пытаясь сфокусировать зрение на проплывающими пейзажами мимо. Но бизнесмен не стал мучить глаза. Он сконцентрировал внимание на швейцарских часах, рассчитывая раньше лётчиков угадать точку пересечения. Этакая мысленная игра для одного, где нет победителей.
