До утра мне снились одни кошмары, и проснулась я в самом отвратительном расположении духа. Сделав завтрак на скорую руку (омлет, крепкий чай, оладьи с мёдом), мы с Жонкелией и нашими работниками снова начали однообразную работу по разгрузке зерна и отгрузке муки.
Судья снова не появился, зато часам к одиннадцати нарисовался совсем другой гость - его сиятельство граф Фуллартон. Траур по своему сборщику налогов он обозначил черной ленточкой, кокетливо прикрепленной серебряной брошью к отвороту камзола, но сам камзол был табачного цвета, с серебряным галуном.
Разумеется, граф хотел проконтролировать свои инвестиции. Я рассказала ему о заказе у кузнеца, предоставила записи, где сделала примерные расчеты затрат и предполагаемой выгоды, и даже проводила гостя на задний двор, с гордостью продемонстрировав гниющие тряпки.
- Из этого будет бумага? - потрясенно спросил граф, прикрывая нос и рот белым платочком.
- Вы уверены?
- Абсолютно, - бодро заверила я его. - Через три недели я предоставлю вам первые образцы. Правда, опытного материала маловато, хотелось бы попросить его сиятельство...
Договорившись, что всё ненужное тряпье из дома графа будет привезено на мельницу, я успокоилась. Теперь можно было экспериментировать без проблем. Но следовало подумать о том, где потом разживаться сырьем.
- Прошу прощения, ваша светлость, - сказала я, будто между делом, - но вы с судьёй Кроу давно знакомы? Я заметила, у вас не самые сердечные отношения. Возможно, я чего-то не знаю? Судья показался мне очень достойным и разумным человеком.
Бац! Это задело его за живое!
- Разумным?! - водянистые глазки графа засияли злым торжеством. - Да он - сумасшедший, этот судья! Он год просидел в Бетлемском королевском госпитале. И если хотите знать моё мнение, его зря оттуда выпустили.
Бетлемский королевский госпиталь. Да это же печально известный Бедлам - тюрьма для душевнобольных И судья Кроу пробыл там год? Тогда он ещё ничего себе сохранился.
Почему-то я не была удивлена таким пунктиком в биографии господина судьи. В довершение ко всем странностям Тихого Омута - ещё и судья со справкой из психиатрической клиники. Чудесненько. Спасибо, дорогие моргелюты, что призвали меня в такой замечательный мир, где что ни человек - так охотник на колдунов, сам колдун или просто хозяин банды водяных.
- Какой ужас, - сказала я, к огромному удовольствию графа. - Что же произошло? Вам известно?
- Конечно, известно. Во всех подробностях. Я тогда как раз жил в столице, - граф приосанился, предлагая мне оценить масштабность этого мероприятия - проживания в столице.
Я оценила, и его сиятельство запел, как по нотам, рассказывая мне столичные сплетни о Рейвене Кроу.
- Мне сразу стало понятно, что он - мутный тип, - рассказывал граф. - Благородные люди держатся от этих сыскарей подальше. Что за работа - везде совать свой нос и копаться в грязном белье? Это недостойно дворянина! А этот ещё и нос задирал, будто что-то представлял из себя.
«Уж точно представлял больше, чем ты, - мысленно ответила я ему. - Человек, между прочим, делает социально полезную работу, в отличие от тебя. А ты в своей деревне даже дороги нормальные проложить не можешь. Только сплетни собираешь».
Но мне ужасно хотелось узнать побольше о судье, поэтому я слушала и кивала, кивала и слушала, стараясь не пропустить ни одного слова.
- Надо признать, получалось у него неплохо, - снизошел граф до похвалы. - После того, как он раскрыл дело об отравительницах. Вы слышали, наверное, хозяйка, про тот нашумевший случай, когда благородные дамы решили всем скопом отправить на тот свет своих старых и богатых мужей?.. Так вот, после того, как Кроу отправил под суд двадцать с лишним благородных матрон, король взял его под личное покровительство. Это и держало Кроу на плаву, хотя у него уже тогда с головой не всё в порядке было...
- Что значит - не в порядке? - переспросила я. - В чем это выражалось?
- Вёл себя странно, - передернул граф плечами. - Вроде - человек, как человек, и вдруг на него находит. Может сказать что-то невпопад, будто с кем-то ещё разговаривает, то вскочит ни с того ни с сего - и помчится куда-то, как на пожар.
Мне сразу вспомнилось, как судья гнал вороного, когда Римсби утопился. Да, это в самом деле выглядело странновато.
- Разумеется, такие мрачные и деловитые типы очень нравятся женщинам, - рассказывал тем временем граф, и я навострила ушки, заинтересовавшись вдвойне. - У женщин нет мозгов. Не в обиду вам будет сказано, хозяйка. Когда Кроу женился на дочери королевского казначея - вся столица была потрясена. Красавица, богачка, единственная дочь - и за кого?.. У него ведь даже дома своего не было, жил при королевском сыскном дворе, как какой-нибудь писарь.
- И правда, что она в нем нашла? - я удивленно похлопала глазами, вдохновляя графа говорить дальше.
- Но у бедной женщины глаза сразу раскрылись, когда этот тип обвинил её отца в убийстве. Представляете? Обвинить своего тестя, хранителя ключа от королевской казны, в убийстве! Якобы он там позабавлялся с какой-то служанкой, а когда она пригрозила, что пожалуется на насилие - придушил её.
- А это - неправда? - уточнила я.
- Нет! Как это может быть правдой?! Чтобы знатный господин марал руки о какую-то грязнулю-простолюдинку? Чтобы в это поверить, надо быть таким же сумасшедшим, как Кроу.
- И чем закончилась эта история?
- Королевский суд оправдал господина Дорсета, госпожа Анна дала показания против Кроу, сообщив, что её муж - сумасшедший, и она не раз была свидетельницей приступов душевного расстройства. Кроу всё отрицал, но королевский суд постановил заключить его в госпиталь до установления или опровержения болезни. Я и не ожидал, что его выпустят. Наверняка, кто-то походатайствовал перед его величеством. Но в столице его больше не оставили - отправили в провинцию. Пусть расследует кражи кур и потравы полей. Это ему больше подходит.
- А госпожа Анна? - подсказала я. - Это ведь супруга господина Кроу? Я правильно поняла?
- Да, супруга. Она сразу подала на развод и больше не пожелала иметь ничего общего с этим человеком.
- Простите, ваше сиятельство, но какова была причина развода?
Нет, меня это не должно было интересовать. Но интересовало! И граф моё любопытство с радостью удовлетворил.
- Причиной была указана душевная болезнь, - любезно объяснил он мне.
- Но ведь судью выпустили из Бедлама? Значит, врачи не подтвердили диагн... болезнь?
- В том-то и дело, что подтвердили.
- Что?.. Но как же тогда выпустили?..
- Он прошел курс лечения, как мне известно, - лицо графа приняло такое кислое выражение, что и мне стало кисло. - В любом случае, освободили его по указу короля. Кто бы стал спорить с королем?
