Но это не были Нгангата и Атти: внизу, раскрасневшись и задыхаясь, стоял Апад, и неподалеку от него — Эрука.
— Подожди! — крикнул Апад, и они с Эрукой стали карабкаться вслед за Перкаром, но гораздо медленнее и осторожнее.
— Где Нгангата и Атти? — спросил Перкар.
— Они понесли пищу и воду Капаке. А мы сказали, что пойдем тебя искать, — отдуваясь, проговорил Апад. И он, и Эрука — оба были в доспехах и почти бегом бежали от самого привала.
— Почему ты тут один? — спросил Апад. — Ведь мы договорились идти вместе.
Перкар пожал плечами:
— Я думал…
Он запнулся, не желая объяснять, о чем он в действительности думал.
— Ты думал всю славу стяжать один, — договорил за него Апад. — Но герои всегда ходят по трое, разве ты не помнишь?
Апад взглянул вверх по склону:
— Это именно та пещера?
Перкар приподнял брови:
— Не знаю. Это ближайшая.
— Так ты не знаешь?
Перкар покачал головой.
— Эрука, — позвал Апад, — не знаешь ли ты какой-либо песни, где говорится о пещерах?
Эрука, раздумывая, сжал губы.
— Такая песня есть, — наконец признался он неохотно. — Думаю, она нам поможет.
— Ну же?
— Что нам нужно узнать?
Апад раздраженно поглядел в небо.
— Нам нужно узнать, в какой пещере спрятано оружие Владыки Леса.
— Я знаю песнь, которая может нам помочь, — повторил Эрука. — Но петь ее опасно.
— Почему?
— Любой дух может все рассказать Владыке Леса.
— Владыка Леса сейчас занят, — сказал Апад. — И потом, герои могут идти на риск.
— Почему бы тогда не рискнуть, войдя не в ту пещеру? — спросил Эрука.
Пока они разговаривали, Перкар живо вспомнил, как заблудился ночью в лесу.
— В пещере нам придется освещать себе путь, — сказал он. — Соорудим хотя бы факелы. Перкар и Апад спустились вниз, чтобы поискать ветки.
— Ищи сосновые, — сказал Апад. — Они ярче и дольше горят.
Но Перкар усомнился в этом; он знал, что отец его использовал для факелов высушенный тростник — хотя он обычно окунал его в смолу или жир. Наверху Эрука принялся петь, но Перкар отошел достаточно далеко и потому не мог разобрать слов.
Перкар нашел длинную сосновую ветку близ гниющего дерева, но сорвал также и несколько сухих тростинок, соединив их с более зелеными, у которых были не такие ломкие стебли. Когда он вернулся на тропу, Эрука уже закончил петь. Он и Апад сидели возле ближайшей пещеры и болтали ногами. Апад держал в руках нечто, похожее на флягу воти.
— Я думал, у нас больше нет воти, — сказал Перкар, поднявшись к ним.
— Я полагал, воти нам понадобится, — сказал Эрука. — Некоторые боги берут в дар только воти или вино.
— Вы обманули Капаку?
Эрука пожал плечами.
— Я и не думал его обманывать.
Он отхлебнул воти и передал фляжку Ападу. Воздух у входа в пещеру был пропитан густым, сладостным ароматом: Эрука налил немного воти в кубок, когда пел.
— Твоя песнь помогла?
— Не знаю.
Апад передал флягу Перкару.
— Воти придаст тебе храбрости, — сказал Апад.
Перкар лукаво улыбнулся.
— Разве мы вотиру? Или у тебя щит на закуску?
— Не знаю. Наверное, — ответил Апад, делая новый глоток.
Но Перкар точно знал, что Апад не вотиру: они познакомились в доме отца Апада. Вотиру пьют много воти, чтобы поддерживать боевой жар во время битвы, но и в мирное время они полны отчаянной храбрости. Ничего такого Перкар за Ападом не замечал.
— Лучше бы нам войти в пещеру, — предложил Перкар. — А не то Нгангата и Атти, возвращаясь, увидят нас.
— Ха! — фыркнул Апад. — Мы не уступим им, разве не так?
— Я знаю только, стоит Нгангате нацелить на нас свои стрелы — считай, что мы уже мертвецы.
— Он прав, — сказал Эрука, опираясь на плечо Апада.
— А где же дух? Где бог, которого ты вызвал? — спросил Апад, стряхивая его руку с плеча.
— Не знаю, — ответил Эрука. — Боги своенравны. Или песня была не та.
— Нет, — сказал голос позади них. — Твоя песнь настолько раздосадовала меня, что я отправился вас искать. А теперь давайте воти.
Все трое мгновенно обернулись, Перкар вскочил на ноги. Позади них стоял альва — но с чрезмерно выпуклыми, развитыми мышцами. Но если кожа у всех альв была бледной, у этого создания она была совершенно белой, лишенной всякой растительности. Глаза его также были белыми, только зрачки черные.
Апад осторожно поставил флягу с воти возле кубка. Альва наклонился, поднял кубок и осушил его. Не забыл он и про флягу.
— Хорошо, — сказал он. — Воти — это лучшее, что можно взять у людей. Так… Кто звал меня?
Он взглянул на них своими слепыми глазами, как будто собирался искать. Перкар вспомнил Нгангату.
— Что ты за бог? — спросил Перкар.
Альва широко улыбнулся.
— Разве ты меня не знаешь? Но уж друг твой точно знает, кто я такой.
Эрука откашлялся.
— Он… Он — Лемеи.
Перкар ахнул.
— Лемеи… — повторил он.
Белая тварь расхохоталась грубым, громким смехом.
— Но почему… — начал было Перкар и умолк. Только не при этом демоне. Почему Эрука вызвал Лемеи? Когда Перкар был маленький, мать пугала, что Лемеи унесет его за непослушание. И был, точно, один случай, когда Лемеи сожрал ребенка.
— Да, почему ты вызвал меня? — спросил Лемеи. — Что тебе от меня нужно? Вот я сожру тебя прямо сейчас!
— Мы надеялись на твою помощь, — запротестовал Эрука.
— Отвечай на вопрос своего друга! — прорычал Лемеи.
— Я… — промямлил Эрука, поворачиваясь к Перкару. Лоб его был в испарине. — Я не мог вызвать ни одного из надежных богов, потому что они тут же рассказали бы все Владыке Леса. И поэтому я… — Он вновь запнулся.
— И ты вызвал незаконнорожденного. То есть меня! Моя мать была альвой, а отец — камнем! — расхохотался Лемеи, да так громко, что Перкар испугался, как бы Владыка Леса не услышал.
— А теперь, — сказал Лемеи, отсмеявшись, — чего вы хотите от меня?
Апад и Эрука, как зачарованные, смотрели на эту тварь. Перкар овладел собой:
— Нам хотелось бы поглядеть на оружие Владыки Леса.
— На оружие?
— Да, где хранится его оружие?
