Олег собирался что-то возразить, но я не позволила ему этого сделать, медленно коснувшись его губ, нежно обводя их контур языком, пока Гладышев не дал добро двигаться дальше, следя за мной с интересом. Я углубила поцелуй, скользнув языком ему в рот, неуверенно касаясь его языка, лаская. Странно быть ведущей и немного страшно, так как я еще ничего толком не умею, но недостаток опыта, кажется, с лихвой компенсирует энтузиазм.
Гладышев лениво отвечает на поцелуй, позволяя мне и дальше руководить процессом, пока я не начинаю целовать его шею, спускаясь все ниже и ниже. Мне хотелось ласкать его, изучать руками, губами, каждый сантиметр его великолепного тела. Но как я уже сказала ; руководить могу лишь с позволения моего зануды, а решает все только он. И как истинный зануда, он обломал весь кайф.
-Чайка, мне на работу через четыре часа. –отстранил он меня.
Пытаясь скрыть смущение и обиду, закатываю глаза и отворачиваюсь, Олег тут же обняв, притягивает меня к себе, забираясь руками под майку, ласково сжимая мою грудь.
Но я демонстративно убираю его руки и холодным тоном напоминаю;
-Спите, Олег Александрович, вам через четыре часа на работу.
-Я помню, но твои малышки мне совсем не мешают. –засмеялся он, возвращая руки на то же место, выводя меня из себя и в тоже время веселя. И это называется взрослый мужчина? Правильно говорят; мужики, как дети. Но насчет размера он, конечно, загнул. Малышки? Это третий-то размер?
-Ты такой ребенок Гладышев! –пожурила я его с улыбкой, но не преминула добавить, - Мои «малышки» у тебя в руках не помещаются.
-Угу, -выдохнул он мне сонно в шею и ласково сжал мою грудь, отчего меня опалила жаркая волна, которую пришлось погасить, ибо Олег уже спал. Я решила последовать его примеру, и устроившись поудобней в его крепких объятиях, как не странно быстро уснула, убаюканная теплом его тела и ровным дыханием.
Проснулась я поздно, Олега уже и след простыл. На тумбочке меня ждала записка и пачка денег. Скоро, похоже, такое начало дня станет традицией.
А я, однако, дорожаю –отметила я беззлобно, подсчитывая деньги и прочитала записку, в которой говорилось, что эти деньги на вещи первой необходимости и разные мелочи. Мне оставалось только подивиться, что стоимость мелочей у Гладышева в несколько раз превосходит средний уровень жизни. Ну, и хорошо. Если бы он еще был жмотом –вообще тушите свет.
После прошедшей ночи у меня было тепло на душе и спокойно. Я с наслаждением сделала зарядку, приняла душ и еще раз прошлась по столь желанной квартире, в который раз убеждаясь, что мне в ней очень уютно. Разобравшись с кофеваркой, сварила кофе, балдея от дурманящего аромата. Потягивая его с наслаждением, наметила себе план на день. И после приступила к его исполнению.
Прежде всего; позвонила Стасу, дабы договорится о том, что он возьмет мои столики на себя в течение пяти дней, но Беляев в довольно прохладной форме отказал мне. Я была, мягко говоря, в шоке. Наши отношения в последнее время, конечно, претерпели изменения не в лучшую сторону, после случая с Гладышевым, но вот такого я не ожидала. Слава Богу, Ксю не отказала, а то не знаю, что бы делала. Змеища, как всегда была крайне недовольна, но отгул дала, что вызвало у меня облегчение, хотя ситуация со Стасом испортила настроение. Как-то разом со всеми стали портится отношения, стоило только Олегу появиться в моей жизни.
Дорого вы мне обходитесь, Олег Александрович, очень дорого!
Хотя, конечно, причины всех бед всегда кроются в нас самих.Но грузится по этому поводу, я не стала, и так головняка предостаточно, чтобы еще разбирать себя на молекулы.
