Ну как это возможно? Совсем недавно мы сидели на его кухне, где Дан ощущался едва ли не самым близким мне человеком, а сейчас между нами разверзлась пропасть длиной в годы и километры. Именно так я это чувствую. И всё потому, что ещё пять минут назад сидела одна у себя в кабинете и ничего не знала о его присутствии, в то время как Дан весело проводил время здесь.
— Здравствуй, Таня.
Он смотрит мне в глаза с лёгкой полуулыбкой, от которой я моментально забываю о недавней злости на Лену. Вообще обо всём начинаю забывать. Кровь под кожей гудит, мысли расползаются.
— Как твои дела?
— У меня всё нормально. — Я машинально перевожу взгляд на стойку, на краю которой лежит разноцветный конверт. — С утра жду посылку с документами. Важными.
На Лену смотрю мельком. Засовываю конверт под мышку и в сопровождении вопросительного взгляда Дана разворачиваюсь, чтобы уйти к себе. По пути кусаю губу и в отчаянии жмурюсь. Что? Ну что?! А как я должна себя вести? Может быть, они не хотели, чтобы я им мешала… Дан из вежливости спросил, как дела, и я ответила как есть.
Стук в кабинет раздаётся спустя минут пять-семь — когда я успела окончательно опуститься на дно отчаяния. Не понимаю, что происходит и почему это незначительное происшествие с Леной так сильно на меня влияет. Вроде бы ничего катастрофического не случилось, но воздух вокруг окрасился в серые тона, а к глазам того и гляди подкатят слёзы… Может быть, стоит к эндокринологу сходить? Проверить функцию щитовидной железы и уровень магния. Бабушка говорила, что отклонения показателей от нормы могут быть причинами нестабильного эмоционального состояния и плаксивости.
— Войдите! — Я складываю руки на столе на манер школьной отличницы и выпрямляюсь так, словно в позвоночник вонзили спицу.
— А я хорош в считывании сигналов, — с усмешкой говорит Дан, прикрывая за собой дверь. — Уже второй раз в приёмной ты смотришь на меня как на пустое место, и тогда я сразу понимаю: Таня очень хочет, чтобы я к ней зашёл.
Отчего-то от этой шутки становится ещё хуже. Наверное, потому что эмоциональный раздрай с появлением Дана никуда не уходит, а сам Громов при этом совершенно спокоен. Говорит расслабленно, улыбается. Знаю, что он ничего мне не обещал, но всё это выше меня…
— Я не подавала сигналов… — бормочу, опуская взгляд на стрелки его брюк. — Просто зашла, чтобы забрать документ, который ждала с самого утра. Без него вся работа встала, а Глеб Алексеевич…
— У тебя всё нормально? — перебивает Дан.
Я молча киваю.
Да что же это такое? Откуда взялась эта невозможность связать и пару слов, странное желание плакать и нежелание говорить?
«Соберись, соберись», — не слишком оригинальничает внутренний голос. Но куда там! Это выше моих сил. Новые агрессивные вопросы выстреливают один за другим. Почему, приехав в офис, Дан проводит много времени с Леной, но при этом продолжает приглашать меня к себе? Два дня назад мы вместе завтракали, и казалось, что ему со мной интересно и хорошо. Тогда почему он не позвонил мне вчера? Знаю, что Дан не должен, но ведь он мог… Просто я о нём весь день думала…
Повисает пауза, которую в любой другой момент я посчитала бы необходимым нарушить хотя бы из вежливости, но сейчас попросту не могу. Не нахожу ни сил, ни слов.
— Ты, видимо, всё же занята. Я мешаю? — осведомляется Дан.
— Много дел, — шёпотом отвечаю я.
— Понял тебя. Тогда желаю продуктивного дня.
Я не поднимаю глаз до тех пор, пока дверь не хлопает. Сжимаю веки, пытаясь выдавить слезу, но ничего не получается. Только в груди сильнее взбухает и настроение приобретает свой закономерный финальный цвет — холодной осенней лужи с вкраплениями мёртвых листьев. Мне очень плохо, и при этом я совсем себя не понимаю.
28
— Никах пройдёт дома у родителей Карима, — увлечённо рассказывает Вася, помахивая в воздухе ложкой, испачканной в творожном креме. — Присутствовать будут только наши семьи, так что извини — не приглашаю. Но мы с тобой на свадьбе как следует гульнём, да? Я прицелюсь, а ты букет поймаешь.
Улыбнувшись, киваю — просто чтобы не спорить. На свадьбу я, конечно, приду, гульну как следует и, если Василина хочет, букет обязательно поймаю. В эти свадебные приметы я всё равно не верю.
— Та-аня-я! — с раздражением тянет она. — Ты ведь в курсе, что бесишь меня? Третий день наблюдаю твоёунылое лицо. Возьми и позвони ему наконец.
Мотнув головой, я тяну ко рту чашку, будто она поможет укрыться от Васиных нападок.
— А Мила, кстати, будет на никахе?
— Не пытайся перевести тему! — обвинительно рявкает Вася. — Дурочка я, что ли, по-твоему?! Отвечай, почему не хочешь Дану-Балану звонить?
— Потому что не хочу, — тихо говорю я, ощущая, как к глазам неожиданно подкатывают слёзы. — Ты с такой лёгкостью об этом разглагольствуешь, хотя сама Кариму первая тоже не звонила, даже когда вы началивстречаться.
Только настроение цвета осенней лужи могло сподвигнуть меня на такую бестактность, как укор в адрес подруги. Чёрт-те что со мной творится. Просто хочется как-то себя защитить от Васиных нападок.
— Вот скажи, да? Почему со стороны всё гораздо легче кажется, чем когда сам в этом варишься? — живо откликается она, ничуть не обидевшись. — Ты вот рассказала про вашу ситуацию, и у меня сразу план созрел. Нужно просто припереть твоего оленя к стене и спросить: «Что между нами происходит? Я, типа, не понимаю: тоты меня комплиментами засыпаешь и просишь приготовить тебе завтрак, то тебя от секретарши не оторвать. Просто скажи как есть, а я уж решу в будущем, готова на таких условиях к тебе ехать или нет».
Я не сделаю ничего из вышеперечисленного, и Василина, конечно, об этом знает, что подтверждают еёследующие слова:
— Но я понимаю, что сказать всё напрямую сложно. Внутри что-то переклинивает, и хочется психовать, потому что, мужики, козлы, допетрить без подсказки не могут. Наверное, в каждой из нас сидит комплекс принцессы. Хочется грустить в башне и ждать, пока принц сам придёт нас спасать.
— Я ничего не жду. Дан мне ничего не обещал.
— Ой, мне-то хоть не ври! — фыркает Вася. — Не ждёт она. Покажи мне ту, которая ничего не ждёт от понравившегося мужчины. Если бы ты ничего не ждала, то и не расстроилась бы, когда его с секретаршей увидела.
— Расскажи ещё что-нибудь про вашу свадьбу, а? — умоляюще прошу я. — Серьёзно. Не хочу говорить о Дане и наших несуществующих отношениях.
Василина наконец выпускает из рук ложку и, многозначительно вздохнув, откидывается на спинку стула.
— А ты ведь трусиха, Тань. И сейчас без шуток меня бесишь. Что ты заладила как попугай: не должен, не обещал, несуществующие отношения? Готова голову в песок засунуть и дальше страдать, лишь бы из зоны комфорта не выходить.
