Эйнис надеялся, что после ссылки Мейгора ропот утихнет, но верховный септон так и остался недовольным. Смягчить разлад со Святой Верой не помогло даже назначение новым королевским десницей септона Мармизона, знаменитого чудотворца. А в 41 году от З.Э. король еще больше ухудшил дело, когда решил выдать старшую дочь Рейну за собственного сына и наследника Эйгона, которого назвал вместо Мейгора принцем Драконьего Камня. Звездная септа направила его милости порицание, не получаемое ранее ни одним властителем – оно было адресовано «Королю-Скверне». И внезапно набожные лорды, да и простолюдины, некогда любившие Эйниса, обернулись против него.
Септона Мармизона за проведение церемонии венчания отлучили от Святой Веры, и рьяные Честные Бедняки взялись за оружие. Всего двумя неделями позже они изрубили Мармизона в куски – когда того в паланкине несли через город. Сыны Воина начали укреплять холм Рейнис, превратив септу Поминовения в цитадель, способную выстоять против короля. Более того, Честные Бедняки попытались уничтожить Эйниса вместе с семьей непосредственно в замке – перебравшись через стены крепости и проскользнув в монаршие покои. Семья его милости сумела спастись только благодаря одному из рыцарей Королевской гвардии.
После встречи с такой опасностью Эйнис покинул город вместе с семьей, предпочтя бегство на защищенный Драконий Камень. Там Висенья посоветовала ему, взяв драконов, обрушить пламя и кровь как на Звездную септу, так и на септу Поминовения. Король же, неспособный принимать серьезные решения, всерьез расхворался – его живот сотрясали болезненные судороги, постоянно опорожнялся кишечник. К концу 41 года от З.Э. в противниках Эйниса оказалась уже большая часть государства. Угрожая сторонникам короля, дороги заполняли тысячи Честных Бедняков, а лорды дюжинами вооружались против Железного трона. Хотя Эйнису было всего тридцать пять лет, говорили, что выглядел он на шестьдесят, и великий мейстер Гавен уже отчаялся выправить его состояние.
Вдовствующая королева Висенья взяла на себя заботу о его милости, и на некоторое время здоровье короля улучшилось. Но потом, совершенно неожиданно, у Эйниса случился удар – после того, как ему сообщили о судьбе сына и дочери. Эйгон и Рейна были осаждены в замке Крейкхолл, укрывшись там после того, как их ежегодное путешествие прервало восстание против короны. Король умер три дня спустя и, как ранее его отец, был сожжен на Драконьем Камне – по древнему обычаю валирийцев.
Позже, после смерти Висеньи, выдвигалось предположение, что внезапная кончина короля Эйниса случилась от рук его мачехи, и о ней кое-кто поговаривал как о цареубийце и убийце родичей. Разве не предпочитала она во всем Мейгора Эйнису? Разве не было у нее стремления добиться правления собственного сына? Почему же тогда она решила лечить своего пасынка и племянника, если испытывала к нему такое отвращение? Висенью можно назвать женщиной многих качеств, но жалость, по всей видимости, не входит в их число. От этого вопроса нельзя с легкостью отмахнуться... как и ответить на него.
Мейгор I
Мейгор, первый этого имени, вступил на престол в 42 году от З.Э., после неожиданной кончины своего брата, короля Эйниса. Вспоминают его больше как Мейгора Жестокого, и такое прозвище вполне им заслужено, ибо на Железный трон никогда не садился король более безжалостный. Его царствование и началось с великой крови, и кровью же завершилось. Согласно хроникам, Мейгор находил удовольствие в войне и сражениях, тем не менее, очевидно, что более всего король жаждал насилия — насилия и смертей, и полной власти над всем, что полагал своим. Что за демон им владел – никому не ведомо. Даже сегодня люди воздают благодарность богам за то, что тирания Мейгора была недолгой, ибо кто знает, сколь много благородных домов могло бы исчезнуть навеки лишь затем, чтобы утолить его жажду?
