С этими словами Контрабандист расстелил себе спальник, который нашёл у Грешника в рюкзаке, и быстро уснул. Следом за ним вырубился и уставший за день сталкер.
5.
Проснулся Айсберг на рассвете от удара по ноге. Сталкер продрал глаза и увидел над собой Контрабандиста. В руках он держал обрез, заряженный, судя по взведённым куркам, и, что самое неприятное, направленный в его, мать, сторону.
— Давай поднимай свой зад. И без глупостей. Мне пора. — качнул оружием недавний попутчик.
Айсберг стряхнул сонливость, непонимая, что происходит, но правда оказалась более изощрённой, чем мог предположить. Напряжённое лицо Контрабандиста говорило прямым текстом: он не шутит и явно задумал нечто нехорошее в его адрес. Ещё вчера делили суп гороховый, сегодня этот самосёл в дурацких ботах и украинско-белорусским акцентом целился в него из оружия.
— Ты что делаешь?
— Бизнес такой. — простодушно сказал предатель. — Им нужны люди!
— Кому им? — ответил Айсберг, и наконец поднялся со спальника.
— Нам!
Последнее слово сказал не Контрабандист.
И правда. На полянку, где они устроили привал, вышли люди. Появившиеся чужаки напоминали оборванцев с Киевского вокзала, разве что вооружённые вертикалками старого образца. Одетые в драные ватники, кирзовые сапоги, холщовые штаны, с курчавыми бородами и сальными волосами, «оборванцы» не стали бродить вокруг да около. Один из них подошёл к Айсбергу сзади и приставил длинный ствол «ТОЗа» к голове сталкера. Второй жестом поприветствовал своего старого знакомого на правах старшего.
— Хто такий? — поинтересовался по-украински один из них у Контрабандиста.
— Никто. — ответил он. — Ошивался на речке рядом с бульбашами. Этот (показал рукой на Грешника) плох, не сегодня завтра отчалит в мир иной.
— Ты обещал привести троих или четверых. Из местных. А этот дурак. И что нам с ним делать? Пахать он не будет. Жмура себе оставь.
— Заставишь, будет. — хмыкнул самосёл, пряча обрез.
— Эй, Контрабандист, мы так не договаривались? — вспыхнул от злости Айс. Ему не сильно понравилось увиденное. Идти с бравыми «хлопцями» не входили в его планы. Но недавний «друг» лишь кисло посмотрел на него. Больше сказать Айсбергу не дали.
— Тихо! — рявкнул стоящий сзади боец, и ткнул стволом в шею пленника. От вооружённого гастролёра разило салом с чесноком. — Иначе устроим щас москаляку на гилляку.
Раздался смешок. Это смеялся сам обладатель ружьям. Но его товарищ, похоже, не разделял шутку юмора собрата. Суровые брови старшого поползли вверх от негодования, но замечания корешу делать не стал.
— Шваль нам приволок. Глянь на него. Бугай и морда воровская.
— Полегче, мужик! — бросил свои пять копеек Айс, и сразу же получил очередной тычок от простофили. Будь его желание, сломал бы приказчику руку.
— Это не шваль. А чего ты хотел от меня? Вы своими замашками всех местных распугали. Слухи по деревням пошли неприятные. Болеть стали рабочие. Из-за вас и у меня репутация упала.
— Ты это, Контрик, не заговаривайся, а делай работу. Батька сам решает, кого казнить, кого насиловать. Петро, я прав? — сказал напарнику.
— О то ж. — буркнул Пётр, не сводя глаз со своего пленника, который в сердцах порывался встать и стукнуть кулаком прямо в небритую рожу бывшего приятеля. Но «приятель» вдруг набычился и случайно наступил на ногу собеседнику. Мужик дёрнулся было в сторону, но ему не позволил все тот же Контрабандист. Плечом он придержал оппонента, прикусившего от досады губу.
— Закрой варежку, мухомор! Пока тебе и дружку не вывернул челюсти от переизбытка адреналина. Будешь хером своим меряться с «кротами», а на меня гавкать не позволю.
