Перкар потряс кулаками, роняя капли крови в воду.
— Пей, пей мою кровь, — сказал он почти беззвучно, — возьми меня всего, если желаешь, но настанет день, когда я сведу с тобой счеты.
Харка зазвенел у него в руке.
— Впервые я изумлен, — сказал он. — Есть ли в тебе что-либо, кроме раскаяния и жалости к себе?
— Да, — ответил Перкар. — Я только что обнаружил это в себе.
Перкар взял охапку хвороста и отнес к хижине, где Братец Конь сидел, заплетая в косицы свои длинные полуседые волосы. Взгляд его ненадолго задержался на окровавленных руках Перкара, однако старик ни словом об этом не обмолвился.
— Я вижу твой меч, — сказал он. — Если бы не это, рассказам вашим трудно было бы поверить.
— Что он тебе напоминает? — с любопытством спросил Перкар.
— Я вижу вас обоих. Между вами существует какая-то связь. Вместе вы напоминаете птицу. Например, орла.
— Имя меча — Харка, — подтвердил Перкар. — Это значит орел.
— Да, это верно, — согласился старик.
Нгангата пошевелился во сне.
— Твой друг опасно ранен, — предупредил Перкара Братец Конь. — Если он поедет с тобой — умрет непременно.
— Я знаю, — ответил Перкар. — Вот почему и хочу оставить его с тобой. Ты можешь предсказать, что с ним будет, если он останется здесь?
— Да, конечно. Он окрепнет, но ты станешь слабее. Ведь он последний оставшийся в живых из всех твоих друзей. Единственная связь между тобой и родиной, дающей тебе силу.
— Я не утаю от тебя правды, дедушка, — прошептал Перкар. — Поначалу я его ненавидел. Я боялся его — а страх рождает ненависть. Но теперь я ненавижу себя, оттого что ужасаюсь поступкам, которые совершил. Но Нгангата подносил мне один подарок за другим, хотя я не мог этого понять. Я не стою того, чтобы он умер из-за меня, и я не стою того, чтобы умереть вместе с ним, он для этого слишком хорош.
Перкар поглядел на пламя, казавшееся тусклым и печальным — ведь в нем не плясала богиня Огня.
— Братец Конь, не присмотришь ли ты за ним? Он, когда окрепнет, не останется в долгу.
Братец Конь почесал своего пса за ухом и вздохнул.
— Если Хин не против, то и я не возражаю.
— Спасибо, — сказал Перкар.
— В доме лежит вяленое мясо, возьми с собой, — предложил старик. — И послушай! — Он склонился поближе к Перкару. — Когда ты встретишь моих соплеменников, скажи им, я велел тебе жить. Скажи им, старик на острове, которого некогда звали Йушене, велел им позаботиться о тебе.
— Ты добр ко мне, — с благодарностью отозвался Перкар.
— О, да ты просишь меня о пустяках, — заметил Братец Конь. — Конечно же я присмотрю за твоим другом.
Он помолчал, и глаза его лукаво блеснули.
— Жаль, что ты не привез с собой больную женщину. Но ничто не бывает вполне хорошо.
Старик отхлебнул чаю и склонил голову набок.
— Послушай, — сказал он. — Я вспомнил о Реке еще кое-что.
— Что именно? — спросил Перкар.
— Ты помнишь, мы говорили, что Дух Реки проснулся?
— Да.
— Существует одно старинное предание. В нем говорится, что однажды Река пробудится полностью и пойдет на двух ногах, как человек.
— Что это значит?
Братец Конь пожал плечами.
— Ничего хорошего. Возможно, конец мира. Эта старая песнь, и я плохо ее помню.
