Владимир остервенело принялся листать дальше, не заботясь о сохранности бумаги. Он настойчиво пытался объяснить себе, что это всего лишь совпадение, досадное и дурацкое. Или нет?
Рисунки людей в чёрных одеждах. Повешенное тело на раскидистом дереве. Мёртвые люди, плавающие в ямах с водой. Жуткие, реалистичные наброски шокировали детализацией и посылом. Неужели художник описывал виде́ния будущего? Если это так, то у него в руках бесценный ключ к познанию Севера, возможность предугадать последующие события. Значит, и преимущество на его стороне. Главное, не сдохнуть.
Блокнот закончился вырванной страницей. Последний рисунок чья-то безжалостная рука выдернула, оборвав увлекательное путешествие по будущему в Северной зоне. Жаль, Питу было интересно, чем окончится скитание неизвестного мастера. Не о нём ли случаем говорил проводник Пеппа, ещё в баре, упоминая какого-то Мастера?
Пит погладил бережно корешок внутренней части обложки, оправил заломленную страницу в середине, и собирался закрывать альбом с рисунками, как в голову пришла хорошая идея. Он решил попробовать воспроизвести содержание вырванной страницы. Обычно следы рисунка отчётливо видны на соседних листах. Обложка не исключение. Сто́ит посветить фонарём под правильным углом, и на белом фоне проявятся вмятины от авторучки или заточенного карандаша.
Так Вова и поступил.
Сменив батарейки на фонарике, он попробовал более детально рассмотреть жёсткий форзац. Нечёткие линии кое-где проступили. Осталось лишь их повторить вслед за искусным мастером.
Скрупулёзно Питюшин выводил огрызком найденного с большим трудом карандаша проступающие из мелованной бумаги оттиски. Он крутил блокнот в руках, слепил глаза от бьющего в упор луча, карандаш выскальзывал с потных пальцев, но рисовать получалось. Корявые стежки соединялись с очерченными графитовым стержнем подчёркиваниями, образовывая в итоге очертания странного предмета.
«Артефакт?» — предположил Питюшин.
Он попробовал заштриховать полученный овал, чтобы выделить тёмным нужную область. Вышло намного лучше и красивее. Но угадать, что на наброске обозначил мастер, Пит затруднялся.
По своей форме рисунок напоминал предмет, который словно парил в воздухе. Овальный в центре, вытянутый по бокам, «артефакт» перепоясали некие лучи вокруг. «Молнии? Электрические разряды?». Сложно. Были и другие детали, однако передать их предельно понятно он не смог. Оттиски в тех местах едва читались.
Впрочем, Пит своё любопытство удовлетворил. Он разгадал послание таинственного Мастера. Кто знает, может это тот самый артефакт, за которым отправились на Север?
Покончив с блокнотом, химик обратил внимание на прямоугольный кейс. Анодированный алюминий в сочетании с полимерными пластиками нового поколения ласкал взгляд, особенно в рассеивающем свете фонаря. Выглядело дорого и претенциозно.
Пришла пора узнать, что лежит в чёрном ящике.
— Помни, Владимир, ты моё главное оружие. Я верю в тебя и успех предприятия. В чёрном ящике лежит ключ от понимания мира и, наверное, Зоны.
Его босс говорил убедительно, и, как обычно, расплывчатыми категориями. Пафоса ему не занимать. Неудивительно, что неискушённый химик поверил прожжённому мерзавцу и согласился на заранее губительную авантюру. Хотел отправиться на Север, за туман — получите и распишитесь.
Однако он забыл сказать главное. Где его включать, и как, разорви его надвое, работает данный агрегат. Пять минут потратил Пит на поиск кнопки включения, и только случайно нащупал её под ручкой. Щёлкнуло. Невидимые запоры ослабили хватку и кейс фактически распался на две части. Похожим образом были устроены девчачьи ящики-трансформеры с косметикой.
Но ящик оказался с сюрпризом.
Стоило Питу поддеть открывшиеся половинки ногтём, как на одной из них вспухла интерактивная панель с надписью по-английски.
«Введите пароль!»
Такой подлянки химик никак не ожидал. Босс ни словом не обмолвился о пароле. И даже о «ящике» сказал, как о вещи, с которой справится ребёнок.
Неужели?
Пит обречённо ткнул пальцем в середину надписи. Панель сползла в сторону, а вместо неё ожидаемо появились цифры набора и четырёхзначный пин-код. Ожидаемо, хотя могло быть хуже. Например, шестизначное число. Но и с четырьмя цифрами могли возникнуть проблемы. Раскин о пин-коде тоже умолчал. Осталось понадеяться на свою хвалёную русскую смекалку.
— Ладно, — проговорил быстро Пит и набрал первое число наугад.
Четыре единицы.
Мимо.
Не вышло и с другими одинаковыми наборами цифр. Питюшин перебрал самые разные комбинации, и без толку.
Он задумался. Если Раскин посчитал, что пароль известен химику, значит… так оно и есть. Пин-код не может быть рандомным, раз начальник не сообщил ключ. И ещё не случайно на табло загорелись четыре цифры. Что широко известно и состоит из четырёх символов?
Число и месяц, например. Дата? Событие?
Нужно пробовать. Чем быстрее он введёт правильное решение, тем лучше для него. Вдруг придётся покинуть это место и выйдет в ночь, спасая жизнь. В Зоне нельзя расслабляться. Особенно поблизости с рекой и жуткими Холмами, где по рассказам Пеппы пропадали люди.
Он набрал дату дня рождения, вначале своё, затем Раскина. Ноль. Ларчик не открывался. Затем ввёл ещё ряд цифр. Никакой реакции.
Пит погладил кейс, побарабанил по нему пальцами. Холодало. Видимо, температура опустилась ниже или ветер поднялся. Поёжившись, он постарался сосредоточиться на своём задании.
«Какие цифры знают все?».
Догадка лежала на поверхности. Стоило напрячь мозг и вспомнить нужное и единственно верное решение.
И он вспомнил. Это число преследовало его везде. В бумагах, в поисковике, на табло в альма-матер. В Зоне его нарисовали чёрной краской на КПП, и даже в Красном лесу оно было для учёных сакральным.
26 Апреля 1986 года. Дата Чернобыльской катастрофы. Начало и конец.
Он не слишком удивился, когда магнитные зажимы щёлкнули, и аппарат засветился синим сиянием. Только вздох облегчения вырвался у молодого учёного, сумевший всё-таки решить одну из многочисленных загадок Раскина.
Не думая, Пит двумя руками раскрыл створки кейса. Он и не догадывался, что лежит в чёрном ящике.
В нём находилось устройство, напоминающее компьютер. Миниатюрное табло, выдвижная клавиатура, пластиковые колбочки, запаянные с двух сторон. На каждой красовалась надпись «CERN». Как ни силился, Пит и понятия не имел, как пользоваться этим прибором и для чего он предназначен. Впрочем, ему помог сам прибор. Стоило ему раскрыть полностью странное устройство, как на его поверхность выехали две антеннки, похожие на детские. Раздался короткий сигнал, антенны выпустили лазерные лучи, которые спустя десять секунд материализовались в прозрачный профиль Раскина. Стало светло и жутковато. Проекция лишь отдалённо напоминала фигуру управляющего «Tesla», лучи дрожали и ломались, из-за чего образ съезжал в сторону.
