Но найти людей, как оказалось, не самая большая проблема. Сложнее не получить отказ на просьбу о звонке. И даже моя соболиная шуба не спасала положение. У девяноста процентов людей в двадцать первом веке просто на просто «нет телефона», либо есть, но дадут они его на извращенных условиях – это касательно мужчин, хотя назвать их так можно с натяжкой. В общем, кругом одни уроды. Хотя я их понимаю, сама такой же была. Всегда опасалась, что обворуют. Но неужели по мне не видно, что на фиг мне их телефон не сдался. Я даже готова свою эту шубу променять на один-единственный звонок. Но, слава богу, нашелся добрый человек среди этой кучки равнодушных тварей. Набирая заветный номер, я едва ли не молилась, чтобы Гладышев ответил. И он, как и всегда, не подвел.
-Алло!- раздался раздраженный, заспанный голос моего любимого, и на меня нахлынуло такое облегчение, что я едва удержалась на ногах. Даже будучи за пару сотен километров, Гладышев казался всемогущим, и проблемы переставали быть проблемами, ибо я знала, он решит их в течение пары часов. И от этого все напряжение мое схлынуло, а самообладание, державшееся на голом адреналине, лопнуло, как мыльный пузырь, и перекрытые краники рвануло. Я начала реветь в трубку, не в силах подавить истерику и что-то сказать.
-Чайка?!- недоуменно воскликнул Олег, а потом голос в миг трансформировался из сонного в напряженный, угрожающий,- Где ты?
Но я начала реветь с еще большей силой, а потому лишь заикалась, пытаясь ответить на его вопрос.
-Что, мать твою, случилось? Куда ты опять врюхалась?- заорал он.
-Я…я…я,- глоток воздуха под нетерпеливое сопение в трубке,- Меня обокрали, все украли, все вещи.
-Жаль, что тебя в придачу не прихватили, - съязвил он, а потом с тяжелым вздохом добавил, - Где ты?
-В Рубцовске.- прорыдала я.
-И какого хера ты там, в Рубцовске, забыла? – процедил после небольшой паузы, во время которой, видимо, переваривал мой ответ.
-К маме поехала, она болеет, - я начала тараторить, быстро пересказывая все, начиная с тети Кати, заканчивая моим поиском телефона. Олег молчал даже, когда я закончила свой рассказ и продолжила реветь.
-Значит, так, успокойся и послушай меня!- произнес он таким тоном, что я сразу как-то внутренне подобралась и прекратила плакать. – Ты сейчас идешь на вокзал, проходишь в зал ожидания, садишься туда, где людно и ждешь, никуда не рыпаясь и не показывая, что ты в отчаянном положении. Ты меня поняла?
-Да.
-Что да?- рявкнул он.
-Поняла, не дура!- буркнула я.
- Если б ты дурой не была, сидела бы на жопе ровно,- бросил он раздраженно. Мне, конечно, хотелось возразить, но я была не в том положении, чтобы пререкаться. А он уже сворачивал разговор, - В общем, давай, иди, жди.
-Чего ждать-то?- все же огрызнулась я.
-Того! Узнаешь, как только, так сразу. Заодно и в терпение поупражняешься. Тебе полезно! Все, иди на вокзал, как дойдешь, набери откуда-нибудь. – отдал он распоряжение и отключился. Я же от пары минут разговора с ним закипела так, что даже в тридцатиградусный мороз стало душно. Вечно с ним так: придушить хочется ….в объятиях.
До вокзала я добралась без приключений. Правда, замерзла жутко. Сообщив об этом Олегу, устроилась в зале ожидания, и начала ждать, гадая, кто же меня из этой заварушки вытащит. Ждала кого угодно, но не того, что в семь часов утра в зал ожидания, словно тайфун, ворвется Гладышев собственной персоной. Я едва не завизжала от радости, увидев его, и сразу же бросилась к моему любимому Зануде. Меня даже не смущало то, что вид у него был, как у маньяка, жаждущего крови; брови нахмурены, челюсти сжатые, а взгляд того и гляди убьет.
