— Таня, подскажи, что мне сейчас делать? — Дан вдруг повышает голос. — Я могу распинаться о том, что всё будет не так, но я и сам этого не знаю. Зато готов попробовать, потому что, повторюсь, ты действительно очень мне нравишься. Даже этот твой изобличающий монолог убеждает меня в том, как сильно ты отличаешься от других. Хотя признаюсь, услышать сегодня такое я точно не ожидал. А ещё не уверен, что все мои последующие слова возымеют силу, потому что знаю причину, по которой ты всё это произнесла. В жизни я встречал много людей, которые прикрывали скрытые мотивы альтруизмом, а потому отношусь к громким заявлениям скептически. Дело не в том, что ты сильно уважаешь меня и не хочешь разочаровывать. Проблема в том, что тытрусишь. Слишком многое нужно преодолевать, притом что конечный результат неизвестен.
Смотрю на опавшую пену капучино в чашке и сражаюсь с внутренним протестом. Мне стоило огромных усилий сказать всё, что я сказала, а в итоге Дан назвал это банальной трусостью. Человек, который всегда понимал меня как никто.
— Пусть будет так, — тихо произношу я, отодвигая чашку. — Мы с тобой действительно разные, и, наверное,неудивительно, что тебе меня сложно понять.
В сопровождении его взгляда я поднимаюсь из-за стола и вешаю на плечо сумку. Желание плакать сменилось невыносимой тяжестью. Она давит на грудь, мешает нормально дышать. Я сказала всё, что хотела, а теперь лучше уйти.
Но когда подхожу к входной двери, то вдруг отчаянно хочу, чтобы Дан пошёл за мной. Взял за руку, развернул… Сказал что-то, что перечеркнуло бы смысл зазубренного монолога и заставило бы меня вернуться за стол. Я ведь говорила, что ужасно непостоянная.
38
— Фотограф пообещала отправить снимки завтра. Я перешлю тебе парочку, а ты уж сама реши, нравится тебе её работа или нет.
— Такая ты молодчина! — неожиданно говорит Катя. — И как же хорошо, что мы с тобой познакомились. Ты для меня сильнейший стимул двигаться вперёд.
Хочется покрутить головой по сторонам, чтобы убедиться, что она говорит обо мне, а не о ком-то другом. Это я-то стимул? Что за глупости.
— Да что я такого особенного делаю? — смущённо бормочу я.
— Многое. Ты такая умница! Всё успеваешь. И карьеру делать, и о себе заботиться. Знаешь, сколько времени мне потребовалось, чтобы заставить себя прийти на тренировку? Два с лишним года! А теперь спроси-ка, когда я куда-нибудь в последний раз выбиралась?
Я улыбаюсь Катиной эмоциональности.
— Считай, что спросила.
Она делает широкий жест рукой, обводя пространство винотеки, в которой мы сидим последние полчаса, и театрально вздыхает.
— Сегодня впервые за полтора года я надела вечернее платье и потратила на макияж больше минуты своего времени. Вообще на себя забила, как с Борисом рассталась. Не жизнь, а день сурка. С работы домой, из дома на работу... А тут появилась ты, и меня будто осенило.
Катя отпивает вино и, вернув бокал на стол, тихонько хихикает.
— Я когда выпью, начинаю всех любить, поэтому придётся тебе послушать.
— Да я вроде бы не возражаю.
— Ну и вот, — с энтузиазмом продолжает она. — Именно такого человека, как ты, мне в жизни не хватало… Рядом с тобой стало стыдно за свой образ жизни. Просто ты такая целеустремлённая! Один день на художественную выставку пошла, другой — на тренировку, фотосессию себе заказала, ещё и по салонам ходитьуспеваешь. Это именно тот пример, который мне был нужен, чтобы вылезти из болота. За это спасибо тебе огромное!
Когда мы чокаемся, я краснею как рак. Не думала, что способна вдохновить кого-то стать лучше. Даже помыслить о таком не могла хотя бы потому, что большую часть жизни вела совершенно другой образ жизни.
— Встреть ты меня несколько месяцев назад, вряд ли бы такое сказала, — честно признаюсь я. — Не сильно-то я и следила за собой, и вообще была затворницей. А профессиональная фотосессия у меня впервые была, если не считать снимки в школьном альбоме.
Брови Кати взлетают вверх в неподдельном удивлении.
— А по тебе так и не скажешь. Ну значит, я встретила тебя на нужном этапе.
— Очевидно, так.
Отпиваю маленький глоток сухого и возвращаю бокал на стол. Кажется, я немного освоилась с горячительными напитками, потому что того взрывного эффекта они больше не производят. Сейчас мне спокойно и хорошо.
Сколько всего обнаруживается, как только ты позволяешь себе открываться миру. Оказывается, так многолюдей, имеющих те же проблемы, что и я. Разве могла я подумать, что общительная и симпатичная Катя может страдать от замкнутости и неуверенности в себе после разрыва с парнем и что не кто-нибудь, а именно я стану для неё стимулом вернуться к жизни? Иногда очень полезно увидеть себя чужими глазами.
— Если хочешь, можешь рассказать мне про своего бывшего парня, — предлагаю я. — На случай, если тебе нужно выговориться.
— Да что про него говорить? — презрительно хмыкает Катя. — Разжиревший инфантильный козел. Понятия не имею, почему я так долго убивалась.
Мы обе смеёмся. Я не пытаюсь себя сдерживать. Последнюю неделю учусь смеяться так, как всегда хотелось: громко и искренне, и стараюсь не думать о том, что окружающих мой смех может раздражать.
Для соседних столов наше веселье не остаётся незамеченным: парочка справа на нас косится, да и слева ощущается движение.
А в следующее мгновение меня будто ударяет током. Входная дверь распахивается и в неё заходит высокий мужчина, очень похожий на Дана. Но это не он. У этого мужчины волосы темнее, походка и жесты резковаты, тогда как каждое движение Дана было исполнено достоинства.
— Всё в порядке? — Катя хмурится. — Ты вдруг замолчала.
— Показалось, что увидела знакомое лицо, — бормочу я, протягивая руку к бокалу. — Так что там с Борисом?
Подобное происходит уже в третий раз за три дня. Образ Дана меня преследует. Хотя кого я обманываю: я вообще не могу перестать о нём думать.
Разузнать побольше о бывшем парне Кати не удаётся, потому что едва она возобновляет рассказ, нас окликают из-за стола слева. Наш смех привлёк внимание двух парней, сидящих за ним.
— С пятницей, девчонки! — улыбается худощавый брюнет в синей рубашке. — Хорошо смеётесь — я аж обзавидовался. Мой друг не такой весёлый.
— А выглядит весёлым, — не теряется Катя.
Кстати, она права: брюнет на своего приятеля явно наговаривает. По крайней мере, улыбается он шире, чем мы, вместе взятые.
— Притворяется, — убеждённо заявляет парень. — Не позвольте умереть от скуки. Составьте нам компанию на вечер.
Я не могу не изумляться происходящему. Правда? Вот так легко люди знакомятся? Отпускают пару шуток и предлагают объединить столы?
— Тань, ты как? — спрашивает Катя и переводит взгляд на парней. Судя по азартному блеску в глазах, идея ей нравится, но она не хочет соглашаться без меня.
