И как только задули теплые южные ветра, лорды и рыцари всех Семи Королевств направились на берега Божьего Ока, в Харренхолл – принять участие в большом турнире лорда Уэнта, что обещал стать крупнейшим и великолепнейшим состязанием со времен Эйгона Невероятного.
Все, что происходило под стенами Харренхолла, было отмечено в хрониках и рассказано во многих письмах и документах, и потому о событиях этого турнира нам известно многое. Тем не менее, еще большего нам не узнать никогда. В те часы, когда лучшие рыцари Семи Королевств состязались на турнирном поле, велись и другие игры, куда более опасные – в залах проклятого замка Черного Харрена, в палатках и шатрах собравшихся лордов.
Турнир лорда Уэнта оброс множеством слухов: об интригах и заговорах, предательствах и восстаниях, изменах и тайных встречах, секретах и загадках, и почти все из перечисленного – предположения. Правда ведома немногим, и некоторые из них уже давно покинули юдоль земную и голоса их навеки обречены умолкнуть. Поэтому при описании этого рокового собрания добросовестный хронист должен позаботиться о том, чтобы отделить истину от фантазий и провести четкую границу между тем, что мы знаем, и тем, что просто подозревается, во что верится, или о чем сплетничают.
Мы знаем, что турнир впервые был объявлен Уолтером Уэнтом, лордом Харренхолла, в конце 280 года от З.Э., вскоре после посещения замка его младшим братом, сиром Освеллом Уэнтом, рыцарем Королевской гвардии. С самого начала было ясно, что замышляется событие непревзойденной роскоши, ибо лорд Уэнт предложил призы втрое больше тех, что вручались на великом турнире в 272 году от З.Э., устроенном в Ланниспорте
лордом Тайвином Ланнистером в празднование десятого года восхождения Эйриса II на Железный трон.
Большинство сочло все это лишь поползновением Уэнта превзойти бывшего десницу и показать богатство и великолепие своего дома. Впрочем, были и считающие такой мотив не более чем уловкой, а лорда Уэнта – не более чем чьей-то ширмой. Утверждалось, что его светлости для оплаты столь щедрых призов не хватило бы средств – и, безусловно, кто-то должен стоять за его спиной. Кто-то, не испытывающий недостатка в золоте, но предпочитающий оставаться в тени, позволяя при том лорду Харренхолла присвоить себе всю славу устроителя этого блистательного торжества. У нас нет никаких доказательств, что такой «теневой хозяин» вообще существовал, но это мнение было крайне распространенным в то время и остается таковым сегодня.
Но, если такая «тень» и впрямь существовала, то кто был ею? Почему решил свою роль держать в тайне? В течение многих лет предлагали с дюжину имен, но действительно убедительным выглядит лишь одно: Рейгар Таргариен, принц Драконьего Камня.
Верящие этим слухам считают, что именно принц Рейгар уговорил лорда Уолтера провести турнир, используя как посредника брата его светлости, сира Освелла. Рейгар обеспечил Уэнта золотом, достаточным для великолепных призов, которые привлекли бы столько лордов и рыцарей в Харренхолл, сколько вообще возможно. Принц, как говорят, не имел никакого интереса к турниру как к состязанию; его целью было собрать великих лордов королевства вместе, чтобы составить негласный Великий совет для обсуждения путей и способов борьбы с безумием его отца, короля Эйриса II – возможно, прибегнув к регентству либо принудительному отречению.
Будь это действительно истинной целью, скрывающейся за турниром – Рейгар Таргариен играл в опасную игру. Хотя мало кто сомневался, что разум покинул Эйриса, многие до сих пор имели веские причины выступать против его смещения с Железного трона. Благодаря капризам короля кое-кто из придворных и советников получил огромное богатство и могущество, и они знали, что потеряют все, стоит лишь принцу Рейгару прийти к власти.
