– Пошли через главный вход, – махнула мне Ксюха.
Я последовала за ней, по пути надевая наушники. Шла быстро и совершенно не смотрела на дорогу, пока не столкнулась с кем-то. Да так, что отлетела на приличное расстояние. Боль в плече оказалась настолько ощутимой, что слезы обожгли глаза и затуманили взгляд. Пытаясь их скрыть, я опустила голову вниз, и зло прошипела, пробегая мимо толкнувшего меня мужика:
– Смотри на дорогу, придурок!
– Иди, проспись, овечка безмозглая! – последовал раздраженный ответ. Я обернулась, чтобы посмотреть на этого ухаря, но дверь за мной уже захлопнулась, а за стеклом никого не было видно. Махнув на инцидент, догнала Ксюшу.
– А где Стасик? – спросила я, оглядываясь в поисках моего спасителя.
– Он сегодня в две смены, – ответила Ксю, закуривая сигарету.
– А так можно? – удивилась я.
– Конечно. Если есть желание торчать в этой дурке шестнадцать часов. Лично я – пас, мне никакие деньги не компенсируют нервные клетки.
Я усмехнулась, мысленно соглашаясь, хотя идея дополнительного заработка показалась мне не такой уж и плохой. Все равно полдня нечем заняться. Но для начала нужно немного привыкнуть, а уже после в омут с головой. День был настолько напряженным, что меня даже передернуло при мысли о том, чтобы задержаться еще на восемь часов. В ресторане было две смены: одна – с семи до трех часов дня, другая – с трех часов до одиннадцати. В течение недели приходилось работать в обе смены. Ребята говорили, что в вечернюю лучше – чаевых больше. Завтра узнаю, обманули или нет.
Некоторое время мы с Ксюшей шли молча. Она с наслаждением курила, а я просто смотрела вдаль. Кроме усталости и ощущения, что жизнь проходит мимо меня, не было никаких чувств. Я с горечью представляла, как сегодня позвонит Лерка и будет с энтузиазмом делиться впечатлениями. Безусловно, я за нее радуюсь и в то же время жутко завидую.
– Эй, ты чего приуныла? Решаешь - бежать или нет из нашего ада? – подмигнула Ксю, слегка ткнув меня локтем.
– У меня выбор невелик, поэтому придется привыкать. А свыкнуться можно со всем, – философски заметила я, тяжело вздохнув. Ксюха согласно кивнула. Я думала, что она начнет расспрашивать о личных делах, но напарница не сказала ни слова. Мы вновь на несколько минут замолчали, пока не дошли до перекрестка, где обычно расходились.
– Ну, до завтра. Ты ведь в первую смену будешь? – спросила она.
– Нет, я теперь до конца недели во вторую, – я скорчила недовольную рожицу, потому как перспектива терять полдня, а после идти на работу – совсем не радовала.
– О, со Стасиком в паре. Думаю, он будет рад, – двусмысленно усмехнулась она, я же в недоумении приподняла бровь:
– И как это понимать?
– Ну, скажем так: Стас не тот человек, который будет кому-то помогать, – пояснила она мне.
– Ясно, – ответила я первое, что пришло в голову. Эта новость не стала приятной неожиданностью. Я сразу же прикинула, сколько это сулит проблем и осложнений, которых и так хватало в жизни, а потому новых не хотелось. Мне оставалось только понадеяться, что это досужие домыслы, не имеющие под собой реальной основы.
Я тяжело вздохнула, а Ксюха с удивлением на меня взглянула. Все явно читалось по моему лицу.
– Знаешь, Стасик очень даже неплохой вариант, да и симпатяшка. Если бы я не была замужем, то уже давно бы с ним закрутила, – поделилась своими соображениями Ксю, что вызвало у меня раздражение. Так и хотелось сказать: «А при чем тут, простите, я? Крути с кем хочешь!». Стас, конечно, симпатичный, но совершенно не в моем вкусе. Не привлекают меня сладкие мальчики или как их все называют – метросексуалы. Я девушка простая, мне никаких «сексуалов», а уж тем более «метро», не надо. Мне, пожалуйста, обычного мужика без зацикленности на себе любимом. Терпеть не могу самолюбование, особенно мужское – отвратительное зрелище.
– Мне сейчас не до этого, – уклончиво ответила я, вспомнив про Ксю.
– А «это» нас не спрашивает. Просто появляется тот, от которого крышу сносит напрочь, и тогда уже становится не до всего остального, – резюмировала она. Затем отмахнулась и весело попрощалась, – Ладно, пошла я, хватит разглагольствовать! Надо своему крышесносцу ужин готовить, а то точно без нее останусь.
Я усмехнулась, и помахав на прощание, пошла в свою сторону.
Дорога до дома заняла больше получаса, что показалось мне настоящим кошмаром. За это время можно весь Рубцовск объехать.
Войдя в квартиру, быстро переоделась и сразу же без сил упала на диван. Тетя Катя работала, поэтому я могла посидеть в тишине и покое. Делиться впечатлениями о работе, не было желание. Да и что рассказать? Что я пробегала восемь часов взад-вперед, обслуживая всех недовольных людей, но при этом ничего не заработала?
В эту минуту хочется забраться под теплое одеяло – спрятаться от всего мира. Закрыть глаза и просто исчезнуть хотя бы на пару секунд из удушающей реальности. Но я всего лишь беру пульт от телевизора и начинаю переключать каналы, чтобы придать себе занятой вид, на случай, когда из комнаты выйдет тетя Катя. Но мои усилия оказались напрасны. Позвонила мама.
– Алло, – ответила я убитым голосом.
– Янка, привет! Ты уже в общежитие? – в лоб спросила она. По всей видимости, меня решили добить. Шумно втягиваю воздух и махнув на все, признаюсь ей:
– С общежитием я в пролете, мам.
На несколько минут в воздухе повисла тишина, а потом мамин голос трансформируется в строгий и холодный.
– В смысле?
Устало прикрыв глаза рукой, начинаю заранее подготовленную речь.
– Я не успела на заселение и мест не осталось. Объяснили, что только на следующий год теперь можно подать заявку.
– Что это значит – не успела на заселение? А чем ты занята была, интересно? Где шарохалась? – на повышенных тонах расспрашивала мать, а у меня от ее напора окончательно срывает краны. Я подошла к черте, называемой «предел», и повысила голос в ответ:
– Я заблудилась, а не «шарохалась»! Это столица, а не наша деревня! И что теперь из этого трагедию делать?
– А жить ты где собираешься?
– Да не придуривайся ты, мам, у тети Кати! Где же еще? Она не против…
– Естественно, не против! Да ты почему такая-то? Ты понимаешь, что человека стесняешь? Когда ты думать о ком-то будешь? Видишь только себя! И что теперь, ты мне объясни? Ой, Господи, да все у тебя не как у людей. Так выйди ты пораньше, если не ориентируешься. Ты что, целый день бродила по городу, как бестолковая овечка?
Это сравнение с овцой – уже второе за сегодняшний день, взбесило меня так, что я перестала выбирать выражения.
– Представь себе, бродила! Еще и бекала. Че ты ко мне привязалась? Кому на хрен нужна твоя гордость? Лучше бы гордой была, когда с женатиком связалась! – кричала я, а слезы текли по щекам.
