Расправил маску на лице, два раза вдохнул и выдохнул, а после этого толкнул дверь заведения. Я остановился в дверях оглядеться.
Внутри бара всё чистенько и уютненько… Пока чистенько и уютненько… Играет негромкая музыка из разряда той попсы, где бесконечно повторяется одна и та же мантра, чтобы слушатели волей-неволей начали подпевать. Сама площадь бара представляет из себя небольшой коридор, по краям которого находятся кабинки со столиками.
Похоже, что веселые ребята своей бесшабашной удалью разогнали всех посетителей, поскольку в щелях стенок кабинок не видны другие люди. Сама же компашка расположилась возле бара. Ничего, скоро их крики сменятся с веселых на болезненные.
— Господин, сегодня у нас шумные гости, — подскочила ко мне пожилая женщина с растрепанными волосами. — Возможно, вам лучше поужинать в другом месте, где поспокойнее…
— Хозяйка! Где наше сакэ, старая ведьма? — раздался голос одного из гуляющих. — Я сейчас разнесу твою рыгаловку к ебеням!
Она испуганно взглянула на меня и откликнулась:
— Сейчас несу, добрый господин! Одну секундочку!
Потом она снова повернулась ко мне и почти умоляющим голосом произнесла:
— Прошу вас уйти, молодой господин… Ради вашей же безопасности…
— А почему вы не вызовите полицию? — спросил я шепотом.
— Да что вы, что вы… — замахала она руками. — Эти ребята из якудзы. Даже если их сейчас заберут, то после того, как подержат часок-другой, выпустят на свободу. И куда они придут со своей компанией? Нет уж, лучше я потерплю немного, зато моё заведение останется целым.
— Где ты, старая кляча? — снова завопил голос. — У меня трубы от жажды лопаются!
— Ах! Какой ты смешной, Нобу-кун! — послышался девичий голос.
— Смешной? А вот такое ты видела? Что, теперь не смешно?
— Ого, какой большой… Прямо как удав, и такой же толстый… Ммм…
— Старая кляча! Неси сакэ, а то тоже сосать будешь! — выкрикнул другой голос.
Женщина умоляюще взглянула на меня, а я только понимающе кивнул.
— До свидания, — сказал я и сделал вид, что ухожу.
Хозяйка успокоено развернулась, и в этот момент я выбросил руку. Пережав сонную артерию, я не дал женщине выскользнуть и, через пару секунд, она осела на землю. Что же, пять минут у меня есть в запасе.
Взяв пустую бутылку сакэ в руку, я толкнул дверь кабинки.
— Ну, где тебя нос… Ты кто, петушара? — промычал парень с высветленными прядями.
Он сидел, раскинув руки по спинке дивана. Рядом с ним сидела девушка, чья голова уткнулась в пах второго.
Что же, второй пока занят, а вот первый…
Донышко бутылки соприкоснулось с его челюстью, заставив голову откинуться назад. Следующим ударом бутылка отправила парня в забытие. Она тут же описала полукруг и влетела в выбритый висок второго. Тот дернулся и повалился навзничь.
— Чпок… Что тут? Мэзэки, Нобу… Ты кто?
Её я убивать не стал. Просто отправил на полчаса в беспамятство. Ей и так придется объяснять полиции, что тут случилось. Почему донце бутылки окровавлено, а два парня подергиваются в судорогах.
Ещё в том мире нас учили, что пустая бутылка проламывает череп, а полная бьется сама.
Я уже собрался было уходить, когда обратил внимание на руки людей. Шальная мысль мелькнула у меня в голове, и я задержался ещё на несколько минут. Когда уходил, то заметил, как в окне кухни мелькнула черноволосая макушка.
— Эй, вылезай! — позвал я. — Иначе сам приду за тобой. Да не бойся ты, я тебя не трону.
На свет появилось бледное лицо испуганного повара.
— Господин… господин… я ничего не видел… — проблеял он. — У меня большая семья и я… Не убивайте меня, пожалуйста…
Я показал на убитых и лежащую без сознания:
— Они были плохими людьми и заслужили своё наказание. Я надеюсь, что ты слышал, как они оскорбляли твою хозяйку и поверишь моим словам. Твоя хозяйка спит, но скоро она проснется. Ты же вызовешь полицию через пять минут. Всё понял?
В голос постарался добавить столько металла, что хватило бы не на одну катану.
— Господин… Я всё понял… Я слышал… Они собирались разнести наш бар по камешку, я слышал, как они хвастались своими преступлениями, а девочка с ними смеялась и подзадоривала молодых господ. И я… Я вовсе не виню вас, господин. Но…
Он замялся. Я видел, что его что-то тревожило, но не до конца понимал, что именно.
— Говори, как есть!
— Можете дать мне в лицо? — спросил повар. — Чтобы было похоже, что я старался защитить свою хозяйку.
— Ах вот оно что… Понимаю. Приготовься, дружище, буду бить аккуратно, но больно. Зато потом никто не усомнится в твоих словах. Считай до трех…
— Раз… Ай!
Я не стал дожидаться, пока он зажмурится и приготовится к удару — так получится правдоподобнее. От удара кулаком в глаз повар отлетел на пару шагов, и только барная стойка остановила его полет.
— Так нормально?
— Да, спасибо, господин, — кивнул мужчина, зажимая глаз.
— Через пять минут, — погрозил я пальцем.
— Я всё сделаю, господин.
— До свидания. Хорошо у вас тут, спокойненько… Как-нибудь навещу и посижу, послушаю музыку, — сказал я и вышел.
Немного поплутав по переулку и запутав возможный «хвост», я стянул маску и скинул капюшон худи. Можно было домой возвращаться.
Возле дома меня встретила Мизуки. Она разговаривала с сэнсэем Норобу и вскинула брови, когда увидела меня. Рука всё также покоилась в бандаже.
— Ты чего это, малыш? — спросила она, кивая на мою бейсболку. — Решил имидж сменить.
— Да так, для дела была нужна. А ты чего здесь?
— Сэнсэй Норобу сказал, что приезжали люди из рода Танака. Вроде как ты спас их младшую дочку.
— Да, есть такое дело, — кивнул я в ответ.
— Хм, теперь Танака тебе обязаны. Малыш, ты прямо-таки удивляешь меня. Вроде как ты знаком с Джуном Танака, твоим сверстником?
— Да, он даже меня тренирует. Он сэмпай в клубе.
— Ого, как мал Токио… Малыш, я тобой восхищаюсь. Теперь, надеюсь, ты сведешь с ними более близкую дружбу? Род Танака построил свою небольшую империю на рисовых полях, и достаточно богат. Даже влиятелен на рынке, поэтому не мешает иметь своего человека среди их друзей, — улыбнулась Мизуки.
— Не исключено, что всё так и будет. Ладно, я что-то устал сегодня… Вот, возьми, это тебе, — протянул я свернутую салфетку из бара.
— Что там? Ого, три мизинца. И чьи они? Почему на одном лак? — спросила Мизуки, разглядывая подарок.
— Это от людей из Хино-хеби-кай. Мужчины решили умереть, а вот женщина… В общем, все трое извинились за сбитую малышку.
