– Это не более чем физика. Закрыли тему.
– Мы могли быть так счастливы! – всхлипнула она. Кажется, в этот раз даже непритворно. Родион тяжело вздохнул, подумав, что, вероятно, она и права. Сейчас, когда он богат, они действительно могли бы… Да только куда деть эти вбитые с детства «и в горе, и в радости, в богатстве и бедности»?
– Я вас провожу… – поставил точку.
И проводил ведь. Больше не обмолвившись с Иркой ни словом. Взвалил Левку на плечи и понес. Через парк, вверх по ступенькам. Проводил до квартиры и ушел. А уже дома набрал Бэллу, которой за последний месяц звонил больше раз, чем за весь предыдущий год.
– Привет. Я хочу девочку.
– Привет. Без проблем. Я пришлю фото свободных.
– Ты не поняла. Я хочу ту девочку. Как ее? Дарину? – сделал вид, что не помнит. Хотя, если уж говорить откровенно, это имя он как раз и не мог забыть.
– Ах, ту… – усмехнулась Бэлла. – Ну, если ту, то, боюсь, я тебе не помощник.
– В каком смысле?
– В прямом. У нас была разовая сделка, помнишь?
– Даю такую же сумму, что и в прошлый раз. Найди ее.
Мурадов сбросил вызов в полной уверенности, что ему перезвонят. Если не прямо сейчас, то, по крайней мере, через несколько минут. Но наступила ночь, а Бэлла так и не соизволила его набрать. Это взбесило гораздо больше, чем он мог ожидать.
Родион лег на кровать и, уставившись в потолок, поднес трубку к уху.
– Ты не забыла, что я жду?
– Я – нет. А вот ты, по-моему, кое-то забыл, Мурадов. Например, правила приличия. Вот скажи, какого хрена, а? Что тебя навело на мысли, что ты можешь со мной разговаривать в таком тоне?
Родион стиснул челюсти. Сделал глубокий вдох, с трудом удерживая в себе слова, о которых наверняка пожалеет.
– Извини. Просто… Ладно, черт с ним. Спиши мою грубость на недотрах, окей? – решил отшутиться.
– Мой тебе совет – если он так паршиво на тебя действует, не доводи до греха.
– До него бы и не дошло, если бы ты ответила, как там девочка?
– Девочка не заинтересована. Совсем.
– То есть как это? – опешил Мурадов.
– Вот так. Я же тебя сразу предупредила. Шанель нужна была конкретная сумма. Она ее получила. И обрубила все концы.
– Ты сама-то веришь в эту херню?
– Дело не в том, во что я верю.
– Просто узнай ее цену.
Родион и себе бы вряд ли ответил, какого черта он так уперся. Ну, девочка и девочка. Таких миллион. Трахай любую. Но он хотел конкретно эту. А еще больше – найти подтверждение своим убеждениям в том, что все в этой жизни покупается и продается.
– Я узнавала. Она – ни в какую.
– Увеличивай сумму. Каждый день на тысячу долларов, – жестко отрезал Мурадов и приготовился ждать. Недолго. Максимум пару дней. Но прошла еще неделя, а девчонка не соглашалась. Каждый день он слал Бэлле короткое сообщение. С одним единственным в нем знаком вопроса. И каждый день она отвечала: «Семь тысяч – нет, восемь, десять, пятнадцать»…
Это превратилось в азартную игру, которая захватила так, что здравый смысл отказал напрочь. Мурадов повышал и повышал ставки. Каждый раз надеясь сорвать джек-пот. Его не смущало даже то, что сумма на кону давно уже вышла за пределы разумного. Деньги в этом случае роли не играли. Важен был принцип. И интерес. О, как она его заинтриговала! Даже удивительно, что он дал ей целых двадцать дней, и лишь потом подключил свои связи, чтобы узнать о ней… все.
На первый взгляд, оказалось, ничего необычного. Девочка из провинции. Чтобы поступить на бюджет, ей не хватило всего двух баллов, точнее, она бы прошла, если бы в последний момент в деканат не поступила команда пристроить детишек высокопоставленных чиновников. Впрочем, Дарина не сдалась и пошла на платный. Училась неплохо, особенно учитывая тот факт, что с первого курса учебу ей приходилось совмещать с работой. Сначала официантки, потом – горничной. Родиону показалось довольно странным то, что Дарине нужно было вкалывать, чтобы прокормить себя. В конце концов, у нее были родители. Мать – сельская учительница, отец – индивидуальный предприниматель. На первый взгляд – вполне нормальная семья. Так почему они ей не помогали? Ответ нашелся, когда Родион влез в систему налоговой. За весь прошлый год отец Дарины не задекларировал ни копейки. А вот долгов нахватался, как собака блох. Тут тебе и ипотека, и микрозаймы… Последние, кстати, совсем свежие. Но уже просроченные. Мурадов сверил данные последнего платежа по ипотеке и присвистнул. Что-то ему подсказывало, что он знал, кто закрыл набежавший долг. А вот о микрозаймах Дарине, похоже, только предстояло узнать.
И что тогда, девочка?
Родион нащупал телефон. И вместо опостылевшего знака вопроса набрал короткое «предложение снято». Как он и думал, Бэлла тут же перезвонила.
– Совсем снято?
– Полностью.
– А что так? – не сумела скрыть любопытства.
– Ситуация кардинальным образом изменилась.
– Серьезно?
– Угу. Готов поставить последние деньги, что очень скоро девчонка сама ко мне прибежит.
– И что же тебя натолкнуло на эти мысли?
– Её родители в серьезных долгах.
– И ты хочешь этим воспользоваться?
– А что тебя смущает? Мы все пользуемся друг другом. Проблема Дарины в том, что она упустила момент, когда могла использовать меня с большей для себя выгодой.
И в том, что до предела завела его своим игнором. Пробудила охотничьи инстинкты. Он выслеживал ее, прикармливал практически месяц. А она так заигралась, что не заметила, как угодила в собственный же капкан.
– Ты очень… очень изменился.
– Кое в чем, может быть. Впрочем, речь сейчас не обо мне, не так ли?
– Ну, и какие же твои условия сейчас?
– Обсудим их, когда Дарина даст о себе знать.
На это ушла еще неделя. Наступил октябрь. Удивительно теплый и погожий. Особенно на контрасте с минувшим сентябрем, который в этом году выдался тоскливо-дождливым. Шурша листьями, они с Левкой гуляли в парке. Тот, измазавшись, как черт, успел поваляться, кажется, в каждой встречаемой ими на пути куче листьев. Разворошить их все, зарываясь почти с головой.
– Лев, осторожно! Там могут быть палки и битое стекло. Поранишься.
– Нет! Тут только лиштья. Жжолотые… класные и жжжиленые.
Родион усмехнулся. Достал звенящий телефон из кармана и… отбил вызов. Не так быстро, куколка. Я дольше терпел. Теперь твоя очередь.
– Ну, ты и гад, – прошипела Бэлла, когда он, наконец, ответил.
– Был занят. Что там у тебя?
– А то ты не догадываешься!
– Ну, допустим.
