И как мне теперь со всем этим быть? Как?
19
На следующий день становится только хуже. Тоскливое ощущение, поселившееся в груди, никуда не исчезает, а будто, напротив, усиливается. Квартира, которая ещё совсем недавно была моим местом отдыха и силы, неожиданно оказывается враждебной и тесной, и возвращаться в нее откровенно не хочется. Потому что там всё осталось прежним, в то время как я изменилась. И Василина, как назло, остаётся ночевать у Карима, а это означает, что вечер пройдёт в одиночестве. Это раньше оно было для меня комфортным: можно было в тишине посмотреть фильм или любимую гастрономическую передачу, приготовить яблочный штрудель и попытаться медитировать. Теперь же всё это кажется пресным и никак не вписывается в моё внутреннее состояние, которое чего-то настойчиво ждёт и требует.
Впервые в жизни я задумываюсь о том, что все эти годы жила неправильно. Да, неправильно. Потому что, не считая Васи, больше нет никого, кому я могла бы позвонить и предложить встретиться за чашкой кофе, чтобы приятно провести время и заодно отвлечься от разрушительных мыслей.
Раньше одиночество меня устраивало, потому что помогало концентрироваться на конечной цели, сейчас же оно усугубляет серую тоскливость. А ведь Василина права. Ну сделаю я карьеру, куплю квартиру... А дальше-то что? Какой в этом смысл, если радость от достижений даже не с кем разделить?
И самое ужасное — осознание того, что одиночество — это только моя вина. В университете я обходила стороной все студенческие мероприятия, полагая, что на них будет скучно и я не впишусь. На работе — то же самое. Отказываться от любых приглашений стало моей традицией, а традиции, как известно, не ставят под сомнения и не подвергают анализу. А сейчас я себя спрашиваю: какого, как говорит Василина, хрена была такой нелюдимой? На каком этапе поставила на себе крест? Сейчас так хочется, чтобы рядом со мной оказался хоть кто-то.
Именно поэтому после работы я решаю поехать к маме. Несмотря на то, что наши встречи не всегда проходят гладко, она была и остаётся самым близким мне человеком. Попьём чай, поговорим о работе… Может быть, даже заночую у неё. Не хочу сегодня быть одна.
— Привет, дочь. — Мама похлопывает меня по спине и, отстранившись, окидывает с ног до головы пристальным взглядом.
Сразу вспоминается Дан и то, что он любит смотреть так же. Будто ни одно из изменений не может ускользнуть от его взгляда. Правда, в его глазах обычно читается одобрение, а в маминых… Нет, в маминых глазах одобрения нет.
— Я тебя скоро узнавать перестану, — вот и всё, что она говорит.
Я нарочно мешкаю в прихожей, дожидаясь, пока мама уйдёт на кухню, чтобы иметь возможность оглядеть себя в зеркале. Хочу понять, чем вызвана такая реакция. Маме не нравится моя новая причёска? Или макияж? Одежда тоже новая, но я думала, что она мне идёт. Вообще была уверена, что выгляжу объективно лучше, чем раньше, но сейчас вдруг начинаю сомневаться. Просто мама — человек, не привыкший льстить.
— Чай с молоком или лимоном, Танюш? — несётся по коридору, и это становится для меня сигналом перестать гипнотизировать своё отражение.
— С лимоном. — Я выдвигаю стул и сажусь, чтобы наблюдать, как мама любовно разливает кипяток по кружкам. — Как у бабули дела? Сто лет её не видела.
— Так ты позвони. С родственниками связи поддерживать нужно.
Я опускаю взгляд себе на ногти. Вот ещё одно подтверждение, что в какой-то момент моя жизнь резко свернула не туда. В детстве мы с бабушкой были очень близки и проводили много времени вместе… А потом началась учёба в университете, работа, и мы стали видеться только по праздникам. И да, я стала редко ей звонить.
— Я обязательно наберу её завтра. Как на работе дела?
— Всё хорошо. — Мама опускает передо мной чашку и садится напротив. — Отпуск через неделю намечается.
— Что собираешься делать?
— Думаю, в Геленджик на неделю съездить с Ариной.
— Хорошая идея, — улыбаюсь я, отмечая, что у мамы, несмотря на непростой характер, нет проблем с компанией.
Удивительно, что только сейчас замечаю. Будто глаза открылись.
— У тебя самой как дела? — задаёт она встречный вопрос. — Начальница вернулась на работу?
— Нет ещё. На следующей неделе, скорее всего, выйдет.
— Ну ты без неё как, справляешься? Перепроверяй всё. Компания у тебя серьёзная, работа ответственная. Чтобы потом не говорили, что ты не дотягиваешь.
— Я перепроверяю, мам, — киваю я, сосредоточившись на помешивании чая ложкой. — И про ответственность знаю.
— Хорошо. А, вот что хотела сказать! В воскресенье ничего не планируй. Поедем к тёте Регине на дачу.
— Зачем это? — осторожно уточняю я, потому что с поездками на дачи маминых подруг завязала лет в четырнадцать.
— Надо, — отрезает мама, но потом, смягчившись, всё-таки поясняет: — Будет её сестра с племянницей и сын. Эдик. Хотим вас познакомить.
Я вспыхиваю до корней волос. Моё живое воображение моментально рисует будущую картину: стол с шашлыками и салатами, вокруг которого стоят мама, тётя Регина и её сестра. Незнакомый и не слишком симпатичный парень протягивает руку в знак приветствия, и в этот момент я точно знаю, что он тоже в курсе происходящего сводничества.
Меня передёргивает. Что может быть хуже и унизительнее, чем это?
— Я не поеду, — говорю тихо . — И не проси.
— Эдик нормальный парень, — переходит в открытое наступление мама. — Работает торговым представителем, хорошо зарабатывает. Высшее образование есть, машина есть. Ему скоро тридцать. Отличный возраст, чтобы семью создать и жениться.
Тридцать, высшее образование, есть машина. Почему мама перечислила именно их? Это её критерии мужчины, который меня достоин?
— Я не хочу так, мам, — мотаю головой, от протеста и немого возмущения краснея ещё сильнее. — Не нужно меня ни с кем знакомить.
— Я тебе помогаю. Других вариантов, я так понимаю, всё равно больше нет.
— Есть, — неожиданно для себя выпаливаю я и мысленно стону: «Ну вот заче-е-м?»
В глазах мамы вспыхивает живой интерес, что подтверждает опущенная на стол чашка и приподнявшиеся брови.
— Так. И почему я ничего не знаю? Расскажи.
Беседовать с ней о Дане, с которым у меня, по сути, ничего и нет, — это грубое приукрашивание действительности, но сейчас так хочется о нём говорить! Он занял собой все мои мысли, и просто необходимо дать им выход. Хотя бы в момент разговора испытать отголоски тех эмоций, которые во мне вызывает его близость.
— Мы познакомились в… кафе, — уклончиво говорю я, не решившись обозначить местом встречи клуб, потому что заранее знаю о стереотипном мышлении мамы. Клубы для неё — место сбора бездельников, имеющеепрямую ассоциацию с распутством.