День у меня прошел в суете. Я съездила в магазин, купила необходимые в быту вещи, после отдраила до зеркального блеска квартиру и расставила все по своему вкусу. Вечером меня начали терроризировать звонками мама, тетя Катя, Лера. Отвечать я не стала. Вчерашний разговор с Олегом заставил меня посмотреть на ситуацию более объективно, но как я не старалась, а не могла представить, что мы с мамой мирно решим проблему. Ближе к ночи позвонил Гладышев и предупредил, что его не будет в городе несколько дней, чтобы не теряла. Я расстроилась, но виду не подала и пожелала доброго пути.
Последующие дни превратились в настоящий ад. Приехала мама и мой телефон разбивали вдребезги истеричными смс, бесконечными звонками. Я металась по квартире, как зверь в клетке, не зная, что делать и какое решение принять. Каждое сообщение от мамы травило душу, вызывая страх и горечь. В конечном счете, я выбросила сим-карту, сохранив нужные номера на телефон.
Но тишина и неизвестность еще сильнее давили на психику, поэтому я не выдержала и купила новую симку, чтобы позвонить Лере и узнать хоть что-то. Гельмс тут же обрушилась на меня за то, что я ни разу не ответила на ее звонки и ничего не написала. Оказывается, тетя Катя и мама искали меня, пытались узнать адрес через Лерку, и не поверив, что она не в курсе моего нового местожительства, обвинили в укрывательстве. Гельмс кричала, что я поставила ее в неудобное положение и все свесила на нее, а ей эти проблемы ни к чему.
Я холодно извинилась, хотя было обидно и неприятно. Лера успокоилась и пошла на попятную, оправдывая свою вспышку волнением и беспокойством. Меня это рассмешило. Как же мы любим, причиняя боль другому человеку, оправдывать это тем, что заботились, беспокоились о нем. Гельмс предлагала встретиться, но я пока не была готова обсуждать с ней наши отношения , мне хватало и других проблем. Она не стала настаивать, что радовало. Но в конце сообщила мне, что мама уехала в Рубцовск и просила передать, что знать меня больше не хочет. Эта новость отозвалась во мне тупой болью. Глотая слезы, я поспешно завершила разговор, обещая звонить.
Весь вечер я сидела, глядя в одну точку. В душе поселилась пустота. Я думала, как бы поступила, будучи на месте мамы, и понимала, что постаралась бы найти со своим ребенком общий язык, чего бы мне это не стоило. Поэтому осознание, что для моей матери отстоять свое мнение важнее дочери, стало болезненным. Мир, в котором я существовала, сколько себя помнила, рухнул в одно мгновение и все, что казалось непоколебимым, рассыпалось, словно пепел на ветру. В эту минуту одиночество было моим проклятием, оно пугало до чертиков и отчаянья, поэтому я позвонила единственному человеку, которому могла хотя бы частично открыть душу, единственному, который всегда честен со мной.
Гладышев был весь в работе, но за какие-то пять минут сумел вернуть мне бодрость духа и поднять чуть –чуть настроение. А новость о том, что он завтра утром прилетает, вывела из амебного состояния.
Будучи оптимисткой, я решила, что не сложу руки и докажу маме, что она ошиблась и ее дочь способна чего-то достичь самостоятельно, пусть и не так красиво, как хотелось бы . А пока не стану предаваться унынию и буду жить. Выбор сделан, стоит ли теперь убиваться? У меня начинается новая жизнь и мне потребуется много сил, чтобы, в конечном счете, достичь своей цели, поэтому нет времени разводить кисель.
С таким решительным настроем я начала следующий день-мой первый день в жизни, в которой больше не хочет знать родная мать, отвернулась крестная, обманула подруга, и любимый мужчина четко обозначил, что не нуждается в серьезных отношениях. Перспективы не очень радужные, но если три первых пункта от меня не зависели, то последний-я намерена изменить.