— Ладно, не кипятись, я всё понял, — скрипя зубами, проговорил друг Петра. Айс с грустью вздохнул. Он ожидал минимум драки. Контрик-то оказался с сюрпризом. А с виду не скажешь.
Самосёл зло шагнул назад, закидывая на плечо отжатую «Сайгу». Обрез занял законное место на поясе.
— Всё, мне пора! Честь имею! — отсалютовал Контрабандист украинцам. — Помогите закинуть в лодку вот этого пассажира.
— Этого жмура? Так он того, тю-тю! — сказал старший, тыкая ногой под рёбра бессознательного наёмника.
— Пока нет. Я всё-таки обещал одному человеку спасти несчастного. А я за слова отвечаю.
Взгляд лодочника встретился с глазами Айсберга.
— Иуда. За сколько меня продал? — прошипел он.
— А ну, цыц.
Айсберга ударили по почкам. Тот дёрнулся, едва сдержав порыв наброситься на обидчика с кулаками.
— Иуда, говоришь? Пусть так. Прощай, человек! — проводник махнул рукой в сторону сталкера. Местные бродяги подчинились приказу сразу же. Вдвоём они завалили набок Айсберга, скрутили руки верёвкой, свободный конец пропустили между ног, так, чтобы контролировать все движения, и привязали к палке. Оружие и рюкзак перекочевали в руки украинцев. Тот, что контролировал Айсберга, с интересом и непониманием разглядывал диковинный пистолет-пулемёт «хеклер» последней версии, после чего закинул в холщовый мешок, который славяне принесли с собой. Второй же «оборванец» с больши́м носом помог Контрабандисту затащить тяжёлого наёмника в лодку. Отсутствовал он долго, минут двадцать. Всё это время предатель Контрабандист и его знакомый горячо спорили, кому достанется имущество наёмника. За эти двадцать минут Айс пытался разговорить своего конвоира, но тот наотрез отказался с ним общаться. «Я с москалями не балакаю» — ясно дал понять, что ничего хорошего сталкеру не светит. Вернувшийся украинец поднял лежащего пленника с земли, нахлобучил на Айса его же рюкзак, а напарнику передал мешок.
— Ну шо, Петро, пойдём, отведём этого хлопца до места работы.
— Гы. — ухмыльнулся Пётр и осклабился. Як скажешь, Вася!
С этими словами процессия в составе трёх человек медленно побрела по припятской доли́не восвояси.
Глава 6. Бусы для дикарей
Вдоль маршрута змеилась заросшая грунтовая дорога, которая вела прямо к окраинам Припяти. Точнее говоря, в село Семиходы, практически стёртое с лица земли после взрыва на Чернобыльской АЭС. От него осталась лишь древняя водонапорная башня, фонившая не хуже реактора, печные срубы и заброшенное католическое кладбище. Всё остальное ликвидаторы вывезли и глубоко закопали в глубокие траншеи. На дорогу путники не стали выходи́ть. Они должны были подойти к кладбищу незамеченными. Здесь начиналась нейтральная территория под контролем «братьев». Иногда по грунтовке проезжал патруль на бронированном Хаммере. Нестор всегда скалил зубы, когда слышал рокот урчащего внедорожника, подминающего под себя слабенькие аномалии. С точки зрения целесообразности патруль в этом месте нафиг не нужен. Только бензин зря жгли и трупоедов привлекали. Дальше на север грунтовка обрывалась. Укатанная дорога упиралась в один из притоков Припяти, густо поросший дикой вербой и колючей ежевикой. Рядом находилась пристань с небольшим водохранилищем, которое подступало вплотную к городской застройке и частично к кладбищу. Место жуткое и опасное. Даже бойцы с Припяти старались обходить стороной заводь и закопанных покойников. Однако это не мешало им кататься по захолустью на бронемашине. Другое дело припятский мост на севере. Вот это действительно важный стратегический узел, если его окончательно не разрушили боевики.