Об Эйнисе говорили, что мечом и копьем он владел вполне достойно – настолько, чтобы не опозорить себя, но не более того. А Мейгор уже побеждал в схватках бывалых рыцарей, когда ему было всего тринадцать. Славу он завоевал быстро: в 28 году от З.Э. на королевском турнире Мейгор выбил из седла трех рыцарей Королевской гвардии в поединках – подряд, одного за другим – а затем стал победителем в общей схватке. В шестнадцать лет его посвятил в рыцари сам король Эйгон, и Мейгор стал самым молодым в королевстве (на ту пору), удостоенным посвящения.
Едва лишь Эйнис был погребен, как Висенья оседлала Вхагар и полетела на восток, в Пентос, чтобы возвратить в Семь Королевств Мейгора, своего изгнанного сына. Мейгор на Балерионе пересек Узкое море, после чего провел на Драконьем Камне ровно столько времени, сколько ему понадобилось на коронацию – причем обручем своего отца из валирийской стали, а не более изысканным венцом брата.
Великий мейстер Гавен этому воспротивился, указывая на законы престолонаследия, по которым королем должен был стать принц Эйгон, старший сын Эйниса. Мейгор ответил тем, что объявил мейстера изменником, приговорил к смерти и снял его голову одним взмахом Черного Пламени. После случившегося мало кто осмеливался поддерживать Эйгона как претендента. Вылетели вороны, извещая о коронации нового правителя — того, кто по заслугам воздаст своим верным сподвижникам и предаст позорной смерти выступивших против него.
К тому времени в Королевской Гавани септа Поминовения и наполовину выстроенный Красный замок были захвачены Святым Воинством – орденами Сынов Воина и Честных Бедняков. (Святое Воинство стояло во главе всех противников Мейгора, король воевал с орденами в течение всего своего правления.) Мейгор на Балерионе без страха явился прямо в город и, чтобы сплотить вокруг себя людей, водрузил на холме Висеньи красного дракона дома Таргариенов. К королю присоединились тысячи.
А затем Висенья бросила вызов любому, кто отрицал право Мейгора на престол, предложив им доказать свою правоту. Этот вызов принял капитан Сынов Воина, сир Дамон Морриген, известный как Дамон Праведный. Он согласился на Суд Семерых по древней традиции: сир Дамон и шесть Сынов Воина против короля и его шести защитников. Об этой схватке, в которой на кону стояло королевство, существует множество отчетов и рассказов — чаще всего противоречивых. Доподлинно нам ведомо только то, что Мейгор оказался единственным оставшимся бойцом, однако же под конец Суда он успел получить сокрушительный удар в голову и пал без чувств мгновением позже гибели последнего Сына Воина.
Следующие двадцать семь дней король не приходил в себя. На двадцать восьмой день из Пентоса вернулась королева Алис (его милость еще был в прежнем состоянии), и с ней прибыла пентошийская красавица, зовущаяся Тианной из Башни. Ясно было, что она стала возлюбленной Мейгора, пока тот был в изгнании, причем ходили шепотки, что это относилось также и к Алис. Вдовствующая королева после встречи с Тианной доверила уход за его милостью единственно лишь ей – и сторонников Мейгора это весьма беспокоило.
На рассвете тридцатого дня от Суда Семерых очнувшийся король показался на стенах замка. Тому возрадовались тысячи – но не в септе Поминовения, где на утреннюю молитву собрались сотни Сынов Воина. Мейгор же, оседлав Балериона, вылетел с Высокого холма Эйгона на холм Рейнис, где безо всякого уведомления выпустил на волю пламя Черного Ужаса. Когда септа Поминовения запылала, некоторые попытались сбежать, но лишь для того, чтобы оказаться убитыми лучниками и копейщиками, направленными сюда Мейгором. Говорят, крики горящих и умирающих людей разносились эхом по всему городу, и хронисты утверждают, что завеса пепла висела над Королевской Гаванью целых семь дней.
