Мы сидели с Масаши на террасе, глазели на затухающий закат и негромко переговаривались между собой. Я накидывал версии — кто мог заколдовать мою команду, а Масаши разбивал их в пух и прах. Да, я успел перейти дорогу многим… Но чтобы при этом всё ложилось на плечи близких… Это подло.
Понятно, что в войне подлость и низость равны доблести и чести, но вот кто объявил мне такую жестокую войну?
Сэтору Мацуда? Вряд ли. Мы же забились с ним при помощи Дьявольского Шара.
Ёсимаса Сакурай? Тоже вряд ли. Мизуки сказала, что клан Хаганеноцуме пока что не предъявлял никому претензии.
Комиссар Мацуда? Так этого мы спровадили настолько далеко, что про него и вовсе можно забыть навсегда.
Дух господина Ицуми? А что? Вернулся же Мацуда… Но вряд ли. Этот засранец сожжен и развеян. Частички его пепла хранятся в семействах людей, чьих сыновей он отправил умирать ради своей глупой цели.
Семейства, чьих сыновей я отправил на тот свет? Может быть… Вроде бы мы всё выяснили, но кто знает эту горячую кровь аристократов, которых лишили наследников. Пусть тупых и дерзких, но всё-таки наследников.
Вот эту версию не стоило сбрасывать со счетов.
— Да, Изаму-кун, похоже, что именно ты перешел кому-то дорогу, раз так получилось, — вздохнул Масаши. — Умеешь же ты находить неприятности на свою голову.
Я не сказал Масаши о словах Норобу, что меня Запрещенное Оружие не коснулось только потому, что я из другого мира. Не сказал не потому, что не доверяю, а по другой причине. Ну как отреагирует молодой человек, когда узнает, что его использовал пришелец из другого мира, да к тому же ещё и гайдзин? Да мало того, что использовал, так ещё и планирует использовать в дальнейшем.
— Разве это неприятности? — фыркнул я. — Вот незачет получить — это неприятность, а тут… Всего лишь временные трудности. Масаши-кун, вся жизнь состоит из преодоления временных трудностей. Рано или поздно они закончатся, так что не стоит из-за этого огорчаться…
— Мудрые слова, Такаги-сан, — произнес мастер Нагаи, когда неслышно подошел сзади. — Про жизнь — очень мудро. Я созвонился с другими оммёдзи, описал им эту «неприятность». Все в один голос утверждают, что такое заклинание можно создать только пожертвовав свою жизнь. Как крестьянин из легенды… И снимается такое сильное заклинание лишь после смерти наславшего…
— То есть, нужно найти того, кто это сделал? — со вздохом спросил я.
— Другим выходом может быть только ожидание. Ожидание того, что наши друзья доведут себя до белого каления, а потом переубивают друг друга. Хорошо то, что их мало, будь их около пятидесяти, то такое произошло бы гораздо быстрее.
— Да ты заебал меня, мудак-переросток! — донесся со стороны гостевого домика истошный крик Киоси. — Съебись в туман, чтобы тут тобой и не пахло! Пошел на хуй из комнаты, а то я тебя солью набью так, что срать будешь соленым арахисом!
— Пра-а-а-ативный мальчишка-а-а! Ой, зачем ты ножницы схватил? Кутикулы подрезать? Всё-всё-всё, ухожу! Нет в тебе сопереживания! — тут же последовало громкое бубнение Малыша Джо.
— Хорошо, что их мало, — вздохнул я. — Иначе стало бы ещё меньше…
В гостевом домике послышались крики, ругань, а потом всё стихло. Воцарился покой. Не думаю, что Киоси всё-таки осуществил свою угрозу. Скорее это Малыш бесславно покинул поле боя.
Зазвонил телефон. На экране высветилась фотография Мизуки.
— Прошу меня извинить, — сказал я в сторону Масаши и Нагаи.
— Да-да, конечно. Начальству всегда нужно отвечать, — кивнул Нагаи. — Иначе это будет считаться одним из серьезных проступков.
Мастер уселся в плетеное кресло и устало вытянул ноги. Когда взялся за чайник, то я заметил, что стариковская рука слегка дрогнула. Мда, похоже, что сегодня ему довелось испытать немало, пока он находился с моей четверкой наедине.
— Здравствуйте, Сато-сан, — приветствовал я Мизуки, отойдя чуть в сторону. — Есть какие-то новости?
— Это ты мне расскажи, малыш. Что у вас там? — послышался её чуть встревоженный голос.
Я пошел в сторону беседки. Почему-то захотелось взглянуть на пятнистых карпов. Может быть, вздумалось позавидовать рыбехам? Им-то что — плавай да плавай. Поесть насыплют, пруд почистят, кувшинки обновят. И клали они свой рыбий хер на все людские заботы…
— У нас всё печально. Выяснил, что заклинание на четверку можно снять только убив того, кто его наслал. Но не выяснил — кто его наслал. Так что придется разбираться с этим всем. А ещё скоро кумитэ…
— Действительно, печально… Может быть тебя утешит такая новость, что мы вышли на след Ямато Ватанабе. Сегодня-завтра его доставят в наш офис. Возле его дома уже стоит засада.
Я облокотился на белые перильца беседки. Солнце протягивало последние лучи в водоем, словно выцеливало тонкими лучами неторопливо плавающих карпов из солнечной винтовки с оптическим прицелом.
— Это хорошо. Надо же закончить с Сакураем. Может быть, это он и наслал на нас такую беду… А ещё в городе появился человек, похожий на меня. У Тигра и Джо даже не возникло подозрений, что он это вовсе не я. Тут или мощная иллюзия, или какая-то пластическая операция.
— Я попробую узнать про это. Знаешь, малыш, а это даже хорошо, что ты мне сейчас о таком говоришь. Чтобы нам не попасть впросак с этой обманкой, давай-ка придумаем пароль?
— Давай. Пусть будет таким… Изюм зубастый аккуратно мужчина уничтожил. Это буду говорить я. А ты… А ты скажешь: «Мужчина идиот, зубастого убил — культуру истребил!»
— Малыш, ты там головой никуда не падал? Что за пароли такие странные? Может, чего попроще?
— Да чего уж проще? В моей фразе зашифровано моё имя, а в твоей фразе — твоё. Вдруг тебя тоже кто-то скопирует и задумает меня соблазнить?
— Осторожнее, малыш. Говоря так, ты играешь с огнём, — голос Мизуки посуровел.
— Вот и я про то же… Не хочу обжечься ненароком. В общем, складываешь первые буквы слов из фразы и получается, что я представляюсь. Или ты представляешься…
— Ладно, убедил. Не так уж это и глупо. Но учти — это только наш пароль. Никому о нем не распространяйся.
— Конечно же никому не расскажу, Мизуки-тян…
— Не называй меня так! Тяночками своих девочек будешь называть, — вновь одернула меня Мизуки.
— Простите, госпожа Сато, — ответил я самым подобострастным тоном, на который только был способен. — Будет ли мне разрешено закончить наш разговор, а то я так напуган, что вот-вот обоссусь…
— Ох, малыш, повторяю — ты с огнём играешь. Ладно, прощу тебя и на этот раз. Но если позволишь себе такое прилюдно…
— Сразу же отрежу себе пальцы на руках, на ногах и письку заодно отхвачу, — подхватил я угрозу.
— А письку-то зачем?
— А чего она на палец похожа?
