Вскоре появились и другие дети (еще три сына и дочь), но Тайвин, самый первый, так и остался единственным внуком, которым любовался его светлость. В 244 году от З.Э. Герольд Золотой умер из-за болезни мочевого пузыря, будучи не в состоянии его опорожнять. В возрасте двадцати четырех лет Титос Ланнистер, старший из его оставшихся в живых сыновей, стал лордом Утеса Кастерли, Щитом Ланниспорта и Хранителем Запада. И для всех этих обязанностей он был явно непригоден.
Смеющийся Лев
Лорд Титос Ланнистер обладал многими добродетелями: был человеком веселым, добрым и кротким, душой компании на пирах, верным мужем и снисходительным отцом. Его нелегко было разозлить, а прощал он быстро, умел видеть хорошее в каждом человеке, будь тот велик или мал, и был доверчив. Слишком доверчив. К тому же, в отличие от своих братьев, его светлость не был воином (в юности Титосу довелось служить оруженосцем, но в рыцари его так и не посвятили). На милых его сердцу турнирах он всегда оказывался зрителем, и никогда – участником. Будучи в детстве пухлым малышом, лорд Титос вырос в дородного мужчину, так как питал страсть к сыру, пирогам и пиву. Горбун Жаба прозвал его Смеющимся Львом за веселый нрав, и некоторое время Запад смеялся вместе с ним... но довольно скоро стало очевидно, что некоторые из великих лордов и благородных рыцарей смеялись уже над ним.
Когда дела касались управления Западом, лорд Титос вел себя как слабовольный и неуверенный человек, колеблясь, как тростинка на ветру, в час принятия решений. Он не питал пристрастия к войне и отшучивался от оскорблений, которые заставили бы большинство его предков схватиться за меч. «Слова – это ветер», – отвечал Смеющийся Лев, даже если кто-то высмеивал его в лицо (поскольку и в самом деле с детства привык быть предметом для издевок). Он не придавал значения предательствам, считая их недоразумениями, и прощал любые проступки, если ему приносили извинения после.
Много лет спустя Герион, младший сын лорда Титоса, обронил: «Мой лорд-отец мог бы стать превосходным трактирщиком, но даже из старины Жабы вышел бы лорд получше».
И он не ошибался. За те годы, что Смеющийся Лев правил Утесом Кастерли, дом Ланнистеров достиг небывалого прежде упадка.
Лорды Запада знали Титоса Ланнистера с рождения, и лишь немногие из них прикладывали усилия ради его поддержки, предлагая ему мудрые советы, а при необходимости – и мечи. Первейшим из таковых был лорд Деннис Марбранд, отец леди Джейн, ставший опорой дочери и ее лорду-мужу.
Другие же в его слабости усмотрели возможность урвать для себя власть, богатства и земли. Некоторые занимали у его светлости огромные суммы денег, а затем оказывались не в состоянии их вернуть. Когда стало ясно, что лорд Титос согласен продлевать срок выплат или даже прощать долги, простые купцы из Ланниспорта и Кайса тоже решились обращаться к нему с просьбами о займах. Если вассалов не устраивали указы его светлости – они попросту пренебрегали ими, а такое случалось всякий раз, как эти указы ущемляли их собственную власть и привилегии. Мздоимство стало обычным делом – посты и почести покупались и продавались, а при уплате Утесу Кастерли налогов, податей и сборов возникало все больше сбоев и путаницы. В водах у побережья появились пираты со Ступеней, которые охотились на купцов, идущих в Ланниспорт или из него, а налетчики с Железных островов грабили побережье, захватывая ценности и женщин. И лорд Титос в ответ лишь отправлял воронов на Пайк, требуя от лорда Квеллона Грейджоя прекратить разбой.
На пирах и балах гости не стеснялись отпускать насмешки в адрес его светлости, порою прямо тому в лицо. Молодые рыцари и даже оруженосцы твердили при этом, что «дергают льва за хвост», и соперничали друг с другом, выясняя, кто способен «дернуть хвост» поудачнее. И никто не смеялся над колкостями громче самого лорда Титоса. «Всего лишь невинная шутка, – так успокаивал он свою леди-жену, когда та негодовала из-за какого-нибудь оскорбления. – Это отличный парень, и я уверен, что ничего плохого он в виду не имел».