Эйрис II мог быть жестоким до зверства – в те часы, когда Безумный король сжигал своих врагов, это было ясно любому. Но он также бывал расточительным, осыпая радующих его людей почестями, должностями и землями. Лорды-подхалимы, окружавшие его милость, из безумия короля извлекали большую выгоду и с нетерпением хватались за любую возможность очернять принца Рейгара и разжигать подозрения отца в отношении сына.
Главными сподвижниками Безумного короля являлись три лорда его Малого совета: Кварлтон Челстед, мастер над монетой, Люцерис Веларион, мастер над кораблями, и Саймонд Стонтон, мастер над законами. Евнух Варис, мастер над шептунами, и его мудрость Россарт, грандмастер Гильдии алхимиков, также пользовались доверием короля. Принца же при дворе поддерживала молодежь, в том числе лорд Джон Коннингтон, сир Майлс Мутон из Девичьего Пруда и сир Ричард Лонмаут. Дорнийцы, прибывшие ко двору с принцессой Элией, также пользовались доверием наследника, в частности, дядя супруги – принц Ливен Мартелл из братства Королевской гвардии. Но самым грозным из всех друзей и соратников Рейгара в Королевской Гавани был, конечно же, сир Эртур Дейн, Меч Зари.
Великому мейстеру Пицелю и деснице короля, лорду Оуэну Мерривезеру, выпала незавидная задача – сохранять мир между этими партиями, в то время как их соперничество становилось все более беспощадным. В сообщении для Цитадели великий мейстер описывал разногласия внутри Красного замка, неприятно напоминающие ему ситуацию вековой давности, когда перед Танцем Драконов прискорбная вражда между королевой Алисентой и принцессой Рейнирой расколола королевство на две части. Пицель предупреждал, что Семь Королевств может ожидать столь же кровопролитное столкновение, если не будут достигнуты хоть какие-то соглашения, удовлетворяющие сторонников как принца Рейгара, так и короля.
Попади в руки друзей его милости любой намек на доказательства участия принца Рейгара в заговоре против своего отца – наверняка они бы это использовали для падения принца. И в самом деле, кое-кто из людей короля уже начал полагать, будто Эйрису нужно отстранить своего «лицемерного» сына и вместо него назвать наследником Железного трона его младшего брата. Принцу Визерису было всего лишь семь
лет, и его возможное восхождение на трон, конечно же, подразумевало регентство, и регентами при нем стали бы именно эти люди.
Ничего удивительного, что в такой обстановке великолепный турнир лорда Уэнта возбудил множество подозрений. Лорд Челстед призвал его милость наложить запрет на проведение турнира, а лорд Стонтон пошел еще дальше, предлагая воспретить любые турниры вообще.
Однако подобные состязания были обожаемы всем народом, и лорд Мерривезер предупредил короля, что запрещение турнира сделает его милость еще более нелюбимым. Тогда король выбрал иной путь и объявил, что намерен и сам прибыть в Харренхолл. Это означало, что Эйрис II впервые со времен мятежа Сумеречного Дола покинет безопасный Красный замок. Без сомнения, его милость рассудил, что враги не осмелятся устроить заговор против короны под носом у короля. По словам великого мейстера Пицеля, Эйрис надеялся, что появление монарха на столь роскошном празднике поможет ему вернуть привязанность своего народа.
Если король действительно имел такие намерения, то грубо просчитался. Да, его присутствие сделало турнир еще более блестящим и престижным, чем до этого, притягивая лордов и рыцарей из разных уголков страны. Но многие из появившихся были потрясены и пришли в ужас от вида его милости: длинные желтые ногти, всклокоченная борода и колтуны грязных, спутанных волос монарха ясно показали всем степень его безумия. Эйрис вел себя не как здравомыслящий человек, он мог перейти от веселья к унынию в мгновение ока. Во многих сообщениях о Харренхолльском турнире описывается истерический смех короля, долгое молчание, приступы плача и внезапной ярости.
