Сколько бы ни пытался Иван себя убеждать, что имеет полное право на любые действия, но иногда всё же вспоминал закон Божий и человеческий. Не часто он слыхал, чтобы барина наказали за житьё со своими девками крепостными, но слыхал ведь. И знание это уже само по себе останавливало неверные движения.
Одно дело, если девка целиком разделяет желание барина, а другое, ежели всячески сопротивляется. Тут и на букву закона налететь можно.
Две недели прошло, помаленьку выздоровел Иван. Расходился. Силы восстанавливает. Замечает он, как жена и мать будто притихли в ожидании. Наблюдают за ним, да за новой его служанкой. Смекнул тогда, не зря девку ему приставили – с умыслом. А как он этим распорядится – ждут.
Сидят как-то за обедом. Матушка, Иван и Катерина. Тут же трое детишек Вася, Дусенка, Петя. Четвёртый Егорка мал ещё, к столу не сажают. Остальные с усердием уплетают щи, к пампушкам тянутся. Нянька Маринка Пете кушать помогает.
Смотрит Иван на детей, милуется.
– Выросли-то как. Нужно бы уже Василию и воспитателя подобрать. Что ж это, сын мой без наук бегает, эдак добегается неучем. А кто дело наследовать будет? Дураку в руки дело не дам.
Взволновалась Катерина.
– Так тебя-то и ждали, чтобы посоветоваться. Не то возьмем кого, скажешь – не подходит.
– Это вы правильно делали. Вот теперь и подберу сам подходящего воспитателя. А вообще, вы – молодцы. И вы, мамаша.
– Это отчего так? – улыбнулась Катерина Ольге Филимоновне.
– Справную служанку подобрали. Исполнительную.
Переглянулись барыни и подмигнули друг другу.
Глава 6
– Люба, – позвал Иван, лишь только глаза открыл. – Люба!
Большая кровать с несколькими перинами, одеяло разбросано, подушки тоже в сторонах валяются. Что-то приснилось ему такое, внутри желание зашевелилось. Разбудило.
Дверь приоткрылась, вошла Люба.
– Звали, хозяин? – губы её словно усмехались беспорядку на постели и полунагому виду барина.
В свете утренних лучей служанка показалась Ивану такой свежей и благоухающей, что когда он попытался вздохнуть, почувствовал аромат пряных трав.
– Люба.
– Да, хозяин.
– Иди сюда, – он похлопал по постели, указывая на место рядом с собой.
Она улыбнулась и качнула головой.
– Нет.
– Иди сюда, Любушка. Не бойся, – ласково позвал он.
Она снова покачала головой.
Иван чувствовал, как медленно и безудержно подступает горячая волна. Он не собирался выпускать служанку из своей спальни сегодня утром. Настроение его самое то, и отказ не принимается.
– Иди сюда, – в голосе его что-то дрогнуло и почувствовалось упрямство.
– Что вам угодно, Иван Ильич? Я принесу.
В это мгновение в голове его щёлкнуло, и он подскочил с кровати, быстро подошел к двери, захлопнул и приблизился к Любе вплотную.
– Я тебе говорю, иди туда, – он указал на кровать.
Люба подняла голову и посмотрела ему прямо в глаза. Взгляд её дерзкий и насмешливый.
– Нет! – упрямо произнесла она.
Несколько мгновений Иван стоял, выпучив на неё глаза. Видно было, как страшно и медленно начинает закипать ярость в его голове, как пульсируют жилки на шее. Ещё мгновение, и он бросится и схватит, и сломает, и кинет. Но он стоял, сжав кулаки, не двигался. Иван чувствовал, что не может пошевелиться. Люба будто заворожила его взглядом. И если он только попробует дотронуться, произойдёт что-то нехорошее.
Резко Иван отстранился и отошел в сторону.
– Хорошо. Иди.
Она тихо вышла. А он почувствовал, что сейчас она победила.
За завтраком Иван Ильич почти не разговаривал. Он был угрюм и холоден. Ольга Филимоновна заметила это, значительно посмотрела на Катерину. Та испуганно старалась не сказать что-то невпопад, чтобы лишний раз не злить мужа. Несколько фраз о погоде Иван проигнорировал. Тогда домочадцы решили, что, возможно, вскорости придётся искать новую служанку. Но за весь день больше ничего не произошло такого, что говорило бы о недовольстве мужа. Все снова успокоились.
Сильно похолодало. Ранняя осень заставляла скоро убирать урожаи овощей, Иван Ильич пропадал целыми днями на полях. Бывало, и ночевать домой не заезжал, а всё там, в стогах да на телегах. В этом вопросе он крестьян не чурался.
Злой был очень в эти дни. Может быть, большая занятость, или в полях какие проблемы. Не могли домашние чётко понять причину этой злости. Сам-то Иван точно понимал, отчего злится. Знал, что толкает его нестись по дороге верхом. Порой он чувствовал в себе какое-то бешеное состояние. И в тот момент, когда ветер неистово хлестал по лицу лошадиной гривой, Иван Ильич ненадолго забывал об истинных причинах этой гонки.
А причины как есть самые природные. Очень хотелось барину овладеть какой-то девкой, но девка та, как необъезженная кобыла, пока только норов свой показывала. И представить сложно, что же станет делать она, когда ухватит её за гриву опытный ездок.
Глава 7
Опустела хибарка. Нет в ней женского духа. Когда Любу в дом позвали служить и угол там отвели, проводил Михаил вечера и ночи один одинёшенек. Когда похолодало, порой и печь не топил. Запах в доме нежилой, затхлый. От тоски выйдет, как стемнеет, на двор, ходит, в окна заглядывает. А когда и на барский двор занесёт. Встанет под окнами, наблюдает, как жена барину прислуживает.
Смотрит на движения Любы, медленные, грациозные. Она будто лебедь там, среди барского добра. Словно павушка. Залюбуется Мишка и про сон порой забудет. И только когда огни в барском доме погасят, тогда и он к себе возвращается. Ляжет тихо, не раздеваясь, свернётся калачиком и засыпает сном, обиженным, с чувством потери.
– Мишенька, просыпайся.
Приоткрыл глаза, рядом Люба сидит, смотрит ласково. Пурпурная блузка на груди чуть не трещит по шву, волосы на затылке в плотной сетке. Лицо доброе, родное. Приподнялся Миша, потянулся к ней, а она отпряла немного.
– Хочу сказать тебе что-то, – в глаза грустно глянула.
– Тебя выгнали? Слава Богу. Я уже думал, навсегда там останешься.
Люба усмехнулась и встала. Прошла к оконцу, выглянула. Фигура – в плотной, обтягивающей каждый изгиб спины, блузке и широкой до пят юбке цвета травы. Она показалась Михаилу не такой, какой он знал её раньше. Всё в ней поменялось. Всё. Люба обернулась и ласково так на мужа посмотрела.
– Не выгнали. И не выгонят, – проговорила она спокойно и уверенно.
– Как же? А что тогда?
– Ничего, я не за тем пришла. Хочу сказать тебе, чтобы ты не ждал меня. Я не приду больше сюда. И под окнами не стой. Ни к чему это. Плохо.