Мейстер Белдон в одном из своих писем в Цитадель отметил: «Все, чего хочет его светлость – быть любимым. Потому он смеется, не таит обид, все прощает и жалует почести, должности и щедрые подарки тем, кто насмехается над ним и отказывается ему повиноваться. Его светлость надеется таким образом заслужить их преданность, но чем больше он смеется и дарует, тем сильнее его презирают».
Мейстер был не единственным человеком в Утесе Кастерли, видевшим, что происходит в действительности. И леди Джейн, супруга его светлости, и ее отец также прекрасно все понимали. Снова и снова они убеждали лорда Титоса быть твердым, и он обещал стать таковым... но вновь поддавался, прощал и тянул с решениями. Если его умоляли о помиловании – он даровал его, каким бы тяжким ни было преступление. Если ему угрожали – уступал или шел на унизительную мировую.
Растущее неуважение, которое выказывали дому Ланнистеров, стало причиной постоянных ссор между лордом Титосом и его братом Джейсоном, бывшим девятью годами моложе его светлости. Из драчливого мальчишки тот вырос в надменного задиристого юношу с буйным нравом. И хотя сам он зачастую открыто насмехался над старшим братом, чье-либо пренебрежение по отношению к лорду Титосу оскорбляло его. Джейсону было четырнадцать, когда он зачал своего первого бастарда – ребенка понесла служанка из Утеса Кастерли. В пятнадцать он лишил невинности юную дочь лорда Стэкспира, которая также оказалась в тягости. В порыве столь редкой для него решительности лорд Титос настоял, чтобы брат женился на девушке (большинство сходится во мнении, что случилось это под влиянием леди Джейн), но несчастная скончалась родами
. В стремлении избежать новых скандалов и новых бастардов, лорд Титос и леди Джейн дали Джейсону лишь две недели на оплакивание супруги, а после принудили его жениться повторно – на этот раз на леди Марле, дочери лорда Престера. Она была вдвое старше мужа, однако в последующие годы подарила ему пятерых законнорожденных детей: трех дочерей и двоих сыновей. Когда Джейсон Ланнистер покинул Утес, чтобы поселиться со своей леди-женой в Пиршественных Огнях, даже мейстер Белдон вздохнул с облегчением.
По мере того, как власть дома Ланнистеров убывала, другие дома набирали силу и становились все более дерзкими и непокорными. Лорд Фарман со Светлого острова, не считаясь с нежеланием лорда Титоса оскорбить Грейджоев с Пайка, начал строительство военного флота, чтобы защитить свои земли от железнорожденных. Трое ленных рыцарей и один незначительный лорд, чьи земли находились неподалеку от границы с Простором, присягнули дому Тиреллов, заявив, что Хайгарден способен защитить их лучше, чем Утес Кастерли. Лорды Джаст и Фолвелл, затеяв свару, предпочли уладить дело сражением, а не искать правосудия в Львиной Пасти. Девять человек погибли, двадцать семь – были покалечены или ранены, а ссора только разгоралась. Лорд Стэкспир, несмотря на запрет лорда Титоса, удвоил налоги для простонародья, а потом нанял отряд волантийских наемников, чтобы те силой выбивали из людей неподъемные подати.
К 254 году от З.Э. уже и лорды владений, лежащих за пределами Западных земель, узнали, что лев Утеса Кастерли более не был зверем, которого стоит бояться. В конце того же года лорд Титос согласился выдать свою семилетнюю дочь Дженну замуж за младшего сына Уолдера Фрея, лорда Переправы. «Он, похоже, отличный парень, и просил так вежливо», – промямлил его светлость, когда рыдающая супруга потребовала объяснить, почему он решил выдать их единственную дочь за человека из дома, и близко не сравнимого с Ланнистерами по значимости и влиянию. Даже когда его старший сын Тайвин, не стесняясь в выражениях, высказался против помолвки, лорд Титос не уступил, настаивая, что не может нарушить свое обещание, хотя немногие свидетели клялись, будто его светлость при том покраснел от стыда. Тайвину Ланнистеру было лишь двенадцать
лет, однако уже тогда люди обратили внимание, что этот бесстрашный мальчик с железной волей тверд не по годам и совсем не похож на своего отца.
