В дом мы входили уже осторожно. От Киоси шел очень стойкий запах… Я старался не дышать рядом с ним.
— Киоси… — произнес сэнсэй, заметив около меня маленького оборотня. — Ты проснулся…
— Ага, вернулся! — Мизуки метнула в меня гневный взор. — А ну, рассказывай всё по порядку. Почему от тануки так пахнет?
— Тебя испугался, — ответил я. — Ты же вон какая грозная.
— Я сейчас тебе ещё разок накачу, малыш! Не беси меня! А ну, садись и рассказывай, что у вас произошло!
— Ты давай в ванную и отмывайся как следует. Потом приходи, на кухне немного лапши осталось, — сказал я тануки.
Тот кивнул в ответ и испарился. После этого я присел возле сэнсэя и поправил ему одеяло:
— Ты как, сэнсэй Норобу?
— Бывало и лучше, ученик… Но терпимо… терпимо…
— Не испытывай моё терпение, малыш! Я сейчас тебя ещё раз ударю! Вот только после второго удара ты станешь похож на сэнсэя! А-а-а, так ты накинул Доспех Духа? Хитрец… А ну, рассказывай всё как было!
— Расскажи, Изаму, — кивнул сэнсэй. — Не играй с огнем… Видишь, госпожа Сато настроена решительно.
Не Мизуки-сан, не Мизуки-тян, а госпожа Сато. Похоже, что Мизуки своей гневной отповедью разозлила старика. Она неторопливо перевела взгляд на старика, а потом вернула его обратно.
Помните, что я говорил о роли женщин на руководящих должностях? Уверен, что даже после беременности Мизуки с легкостью заберет своё место обратно. Она могла быть очень убедительной… Даже грудь отозвалась наплывом боли в ответ на мои мысли.
Я вздохнул и начал говорить. Рассказал всё, что вы и так знаете, чуточку приукрасил свою роль в сложившейся проблеме, но, в целом, поведал всё близко к тексту. Когда же рассказал о босодзоку, то брови Мизуки взлетели чуть ли не к линии бровей. Правда, я умолчал о Минори… из скромности.
— Один? Против одиннадцати? Это… Малыш, это очень круто. Врешь, наверное? И было-то их всего трое…
— Нет, их было одиннадцать, — флегматично ответил я. — Сам не понял, как это произошло…
— Он перешел на уровень «специалист»… — подал голос сэнсэй. — Сегодня он мог даже горы двигать…
— А-а-а, — протянула Мизуки. — Тогда понятно. При получении нового уровня дофамины просто сходят с ума и появляется та хрень, которую все именую удачей. Удача была на твоей стороне, малыш. Не увлекайся этим, а то дофамины могут и обмануть. А вообще… Вообще вы долбоебы. Что старый, что малый… Зачем нам неприятности с кланом Татсунокучи?
— Никаких неприятностей не будет, Мизуки-тян, — ответил я. — Сэнсэй оставил им свой мизинец в качестве извинения, я тоже извинился. Мы предоставим убийцу Татсунокучи.
— Как? Эх, у меня к Мацуде тоже есть незаконченное дело… Может быть не зря он появился, я ещё помню раны на руке… Но вот как быть с убийцей? Пока что Татсунокучи считаю им тебя. Сдашь друга?
— Нет, мы вытащим Мацуду из Исаи. Когда Дзун отказался отдать свиток добровольно, то я скинул просьбу о помощи «старой гвардии». Теперь нам осталось составить план, выкрасть свиток и освободить мальчишку… — сказал сэнсэй. — Дел на вечер, не стоит даже беспокоиться.
Мизуки только покачала головой. На её красивом лице было написано, что она вообще не в восторге от происходящего.
— Как там Сузу? — попытался я перевести тему разговора.
— Хорошо, обживается с родителями потихоньку. Пока что используем её по минимуму, чтобы не пережечь дар оракула. Кстати, она сказала, что ты, малыш, умрешь от руки кицунэ, — вздохнула Мизуки. — Вот так-то, а ты за эту кицунэ впрягаешься на «Черном Кумитэ»…
Глава 15
Мизуки уехала, всё такая же рассерженная и злая. Правда, согласилась выделить деньги на покупку кафе. Сказала, чтобы господин Вада подготавливал документы.
До полуночи мы с Киоси хлопотали возле постели сэнсэя. Я лечил, вытирал лицо влажной тряпкой, делал небольшую передышку и снова простирал ладони над сухоньким телом. Киоси же подтаскивал воду, обычно два раза, так как в первую ходку расплескивал даже литр воды в десятилитровой кастрюле. Порой выливал на сэнсэя. Мне даже казалось, что это была месть за вынужденный мертвецкий сон. Правда, Киоси всегда извинялся, но я видел по глазам сэнсэя, что тот вовсе не прощал маленького оборотня.
В конце концов, мы настолько достали Норобу своими метаниями, что он выгнал нас из своей комнаты и велел не заходить до утра. Киоси остался спать в моей комнате, так как его палатка жутко воняла и сегодня была на проветривании.
Во сне он метался и всё куда-то порывался убежать. Я спал чутко, поэтому то и дело просыпался. Утром встал разбитый, как будто всю ночь грузил вагоны углем и уснул на двадцать минут.
— Ох, как же хорошо я выспался, — потянулся на полу Киоси. — Давненько так хорошо не спал…
— Да ты продрых больше двух суток. Куда же в тебя лезет?
— Босс, мне сил для игр и роста нужно очень много, — застенчиво потупился Киоси.
— Вот, ты ещё и рекламными слоганами заговорил… Нет, много спать тебе нельзя.
— Изаму! Подойди сюда! — позвал из своей комнаты сэнсэй.
Я тут же подскочил. Сэнсэй сидел в позе лотоса с таким невозмутимым выражением лица, как будто только что поймал дзен, умножил его в десять раз и теперь купается в лучах покоя и равновесия. Постель была убрана, в воздухе витали ароматы сандала и корицы. С лица сэнсэя почти сошла синева, остались чуть красноватые разводы и припухлости.
— Неплохо выглядишь. Вчера было гораздо хуже, — заметил я.
— Я тебя не льстить позвал, — буркнул сэнсэй. — За лестью я прихожу к гейшам, они в этом деле гораздо лучше смыслят.
— А чего тогда?
— Я позвал тебя узнать по поводу предстоящего боя. Ты и в самом деле собрался биться с комиссаром?
— Да, другого выхода не было. По глупости вляпался в их интимную сцену.
— Ну да, подглядывать недостойно самурая — надо было подслушивать. Теперь чего уж…
— Я не думаю, что он нанесет мне больше потери — мне же скоро выступать на кумитэ. Так, унизит и только…
— Унизит и только… — хмыкнул сэнсэй. — А если что поломает?
— В любом случае — отступать уже поздно. Заодно попробую — как я держу удар с новым уровнем?
— Не вздумай только показывать, что обрел «специалиста». Будь скромен и выдержан. Лучше подставить хлебало сейчас, чем огрести по нему кувалдой в будущем. Пусть он так и считает тебя слабаком и рохлей… И да, слабак и рохля, почему ты ещё не на тренировке?
— Так ты же сам меня позвал!
— Для того и позвал, чтобы дать напутствие и волшебный пендель. Хули встал? Бегом на тренировку!
Мой долгий и пронзительный взгляд наткнулся на ледяную стену. Сэнсэй был непрошибаем. И зачем только над ним вчера полночи скакали? Никакой благодарности.
