Хизи, вся в поту, очнулась на своей кровати и после долго не могла заснуть.
На следующее утро она проснулась угрюмая. С Тзэмом и Квэй она почти не разговаривала и в библиотеку пришла немного позже, чем обычно. Вез, на свое несчастье, попался ей, когда она подходила к зданию архива.
Увидев юношу, который стоял, прислонившись к стене и что-то бормоча, Хизи поджала губы.
— Напоминает себе, что надо дышать, — пробормотала она Тзэму.
— Принцесса сегодня не в духе, — чуть ухмыльнувшись, заметил Тзэм.
Хизи попыталась сделать вид, что не замечает Веза, но он шагнул ей навстречу, расплывшись в широкой улыбке.
— Доброе утро, принцесса, — сказал он радостно, — сегодня утром ты выглядишь великолепно.
— И ты тоже, — ответила Хизи, покосившись на его ярко-красную шляпу, оранжевый жилет и цветастую юбку, — очень, очень мило.
— Спасибо, — отвечал он, притворяясь, что не слишком польщен комплиментом. — Мне надо бы поговорить с тобой. Наедине, — закончил он, многозначительно глядя на Тзэма.
Хизи вздохнула.
— Ты не отойдешь ненадолго, Тзэм?
Сын великана пожал огромными плечами и отошел на несколько шагов.
— Мой отец, — заговорил Вез, стараясь сжимать губы наподобие сердечка, — мой отец передает через меня приглашение на обед. Он будет ждать тебя сегодня вечером.
Хизи с изумлением заморгала глазами.
— Боюсь, я не смогу прийти, — ответила она как можно вежливее.
— Ах, — сказал Вез, слегка нахмурившись, — мой отец приходил к твоей нянюшке. Как ее зовут — кажется, Хэй? — ну да не важно. Так вот, она сказала, что ты будешь свободна.
Вдруг Хизи охватила ярость. Этот олух подсылает кого-то к Квэй? Договаривается за спиной у нее, Хизи? Ей вдруг нестерпимо отвратительны сделались люди, вмешивающиеся в ее жизнь, составляющие планы и заговоры. В душе ее вдруг порвались какие-то путы, и что-то алое и горячее хлынуло наружу.
— Закрой рот! — прошипела она. — Убирайся вон, слышишь, ты!.. Слышишь?
Дрожь сотрясла все ее тело, и хотя Хизи стояла, стиснув кулаки и прижав их к бокам, ей померещилось, будто она шагнула вперед и дала Везу оплеуху. Но удивительнее всего было то, что Вез повел себя так, как если бы Хизи и в самом деле его ударила. Он отлетел к стене с выпученными, ничего не видящими глазами. Слюна бежала у него по подбородку.
— Убирайся вон! — повторила Хизи.
Вез стоял, держась за стену, едва ли не падая, и вдруг он побежал — сначала нехотя, а потом все быстрее и быстрее. Через миг он скрылся из виду.
Хизи стояла, оцепенев от удивления. Тело ее еще некоторое время гудело и дрожало, но потом все стихло. Но только что она совершила нечто непонятное. Она что-то сделала с Везом, а не просто на него крикнула.
Краем глаза она заметила, как что-то шевельнулось. Обернувшись, Хизи увидела Тзэма, который смотрел на нее широко распахнутыми глазами. Рядом с ним стоял Йэн: он только что вышел из-за угла. Йэн сначала отвел глаза, но потом опять взглянул на Хизи.
— Что ты сказала ему? — спросил Йэн.
— Я… — Хизи посмотрела туда, куда только что умчался Вез. — Я велела ему уйти.
X
ПОДЗЕМНЫЕ ВОДЫ
Хизи пнула Тзэма носком башмака: где-то в ночной темноте угрожающе и жалобно прокричал павлин.
— Тзэм, — прошипела она, — я уже иду.
Черная туша перекатилась с бока на спину, и в огромных сонных глазах Тзэма замерцал лунный свет.
— А я-то думал, с блужданием вслепую покончено, принцесса, — проворчал Тзэм.
— Тише. Я не хочу будить Квэй.
— Вот и обо мне бы так же позаботилась, — с неудовольствием заметил Тзэм.
Он поднялся, чернея, будто холм.
— Я собрала все необходимое, — заверила она его. — Скорее одевайся.
Тзэм кивнул и пошарил возле своего ложа. По шуршанию ткани Хизи поняла, что он исполняет ее приказ. Когда Тзэм встал, Хизи дала ему сверток.
— Не переворачивай, — предупредила она слугу. — Здесь фонарь.
Тзэм, ничего не ответив, неспешно заковылял к двери.
Во дворе он сразу же засветил фонарь; в такой темноте невозможно было бы идти даже по знакомым тропам. Старый дворец не освещался светильниками, и в нем не было окон. Звезды и луна были видны только над внутренним двориком, и слабый их свет не проникал далеко во внутренние покои.
Лицо Тзэма, освещенное слабым светом фонаря и искаженное тенями, казалось принадлежащим некоему древнему чудищу. Чудище гримасничало, показывая зубы, и Хизи не сразу поняла, что Тзэм улыбается.
— Как тебе это идет! — прошептал он.
— Я переоделась заранее, — ответила она.
Тзэм кивнул.
— Ты похожа теперь на конопатчика лодок!
— Ты собрался советовать, как мне надо одеваться? — высокомерно спросила Хизи. — Идем скорее, прежде чем стражники не заинтересовались, зачем ты привел ночью во дворец крестьянскую девчонку.
— Не волнуйся. Они ни за что не догадались бы, что перед ними — девочка.
— Тсс… Идем!
Они устремились в заброшенные залы. Хизи знала, где им могут попасться стражники; к счастью, они никого не встретили. Большинство их, разумеется, караулило крышу — только оттуда из города во дворец мог проникнуть вор или убийца. Хотя вряд ли кто-то ухитрится взобраться на стену дворца. Тихо прокравшись через второй и третий покои, они наконец-то достигли цели пути, обозначенной на карте. Каждый дворцовый покой — как и тот, где жила Хизи, — имел собственный внутренний дворик с фонтаном, где била свежая вода. Главные покои делились на меньшие, у Хизи их было семь, и они примыкали к более обширному внутреннему двору. Эти обширные дворы располагались по склону вниз от жилых помещений, чтобы вода могла свободно стекать в сливную яму — огромное углубление посредине двора. Служанки выливали туда кухонные помои, нечистоты и прочее. На карте у Хизи было обозначено, что яма соединена со стоками, где плещет священная вода, отведенная от Реки.
— Принцесса, — запротестовал Тзэм, но Хизи шепотом велела ему молчать.
— Это самый удобный путь, — пояснила она.
— Воображаю, каков наименее удобный, — мрачно буркнул Тзэм.
— Молчи. Я пойду этой дорогой, хоть я и принцесса.
— Только если я позволю тебе, — предупредил Тзэм, и в голосе его прозвучали металлические нотки.
— Тзэм. Мы должны пройти. Я хочу узнать, что собираются сделать со мной жрецы, о чем умалчивают слуги. Я должна туда идти. Если ты не знаешь другой дороги, надо спуститься в яму. Или я убегу ночью одна, когда ты будешь спать. Я думала, что договор наш еще в силе, иначе бы не стала тебя будить.
