А потом, сказал Ольге:
— Уходи.
Утром, перед тем как уехать на службу, Алёша зашел к матери. Она улыбнулась, своей самой доброй улыбкой, но он, огорошил:
— Я прошу вас маменька, не присылать мне в комнаты Ольгу. В этом нет надобности. Если мне что-то нужно будет от неё, я сам приду.
Княгиня, тут же, выдала себя:
— Но сынок, нужно уделять больше внимания жене. Ты несколько недель живёшь отдельно от неё, так не принято.
— Позвольте мне самому решать, как принято, а как нет.
— Если не уделять времени молодой женщине, не ровен час, она начнет искать внимания где-то ещё.
Эти слова сильно разозлили Алексея:
— Я позабочусь сам о том, что касаемо меня и моей жены. Вам, как видно, не терпится внести свой вклад в мою личную жизнь. Отныне, предупреждаю вас и прошу передать разлюбезной тетушке, мою просьбу, не присылать Ольгу тогда, когда мне это не нужно. В противном случае, придётся съехать из этого дома на квартиру. И жить так, как я буду считать необходимым, а не так, как вы хотите, чтобы я жил.
Он откланялся и покинул комнату, оставив мать с плаксивым выражением на лице.
Глава 9
Со временем, всё больше понимала Лиза — в жизни, скорее всего, ничего уже не изменится. Если уберёг бог от смерти, который раз, то не стоит судьбу и дальше испытывать.
Но видно, не жить, рядом с Алексеем. Жизнь с ним всегда будет опасной, непредсказуемой. Слишком велика преграда. Разница в рождении. Дворянин и крестьянка. Нет ничего на свете, что может совместить их по закону. Остается только без закона и правила жить. Ведь живут же дворяне со своими служанками, да крестьянками. И ни кто из них, браком не сочетается. Да и пусть. Кто мешает?
Вроде решили, и свыклась с положением содержанки. Примирилась. Кажется, можно жить спокойно, любовью, и счастьем наслаждаться. Так нет. И это не получается. Есть люди, что норовят со свету свести. Всё хорошее, разрушить и забрать.
Плохо, плохо иногда жизнь построена. Только спокойствие почувствуешь, а она щёлк, и выбросит, точно птицу из гнезда. Крылья переломает, пустит в небо, лети — и не разбиться старайся.
Дни проходили незаметно, один на другой похожие. Лето пролетело нежаркое, дождливое. К концу сентября Лиза округлилась сильно, стала медлительная. Всё полежать старалась. Заботы её хоть и не были слишком тяжелые, но, всё же, утомляли. Отказаться от них не могла, без работы совсем двигаться престанет. Да и хозяину придётся другую служанку нанимать. Поэтому старалась, хоть как-то управляться. В сроках рождения путалась, не умела разобраться. Смутно предполагала, когда ребёнку родиться.
К холодам, совсем тяжелая стала. С трудом уже работу выполняла. Хозяин, ещё пару раз, про замужество заикнулся, но не соглашалась. Так пока и жили.
А как первый снег выпал, Лиза рожать начала. Два дня, почти, лежала в схватках, кричала сильно, никак разродиться не могла. Повитуха, с утра до ночи в доме сидела. Хозяин распорядился, не отходить. На второй день, Лиза уже слабо кричала. Силы совсем на исходе. Маялась очень. К вечеру, наконец, пошло дело. Мальчика, крупного, родила.
От родов, через несколько дней оправилась, снова за обязанности принялась.
Назвала пацана — Ваней. Много с дитём возилась, налюбоваться не могла. А он, ладный, настоящий богатырь. Всякую минуту, на него смотреть бежала. А когда покормить, так и вовсе про дела забывала. Только и слышно, как песни поёт да сказки рассказывает.
Чем дольше жила Лиза у купца, тем прочнее в доме обосновывалась. Тихо там, уютно. Сама тот уют и создала. Украшательства разные измышляла, забывала порой, что не в своём доме живёт. А когда вспомнит, так и ничего, Данила Кириллович не ругает.
Много чего изменилось в доме с появлением Лизы. Бельё, шторки, и скатерти, да салфеточки разные. Грубые стены вышитыми картинами украшены. Иной раз и неловко перед хозяином, но он молчал. Ничего не запрещал. Так она, дальше старалась.
Однажды, приехал Данила Кириллович с поездки дальней. Заходит в дом, на дверях занавески увидал цветастые. Пройти хотел мимо, но вдруг, остановился. Лиза у стены притихла. Повернулся он, взялся за занавесочку и говорит строго:
— Что это такое?
Лиза вопроса не ожидала, ведь раньше хозяин, не против украшений всяческих был.
— Это для красоты, занавески повесила, — отвечает.
— Для какой, такой красоты, — голос повысил, — для какой красоты? Не нужна мне здесь, вот эта твоя красота.
Дернул злобно занавеску, та прямо с карнизом и оборвалась.
— Ты что, — говорит, — мне в глаза, это всё тычешь, красоту свою. Не хочу. Издеваешься никак. Всё меня истязаешь. Видеть тебя не могу. И — это всё, видеть не могу. Уходи сейчас и на глаза мне не показывайся. Растерзала мне душу всю, наизнанку вывернула. Уходи, уходи, по добру. Нет мне сил, смотреть на тебя.
И ушел в свои комнаты. А Лиза в дверях стоять осталась. Посмотрела на занавески, что на полу валяются, и пошла поднимать.
И снова сердце в тревоге мается. Снова беспокойство и печаль. Пришла к себе, там Ванюшка в колыбельке спит. Посмотрела на сына и представила, как пойдет по дороге с ребёнком в руках. А кругом метель да снег. А ночью лес и звери вокруг бродят. Потом поля и степи. Сжалось сердце. Ну что сделаешь, как тут будешь? Ведь не виновата, что хозяин так относится. В чем вина? А жить то, где-то надо.
Сидела Лиза, на сына смотрела и с горечью в душе, решила, никуда она больше не двинется. Даже если для этого, придётся женой Данилы Кирилловича стать. Хватит. Находилась. С дитём на руках, по-другому мысли выстроились. Нет теперь дороги. Не нужна она. Если так складывается, то пусть лучше в доме да в тепле жить, а не по городам да деревням скитаться. И решила Лиза тогда, больше судьбу не испытывать, принять предложение купца. Да женой законной стать.
Глава 10
С той поры, как жена Анастасия и детишки Марьюшка и Петя от холеры померли, минуло много лет. Но, Данила Кириллович Федяшин, всё ни как не мог этого принять. Он обманывал себя тем, что представлял, будто они, уехали куда и живут в других местах сытно и счастливо. Знал — никогда не увидит их больше. Лишь памятью жил и работой.
