Не отводя взгляда от горных вершин, Краснов кивнул. Ему одному из всей их компании эту землю пришлось покупать самостоятельно. Остальным ее подарили к выпускному родители. Вот такой вот нестандартный подарок. Зато с прицелом на будущее.
– Купил. Тоже подумываю про домик.
Кравец решил, что с военной карьерой Семена все в полном порядке, раз он может себе позволить такие траты. И это неожиданно тоже кольнуло. То, что Сема ему ни в чем, в общем-то, не уступал. Ладно, Коган, тот, понятно, почему вокруг Мариам мартовским котом ходит, чтобы его позлить! А вот Семен… Хрен ведь поймешь, что им движет. Он всегда оставался немного в стороне ото всех.
– За проектом будешь к Дуне обращаться?
Краснов моргнул. Обернулся:
– Чего?
– Юль Санна говорит, что в нашей деревне Дуня будет кем-то вроде главного архитектора. Вот я и интересуюсь, не у нее ли ты будешь заказывать проект?
– Не знаю. Может быть. – Семен встал. Отряхнул штаны. – Нам, кстати, не пора возвращаться? Скоро будет темнеть.
– Пора, Семушка, ой, пора, – вмешалась в разговор Ветка. – А давайте ко мне все, м-м-м? В салон! Там и дубовые бочки у меня – можно попариться, и сауна. И до дома Быковых рукой подать. Там и заночуем.
– Вторую ночь подряд? – нахмурился Коган. – Вот же нам обрадуются.
– Обрадуемся еще как! А бочки и бани можно у нас забацать, – заметил Бык. – Уж прости, мне не до салонов. Завтра возвращаюсь к делам. Так и знайте. Ко мне французы приедут. Я их год зазывал…
– Вы посмотрите, какой деловой! – фыркнула Сандалова.
– А что делать? Жизнь такая.
В общем, быстро собравшись, их компания вернулась в деревню. Баня, чай. Разговоры. Визг детворы. Только Мариам почему-то отказалась париться вместе со всеми. Месячные у нее, что ли?
После парной разморило. Неспешные разговоры убаюкали. Детвора разбрелась по комнатам.
– Ух ты, Жек, а когда это ты был влюблен в Мариам? Что я пропустила? – в полудрему ворвался голос Сандаловой.
– А? Чего? – Женя зевнул и решил, что ему тоже пора устраиваться на ночевку. Где там отведённая ему комната?
– Я про твой пост в Инстаграм. Народ, вы знали, что он, оказывается, был влюблен в Мариам? – Ветка прошлась взглядом по лицам всех присутствующих. Неожиданно задержалась на Тамерлане. Дистрофично худой в юности, сейчас он был гордым обладателем шести идеальных кубиков на прессе и вполне неплохой мускулатуры. Скорее жилистый, чем мощный, он, ну, надо же, наконец, привлек интерес той, по кому сох еще со времен школы.
– Глупости это все! – через силу рассмеялась Мариам. – А что за пост?
– Да вот же. – Сандалова любезно протянула подруге свой айфон. Мариам залипла. Листнула фото.
– Кто влюблен? Кравец?! Я такого не слышал. Вот Мариам по нему сохла – это точно. Это весь класс знал. Помнишь, Мариам, как ты вместо того, чтобы слушать уроки, его имя выводила в тетрадках? – вмешался в разговор Сиваков.
– Нашли, что вспомнить, – возмутилась Мариам, возвращая хозяйке телефон. – И вообще, давайте уже расходиться! Хозяин ясно сказал – завтра рано вставать.
«И что, даже ничего не спросишь?» – мелькнула мысль у Кравца. Легко же он отделался!
Один за другим гости стали расходиться. Дом у Быковых был и впрямь достаточно просторным. Мариам устроили вместе с Сандаловой в гостевой, мужчинам постелили на диванах в гостиной. Проблема в том, что их было два.
– Предполагается, что мы будем спать друг с другом? – хмыкнул Сиваков. Краснов поморщился. А Женя вдруг придумал кое-что получше.
– Я переночую в бане. Только плед с подушкой возьму.
– Уверен? – переспросил Тамерлан.
– Да без проблем. Там тепло, сухо и комфортно, – хохотнул беззаботно.
– Ну, смотри.
Шумный дом Быковых потихонечку засыпал. Свет гас в комнатах. Стараясь не шуметь, Женя осторожно прикрыл дверь, спустился с веранды, прошел через двор. Пес, что охранял территорию, настороженно рыкнул, но признав Кравца за своего, вновь опустил голову на мохнатые лапы и сладко зевнул. Баня располагалась в глубине территории. Там, где участок плавно перетекал в сползающий с горы лес.
Кравец дошел до двери, когда услышал какой-то… плеск, что ли? Тот запросто мог ему почудиться, но какого-то фига Женя решил проверить. Обошел по периметру баню и застыл. Потому что действительно был здесь не один. Потому что в той самой дубовой бочке, одна-одинешенька, сидела Мариам. И запрокинув голову, смотрела на звезды. А от ее плеч и головы поднимался пар.
Черт. Что дальше? И думать не над чем! Стараясь не шуметь, Женя быстро разделся, взобрался по ступеням, и вот тогда она, наконец, его увидела. Ойкнула. Ушла под воду… В последний момент он успел поймать ее за тонкую руку.
– Сюрприз! – усмехнулся Кравец.
– Кхе-кхе. Да уж. Сегодня один сюрприз другого краше.
– Ты на меня злишься?
– Тебе не следовало публиковать ту уродскую фотографию!
– И писать о том, что я был в тебя влюблен?
– А ты был?
Он хотел ей все объяснить. Правда. Рассказать, как есть. В конце концов, какая разница, что там в прошлом было? Ну, не обломится же она ему подыграть! Открыл уже было рот. И тут из-за тучи выкатилась луна. В свете которой Женя увидел, прежде чем Мариам сумела взять себя в руки, ее глаза, полные робкой, затаившейся надежды глаза, и не смог.
– А ты думаешь, почему я сидел с тобой в первом классе?
– Женя, – шепнула Мариам. Как-то так беззащитно, что ли? – Жень…
– Слушай, мы правда должны обсуждать то, что было сто лет назад?
– Н-нет.
– Вот и хорошо. Потому что у меня другие планы на этот вечер. Иди сюда.
Глава 14
«С Марго Робби! Он встречался с чертовой Марго Робби!» – Мариам закрыла глаза и представила их вместе. Женька – почти блондин. И Марго – блондинка. Они очень красиво смотрелись вместе. На красных дорожках, да и вообще. Наверное, такой и должна была быть девушка Евгения Кравца. Шикарной, успешной, богатой. Ему под стать.
«Ну, уж точно не такой жирухой, как ты! Это факт», – издевательски хмыкнул Гурген.
«Заткнись, ага? Вот просто заткнись. Я не жируха!»
Мариам в который раз придирчиво осмотрела себя в отражении лакированного бока Ромкиного Гелендвагена. Такое «зеркало», конечно, здорово исказило пропорции ее фигуры, и вместо того, чтобы успокоиться, Мариам еще сильней разволновалась. Она вообще все время волновалась, да. Не прогулка вышла, а сущий ад! Хоть немного ее спасали восхищенные взгляды мужчин. Других мужчин, не Кравца. На того она даже взглянуть боялась. Включив свое обаяние на полную катушку, Мариам выполняла обязательную программу – тому улыбнуться, того – едва ощутимо коснуться, того – накормить. Мол, я, конечно, не Марго, и у нас тут не Голливуд, но вот, смотри, на своем уровне я тоже не пустое место. Глупо? Да кто же спорит?