Но мне на все стало наплевать, стоило только прижаться к его груди, вдохнуть родной запах. Я как наркоман мгновенно поплыла.
-Олеженька…-только и смогла выдохнуть, чувствуя, как колючий ком встает в горле.
-Только попробуй зареветь!- наказал он строго, и с шумом выдохнув, словно вместе с этим воздухом вытолкнул из себя раздражение, расслабился. А после обнял меня и поцеловал в макушку. А я, конечно же, заревела. И не столько потому, что теперь все закончилось и я в безопасности. Нет. Я ревела, потому что он приехал, сорвался по первому моему зову, бросив своих родных. Могут ли еще быть какие-то сомнения в его чувствах ко мне? Мои окончательно испарились, когда он прошептал, - Бедовая ты у меня, Янка, бедовая. Когда же ты мозгами начнешь пользоваться?
-Не знаю. Я только сердцем умею, - шепчу в ответ, вытирая слезы.
-Ладно, пошли отсюда, сердечная ты моя. Хватит народ развлекать.- ведет он меня к машине.
Когда мы сели, Олег со стоном откинулся на спинку сидения и, закрыв глаза, несколько минут сидел, не двигаясь. Мне стало стыдно. Вторую ночь он из-за меня мотается по всей России, можно сказать.
-Олеж, ты очень устал, да? Прости, пожалуйста. Я…- начала было, но он жестом заставил меня молчать.
-Ян, я всю ночь в дороге и прошлую не спал, так что давай, без твоих излияний обойдемся. Сейчас я хочу поесть и поспать, и именно в таком порядке, а потом уже тебя наблюдать в коленопреклонённой.- отмахнулся он.
Мне же стало смешно. Гладышев такой Гладышев. В коленопреклонённой наблюдать он будет. Но поскольку вид у Олега был крайне уставший, то язвить я не стала.
- Тогда, по шаурме?- все же нервно хохотнула, понимая, что шутить сейчас – тоже не самая лучшая идея. Но последовавший ответ удивляет. Видимо, Гладышев действительно устал дико.
-По шаурме так по шаурме, уже не до хорошего. Главное - не травануться.- пожал он плечами, а потом как-то странно, словно сам себе добавил,- Самое время вернутся к тому, с чего начали.
-Я вообще –то пошутила, - заметила со смешком.
-А я вообще-то есть хочу. Говори, куда ехать. –раздраженно бросил он. Я не стала злить его еще больше, и назвав адрес, стала тихонько наблюдать за своим любимым мужчиной. В последние недели мы виделись все время какими-то набегами и как бы между прочим. И вот только сейчас я поняла, как истосковалась по его улыбке, его взгляду, его губам и объятиям. Тянусь к нему, чтобы пригладить взъерошенные волосы, но он резко отворачивается, сжав челюсти.
От этой какой-то брезгливости становится очень плохо, и я вновь не думая, спрашиваю, не скрывая горечи:
-Так и будешь шарахаться от меня, словно я прокаженная?
-Я, по-моему, достаточно ясно выразился – все разговоры ПОТОМ! – процедил он.
-Да не могу я ждать эти твои потом!- вспылила я.
-А ты учись, может, начнешь головой думать прежде, чем что-то сделать.
Я не стала ничего отвечать, отвернулась к окну и стала учится ждать долбаное «потом». А ждать пришлось долго. Сначала мы поехали за шаурмой и еще кучей другой еды, потом сняли номер в гостинице. Позавтракав, Гладышев сразу же лег и уснул, совершенно не обращая на меня никакого внимания. Мне оставалось только диву даваться, как у него так получается, словно на кнопку бацнул и вырубился. У меня же, несмотря на вторую бессонную ночь, сна не было ни в одном глазу, все внутри кипело от переизбытка разнообразных эмоций.
