— Я бы предпочел, чтобы ты не задавала вопросов, на которые я не знаю ответа, — вздохнув, ответил он. — Даже несмотря на то, что считается, будто я знаю все.
VII
КАМЕНИСТЫЕ ТРОПЫ И ЗАЛИТЫЕ СВЕТОМ ХОЛМЫ
Перкар с жадностью ел суп, казалось, ничего более вкусного он в жизни не едал. Грязная коричневая собачонка с живым интересом наблюдала за ним.
— Оттер тоже хочет супа, — объяснил Вин.
Вин был мальчишка лет семи, со счастливой круглой физиономией.
Мать его, Гай, веселая, довольная, сидела за прялкой. Услышав свою кличку, Оттер встал, завилял хвостом и с надеждой запыхтел.
— Он напоминает мне моего Кьюма, — сказал Перкар. — Но если бы я был так голоден, ни за что не поделился бы с ним.
— Там, где ты раньше жил, есть собаки? — спросил Вин.
Гай фыркнула и повернула к ним свое широкое, с грубыми чертами, лицо.
— Собаки есть повсюду, — предположила она.
— Конечно, — согласился Перкар.
— Расскажи мне побольше о своей родине! — воскликнул Вин.
— Неучтивая просьба, — упрекнула сына Гай.
— Ничего страшного, — сказал Перкар.
Гай раздраженно нахмурилась.
— Это мой сын, — раздраженно напомнила она, — и мне лучше знать, что ему следует и чего не следует делать.
— Ах, — застенчиво спохватился Перкар. — Прости.
Гай кивнула, принимая извинения, однако видно было, что раздражение ее еще не улеглось.
— Я не могу предложить тебе ночлег, — сказала она. — Я вдова, а ты чужеземец. Я не хочу сплетен. В городе есть что-то вроде постоялого двора: Лу держит конюшню и сдает несколько комнат. Надеюсь, ты понимаешь меня.
— Понимаю, — заверил ее Перкар. Ему были понятны также косые взгляды, которые Гай изредка бросала на его меч и пятна крови на одежде.
— У тебя есть деньги? — спросила Гай.
— Что такое деньги? — в свою очередь спросил Перкар.
Глаза Гай изумленно расширились.
— Чужеземец, который не знает, что такое деньги!
Вот так подарочек послала мне Река!
— Почему ему нельзя остаться у нас? — жалобно протянул Вин. — Он показал бы мне свой меч.
— Меч — не игрушка, и его не вынимают из ножен без повода, — сказал мальчику Перкар.
— Долго ли ты пробудешь в Ноле? — спросила Гай.
Перкар размышлял.
— Не очень долго. Наверное, утром отправлюсь дальше.
Гай хмыкнула разочарованно.
— Наверное, ты очень торопишься, если хочешь идти так скоро. Но ты еще не набрался сил, чтобы путешествовать.
— Мне предстоит одно дело, — сказал он ей, — которое надо поскорее завершить, чтобы заняться другими делами.
— Я не расспрашиваю тебя о твоей жизни, — ворчливо сказала Гай. — Я всего только хочу узнать, как долго мне придется заботиться о тебе.
Перкар, не доев суп, поставил миску на пол. Оттер, без всяких колебаний, ткнулся в нее носом и заработал языком.
— Но ведь ты только что сказала…
— Да пусть говорят, что хотят, — решила Гай. — Это они от зависти. Путники редко останавливаются у нас в городе — обычно они задерживаются в Вуне, а потом идут прямо в Нол. В окрестностях нет никаких дорог.
— Но вон та тропа ведет в Нол?
— Тропа, не более того. Почти все плывут по Реке.
— Я остался без лодки, — пояснил Перкар.
Гай улыбнулась широкой улыбкой.
— Я догадалась, — сказала она, тыльной стороной ладони указывая на его все еще влажную, выпачканную илом одежду. — Знаешь что, — задумалась она, — тебе, наверное, окажется впору одежда моего мужа.
Примерив одежду, Перкар обнаружил, что рубаха висит на нем свободно, а юбку необходимо ушить. Он с благодарностью принял все, хотя юбка не слишком ему понравилась. Может ли всадник скакать на лошади в таком одеянии?
Гай подсказала Перкару, как именно он может отблагодарить ее. У нее иссяк запас дров для плиты, силки для раков нуждались в починке, и потом, нужно было вырыть новую мусорную яму. Перкар переделал все эти дела, не без сомнительной помощи Вина. Вечером, когда Гай предложила ему ужин — рис и вареных раков, — он ел с наслаждением. Мышцы у него ныли, но это была приятная боль, ведь Перкар весь день трудился, делал что-то полезное. Ему вспомнилось, как он косил траву на отцовском пастбище, сгребал сено в стога, заготавливая его на зиму, вспомнилась тяжелая работа в соседской дамакуте, грубая пища и воти. Ему приходилось испытывать мышечную боль во время своего путешествия, но та боль, та усталость никогда не приносили ему удовлетворения.
— Расскажи, — умолял его Вин, — ну расскажи о своих приключениях.
— О себе я мало что могу рассказать, — ответил мальчику Перкар. — Но я расскажу тебе о том, что видел, когда плыл по Реке. Могу рассказать о старике из племени менг, которого встретил.
— Расскажи! — с восторгом воскликнул мальчик. — Ты убил его своим мечом?
— Нет, он был очень добр ко мне. И его собака тоже…
И Перкар рассказал ему о широких равнинах, которые постепенно становились пустыней, о далеких горах, о беззвездных ночах со вспышками зарниц на черном небе, когда не гремит гром и не льют дожди. И пока он рассказывал, случилась забавная вещь. Перкар вдруг почувствовал, что очарован картинами, представшими перед его мысленным взором. Когда он проплывал мимо, он глядел вокруг себя равнодушным взглядом. Только теперь дремавшее в нем восхищение пробудилось, и Перкару захотелось смеяться и плакать одновременно. Но он продолжал и продолжал говорить, пока наконец Вин, который то закрывал, то вновь открывал глаза, не заснул. Гай унесла мальчика наверх, в его спаленку.
— Сейчас я покажу тебе, где ты будешь спать, — вернувшись, сказала она Перкару.
Она повела его в спальню и показала на соломенный тюфяк, лежащий на полу. Перкар с недоумением озирался вокруг:
— А где же ты сама будешь спать?
Гай лукаво усмехнулась своим широким ртом.
— О вдовах ведь не зря сплетничают, — призналась она. — Все, что о них говорят, — это правда.
Перкар стоял молча, пока она расстегнула платье и сняла его через голову.
— Не думаю, что скоро опять встречу такого молодца, как ты. Ты так хорошо сложен, что мне не устоять.
— Я… — Перкар ощутил знакомый стыд, забытый им за последние несколько месяцев. Как рассказать ей о богине и об испытанных им затруднениях?
Пока Перкар молчал, раздумывая, Гай подошла к нему поближе и коснулась его щеки.
— Ты недоволен? — спросила она. — Понимаю, я не так хороша, как тебе хотелось бы.
