Царь Петр посмотрел на дно своей кружки, его губы медленно расползлись в улыбке.
— Это вызов, достойный царя, — сказал Петр. — И он мне по душе.
И они выпили за достойный царя вызов, и вновь Оглторп подумал, что ничего подобного мир не видел. Эти люди принадлежали к иной эпохе — эпохе титанов. И что бы ни случилось, их эпоха завершена, и они это знали.
* * *
Как и предвидел Оглторп, к утру линии фронта более или менее определились. Немцы и индейцы сделали все возможное, чтобы сдержать продвижение противника, но рано или поздно, как говорили в Голландии, вода размоет дамбу.
Роль дамбы вокруг Нью-Пэриса выполняли редуты, оснащенные depneumifier и окруженные зоной измененного воздуха, который генерировался новыми приборами, изобретенными Франклином. Предполагалось, что эта зона должна остановить не только армию, но и самое мощное дьявольское оружие, в случае если противник его применит.
Но эта дамба долго не выстоит. Она слишком протяженная и слишком узкая и вдобавок с многочисленными разрывами. Как только враг пробьет в ней значительную брешь, они вынуждены будут отступить в Нью-Пэрис.
Оглторп не мог допустить этого. На следующее утро он встретился с другими командующими.
— В лучшем для нас случае противнику потребуется несколько дней, чтобы прорвать линию нашей обороны. Они принудят нас отступать к Нью-Пэрису, пустят в ход дальнобойные пушки и превратят город в руины. Они могут набраться наглости и забросать его гранатами с воздушных кораблей.
— Сомневаюсь, — возразил Петр. — Русские помнят опыт Венеции.
— Допускаю, что помнят, но противник так спешит, что может решиться на такой шаг. Даже если нам удастся сбить воздушный корабль, его падение разрушит большую часть города.
— Я мало верю в такую возможность. Мадемуазель де Моншеврой и ее компаньоны рассказали мне, что дьявольская армия потеряла почти все воздушные корабли в битве с чокто. Оставшиеся они будут беречь на самый крайний случай.
— Возможно, вы и правы, — согласился Оглторп. — Хоть я и затронул эту тему, но склонен думать, что это возможный, но маловероятный вариант. Выгрузив артиллерию, корабли удалились примерно на две лиги отсюда, там и приземлились. По всей видимости, они боятся, что нам удастся, как и в прошлый раз, подобраться к ним с depneumifier. Эти корабли и должны стать нашей целью. Уничтожив корабли, мы уничтожим линии снабжения. После этого в наших силах будет избавиться от оставшихся демонов.
— Как мы должны это сделать? — спросил Карл. — Полагаю, надо нанести массированный удар. Но как сделать так, чтобы корабли не поднялись в воздух? Если мы будем прорываться к ним с боем, они просто улетят. Преимущество этих крепостей в том, что они мобильные.
— Я попросил кое-кого высказать свои предложения, — сказал Оглторп, он повысил голос. — Леди и джентльмены, прошу вас в палатку.
Полог откинулся, вошли Бенджамин Франклин в енотовой шапке и простом коричневом костюме и с ним Красные Мокасины, Василиса Карева и Леонард Улер.
— Мистер Франклин! — Карл поспешно поднялся, чтобы пожать ему руку. — Понимаю, пришли спасти нас в очередной раз.
Франклин слабо улыбнулся:
— Каждый должен делать свое дело, ваше величество. Рад снова вас видеть.
— Я помню ваши слова: вместе мы сила. Пусть это будет нашим боевым девизом. Расскажите, какое новое чудодейственное средство вы нам приготовили, мистер Франклин?
— Мы тут придумали несколько военных хитростей, — сказал Франклин, — которые не позволят кораблям подняться в воздух. Но я все же боюсь, что армия Солнечного Мальчика победит.
— Об этом не беспокойтесь, — сказал Оглторп. — Мои ребята готовы ко всему.
— И мои тоже! — подхватил Карл.
— Французы не струсят, — заверил Филипп.
— Джентльмены, я не буду обременять вас научными расчетами, — сказал Франклин, — попробую изложить все в простой и понятной форме.
— Пожалуйста, мы слушаем.
— Если нам удастся подобраться к кораблям быстро и незаметно, мы сможем лишить их силы взлететь. Ненадолго, в лучшем случае на день.
— Подобраться на корабле-невидимке, который вы применили против меня в Венеции? — спросил царь.
— Да, ваше величество. Но тогда нашей целью было захватить один из ваших кораблей. Отчаянная мера, и она потерпела провал. Сейчас наша цель — подобраться к кораблям как можно ближе.
— И как только корабли будут, скажем, выведены из строя, можно удалиться? — спросил Карл.
— Нет, мы должны оставаться рядом с кораблями и не позволять им взлететь. И для выполнения этой задачи я могу предложить лишь короткий отрезок времени. Как только они нас обнаружат и атакуют, мы не сможем долго защищаться. Если они уничтожат нас до вашего подхода, они улетят.
— А вы все погибнете, — заключил Карл.
— Верно, — сказал Франклин, — но в данный момент смерть подстерегает нас на каждом шагу.
— Не будем о печальном, — сказал Оглторп. — От кораблей нас отделяют две лиги? С Божьей помощью я буду там, через три часа.
— О! — воскликнул Карл. — А мне двух часов будет достаточно, к вашему приходу успею разбить лагерь на обломках кораблей.
Филипп ударил в ладоши:
— А у меня есть бутылка коньяка особого сорта. Насколько мне известно, последняя из оставшихся на земле бутылок этого драгоценного напитка. Тот, кто первым окажется у кораблей — шведы, Содружество, французы, — удостоится чести распить эту бутылку. — Он помолчал. — А если предприятие потерпит неудачу, пусть те, кто останется в живых, выпьют за тех, кто оказался у кораблей первым.
— Решено, — подхватил Оглторп.
— Ну что ж, друзья, — сказал Франклин собравшимся, — наше будущее гарантировано бутылкой коньяка. И теперь все мои сомнения развеялись, уступив место уверенности в успехе дела.
— Вот и хорошо, — сказал Филипп, — пусть эта бутылка останется у вас, вы ее и вручите победителю.
* * *
— Куда вы направляетесь, мадемуазель?
— Здравствуй, Елизавета. Ты так рано встала? — вопросом на вопрос ответила Адриана.
Елизавета пожала плечами:
— Вечером, меня постигло… разочарование. Я так долго думала над этим, а потом о многом другом… Так и не сомкнула глаз.
— У твоего разочарования есть имя?
— Карл фон Линней.
— Понятно.
— Знаете, он отверг мою любовь — меня — ради этой толстушки Эмили.
— И это не давало тебе уснуть до самого утра?
Елизавета опустилась на стул.
— Куда вы идете? — повторила она свой вопрос. — У вас же нога сломана.