Поздним вечером, когда Братец Конь крепко уснул, Перкар пошел на берег, выволок лодку и спустил ее на воду. Течение быстро понесло ее. Впервые Перкар чувствовал себя оживленным и готовым встретить судьбу лицом к лицу. Он не был счастлив или доволен, но и былого оцепенения не испытывал. Месяц или более он сопротивлялся судьбе, да и сейчас сопротивляется, как некий глупец, гребущий вверх против сильного течения, которое сносит и сносит его. Лодка Карака сразу же усвоила урок. А Перкар не усвоил, и борьба изнурила его. Но еще не поздно постичь истину. Если он должен встретить судьбу, не следует уклоняться или бороться до изнеможения. Нет, нужно спешить навстречу, обнажив клинок.
— Хотел бы я знать, кто будет твоим следующим владельцем, Харка? — спросил он, и в голосе его было больше насмешки, чем самоотречения.
IV
ПРЕВРАЩЕНИЯ
— Ты когда-нибудь видела такую замечательную пьесу? — воскликнул Вез, с восторгом прищелкнув пальцами. — Герой прибывает как раз в тот миг, когда разбойники собираются убить ее! А как он владеет мечом! Он вполне мог бы возглавить имперскую гвардию.
— Да, это было бы неплохо, существуй он на самом деле.
Вез с удивлением взглянул на нее, а потом расхохотался, брызжа слюной.
— Ты так остроумна, принцесса, — воскликнул он, — конечно же я имел в виду актера, который исполнял роль Тыша. Он прекрасно владеет мечом. Тебе понравилось? Ты была взволнована?
— О да, — согласилась Хизи, хотя была взволнована совсем по-другому, чем Вез.
— Ну, — сказал Вез, оправившись от веселья, — куда же мы пойдем сегодня вечером? В Лесном Дворе в это время года очень хорошо.
— Я устала, — сказала ему Хизи.
— Чепуха. Глоток свежего воздуха укрепит в тебе сопротивляемость.
Хизи задумалась над последним словом Веза, пытаясь — как ей приходилось делать часто — догадаться, какой смысл вкладывает в него благородный юноша. Но это в конце концов было не важно; она понимала: Вез настаивает на небольшой совместной прогулке. Хизи хотела уже решительно отказаться, как вдруг заметила испытующий взгляд Квэна. И как это она не сообразила, что сопровождающий Веза телохранитель может ее слышать.
Поблизости от Квэна Хизи было не по себе. Он не был рабом, как Тзэм, но одним из рода Йид Ну, дядей Веза. Он имел право присутствовать при свиданиях, а также обсуждать условия брачного соглашения. Квэн был, Хизи знала, одним из доносчиков ее отца, а также был связан со жрецами. Она была уверена, что от Квэна не ускользает ни одно ее движение и каждое ее слово станет известно многим и многим. И поэтому вместо того, чтобы ответить язвительным отказом, Хизи заставила себя ласково улыбнуться и сказала:
— Лесной Двор? Это великолепно. — Уголком глаза она заметила, как Тзэм, ее телохранитель, с трудом подавил усмешку.
Многие зрители отправились после просмотра драмы в Лесной Двор. В основном это были парочки и их провожатые. Семейные пары держались вместе, обсуждая достоинства драмы и восхищаясь главным героем. Их восторг подогревался ненденгом, толченой нюхательной травой, широко употреблявшейся среди придворных. Счастливые, сияющие взгляды и черные пятна на лицах подтверждали это.
Лесной Двор был одним из самых больших, там было посажено около двадцати деревьев и множество кустов. Лесной Двор считался одним из удачнейших мест для ухаживания и романов, потому что там можно было уединиться. Кустарники и вьющиеся растения разбивали его на множество тенистых уголков. Пары впереди них проскальзывали в укромные местечки, а их телохранители с безразличием дожидались у входа. Смутные, но недобрые предчувствия шевельнулись в Хизи, хотя при этом она испытывала сонное оцепенение. Когда Вез взял ее за руку и повел в один из гротов, она с мольбой взглянула на Тзэма. Тот чуть пожал плечами, как будто хотел спросить: «Что я могу сделать?»
