Вместо ответа я издаю глухой смешок. Не знаю, какое у меня настроение, отсюда весь этот поток бездушных слов.
Впервые в жизни я влюблена и при этом чувствую тоску по тебе и обиду, из-за того что надежды на взаимность не оправдались. Я счастлива тебя видеть, но не могу не задаваться вопросом, кто та красивая девушка, которая в данный момент так пристально смотрит на нас. Не могу не думать, было ли между вами что-то и есть ли сейчас.
— Всё в порядке… — Я опускаю взгляд, собираясь с духом, чтобы произнести слова, которые собиралась.
Если Дан всё ещё хочет поговорить — я согласна его выслушать. В последнюю встречу новость о других женщинах слишком шокировала, но сейчас я готова выбросить белый флаг. У меня просто нет выбора. Дни идут, обида понемногу стирается, а мои чувства, увы или к счастью, нет.
— Ты хотел поговорить…
— Привет, Дан.
Голос, обволакивающий, грудной, глубоко интимный, опережает мою фразу, без остатка стирая возникшую недосказанность.
Рядом с нами останавливается женщина. Почему-то именно так мне хочется её назвать, хотя на вид ей едва ли больше тридцати. Женщина в самом лучшем смысле этого слова: в ней нет точёной худобы «красавицы», которая до сих пор высверливает нас взглядом, но от этого незнакомка ничуть не проигрывает. Её формы, подчёркнутые длинным шёлковым платьем, округлые и очень женственные. Тёмные блестящие волосы волнами лежат на загорелых плечах, пышные губы подрагивают в улыбке. Яркая, броская, завораживающая, сочная — такие эпитеты против воли стучатся в голову при одном лишь взгляде на неё.
Изящным жестом она касается плеча Дана и слегка поглаживает. Естественно, без всякой пошлости. И пусть трогает она не меня, я будто чувствую мягкость её ладони и гладкость кожи.
— Уже час как тебя заприметила, но ты постоянно занят разговором, так что я всё равно решила подойти.
— Здравствуй, Эльза. — Лицо Дана озаряет улыбка, и она совершенно точно искренняя. — Выглядишь замечательно. Как твои дела?
— Да отлично, отлично. Я здесь проездом на пару дней. Сергей пригласил по старой памяти. А ты… — Она, не скрываясь, оглядывает Дана с ног до головы, словно пытается отметить изменения в его внешности. — Всё-таки решил вернуться?
— Можно и так сказать. — Повернувшись, Дан смотрит на меня. — Давайте я вас представлю. Это моя давняя подруга Эльза. Эльза, это Таня.
Женщина переключает внимание на меня и улыбается, источая тонны доброжелательности. Может себе позволить. Думаю, Эльза в любом месте небезосновательно чувствует себя королевой. Ей нет нужды думать о том, что её платье выглядит слишком скучным и что кто-то из присутствующих будет не рад её обществу. Она источает концентрированную женственность и убеждённость в собственной неотразимости, на фоне которых моя неуверенность увеличивается в размерах, а я сама становлюсь бледнее и незаметнее.
Приветствую её в ответ и ёжусь от того, как резко и неровно звучит голос.
Эльза вновь смотрит на Дана:
— Может, пока я здесь, пообедаем или поужинаем? Я завтра с утра сестру навещаю в роддоме… Ой, ну кому я говорю… Ты же мою Анелию тоже знаешь. Так вот, она вчера девочку родила.
— Быстро время летит, — отзывается Дан. — Это ведь она замуж за посла Франции вышла?
Эльза смеётся. Её смех бархатистый, выдержанный.
— Ирландии, Дан. Что случилось с твоим знаниями по географии?
— Извините, пожалуйста, — бормочу я, делая первый шажок назад. — Я отойду ненадолго. Разговаривайте…
Ловлю на себе взгляд Дана, но ответить на него не в силах. Энергетика этой женщины совсем сломала меня, вытеснила. Нужно уйти, пока я окончательно не превратилась в пыльное облачко от внезапного осознания того, с каким уровнем женщин он привык общаться. Сейчас я чётко понимаю, что не тяну и вряд ли когда-нибудь дотяну, даже если собью в кровь колени. С тем, что я сейчас увидела, необходимо родиться.
34
— Тань, а ты чего? — Мама удивлённо оглядывает меня, сгорбившуюся у неё на пороге. — Ты же вроде на встречу какую-то собиралась, нет разве?
Когда я ехала сюда, то точно не планировала ронять слёзы, но едва прозвучали вопросы, в глазах и носу нестерпимо стало колоть. Как, должно быть, жалко я выгляжу: с укладкой, в платье, которое ещё утром считала верхом изящества, и при этом съёжившаяся и абсолютно разбитая. На часах начало девятого, и мама, конечно,уже собирается спать… Но сегодня я просто не могу оставаться одна. Завтра соберусь с мыслями, придумаю план… А сейчас на это нет сил и нужен рядом кто-нибудь близкий.
Обняв себя руками, захожу в прихожую и, стараясь не встречаться взглядом с мамой, снимаю обувь.
— Просто решила переночевать у тебя. Надеюсь, не против.
— Не против, конечно, — отвечает она, продолжая настороженно за мной наблюдать. — Бабушка, кстати, тоже здесь. Но она уже легла.
Хорошо, что легла. Сегодня я не потяну семейные разговоры и расспросы о работе. Всё завтра, завтра. Завтра я проснусь сильнее и бодрее, чем сегодня. Завтра красивые лица подруг Дана потускнеют и вместе с ними уйдёт ощущение собственной ничтожности… Да нет, не ничтожности… Скорее, я чувствую себя платьем из масс-маркета с не самыми ровными швами, по случайности попавшим на одну витрину с творениями мировых кутюрье. Мне больно. Больно от внезапного осознания, что нет даже шанса. Ни единого шанса, что когда-нибудь я стану такой, как они.
— Чай налить? — спрашивает мама, пока мы обе молча следуем на кухню.
Я киваю. Чай — это сейчас то, что нужно. Необходимо выполнить знакомое действие, чтобы напомнить себе, что жизнь не закончилась. Потому что с того момента, как вылетела из фойе на крыльцо отеля, именно так я себя ощущаю. Будто случилось что-то непоправимое, с чем будет невозможно свыкнуться.
Я влюблена в Дана, но эта любовь включает в себя необходимость каждый день мириться с тем, что я женщина не его уровня. Василина бы сейчас наверняка воскликнула: «Что за ерунда?», но так я чувствую. Это мучительно — стоять рядом с такими, как Эльза, и сравнивать… Каждую секунду сравнивать себя с ними и приходить к выводу, что сравнение никогда не будет в твою пользу.
— Рассказывай. — Мама ставит на стол две чашки и садится чуть поодаль. — Откуда такая нарядная на ночь глядя пришла? И что с настроением?
Опустив глаза, я сосредоточенно размешиваю на дне чашки сахар, который забыла положить. Под веками снова зудит. Да что такое? Мама задаёт обычные вопросы.
— Было мероприятие по работе. Я решила уйти пораньше.
— Что за мероприятие?
— «Итоги года». Для клиентов и партнёров.
Мама пытливо щурится.
— А что ты тогда там делала?
В этот момент я очень жалею о своей бесхитростности, граничащей с глупостью. Зачем упомянула клиентов и партнёров? Для мамы эта информация ровным счётом ничего не меняет, но расспросов стало больше.
