С каждой секундой Олег целовал меня все горячее, настойчивей, наплевав на то, что вокруг куча народу. Мне же и вовсе ни до чего не было дела в этом мире, я горела в его умелых руках, неторопливо скользящих по моему телу, посасывала напористый язык и голову теряла от каждого прикосновения, от его вкуса, от запаха, от него такого бесконечно любимого, единственного, неповторимого, самого лучшего на свете.
Господи, как же я его люблю! Как люблю…
Поддаюсь навстречу, чипсы падают на пол, рассыпаясь у наших ног, но нам все равно, нас несет. Целуемся, как ненормальные, готовые сожрать друг друга, забраться под кожу, впитаться в кровь… Ближе, ближе, ближе…
Зарываюсь пальцами в его волосы, он же ныряет рукой под резинку моих штанов, бесцеремонно сдвигает влажное кружево и начинает ласкать меня, нежно скользя между моими складочками, распределяя липкую влагу.
– Олеж, – судорожно втягиваю воздух, пронзенная острой волной наслаждения.
– Что, малыш? – шелестит он и проводит языком по моей шее, проникая в меня двумя пальцами. – Что, моя девочка? Тебе так хорошо, да?
– Да, – выдыхаю со стоном, дрожа от удовольствия.
– Шш, тихо, любимая, – шепчет, покусывая мои губы. Я пытаюсь дотянуться до его ширинки, но он не позволяет. – Нет, сначала ты, – качает он головой.
– Но…
– Хочу, видеть, как ты кончаешь. Ты не представляешь, какой это кайф… чувствовать, как ты течешь от наслаждения, – обжигает он меня тягучим, словно мед, развратным шепотом, от которого мурашки бегут по телу, а между ног становится еще мокрей. Я задыхаюсь, цепляюсь за него, как сумасшедшая, держусь из последних сил, чтобы не начать стонать в голос, но не выдерживаю и у меня вырывается протяжный стон, который он тут же перехватывает, закрывая рот глубоким поцелуем. – Давай, моя девочка, вот так, да… – приговаривает, оторвавшись на мгновение, чувствуя меня настолько тонко, словно виртуоз свой любимый музыкальный инструмент.
И я кончаю, захлебываясь ощущениями: удовольствием, облегчением, радостью и просто счастьем быть здесь и сейчас со своим любимым мужчиной.
– О, Господи… Надеюсь, нас никто не слышал? – выдыхаю, потихонечку приходя в себя.
– А тебе не все равно? – вытащив руку из моих трусиков, берет он ей горсть попкорна и закидывает себе в рот.
– Какой ты пошляк, Гладышев, а строил-то из себя… – пожурила я его и заглянув в лицо, с улыбкой поинтересовалась. – Чего это тебя вдруг припекло?
– Захотелось наверстать упущенное, – подмигнув, признался он. Я улыбнулась и облизав губы, ласково скользнула ладонью по его напряженному паху.
– Что будем с этим делать?
– А что ты можешь предложить? – провокационно уточнил он.
– Все, что захочешь, – мурлыкнула, сжав его член.
– Королева эпатажа в ударе? – подразнил он меня, легонечко касаясь моих губ своими.
– Именно.
– Но с меня, пожалуй, на сегодня эпатажа хватит.
– Трусишка.
– Какой есть, – развел он руками, и оглядевшись, предложил. – Может, пойдем?
Я была совсем не против. Фильм все равно прошел мимо нас, да и хотелось продолжения банкета. Но когда мы вышли из кинотеатра, Гладышев не повез меня сразу домой, а предложил прогуляться, и меня так умилило это, что я опять расчувствовалась.
– Спасибо за этот чудесный вечер, – прильнув к нему, прошептала я.
– Это тебе спасибо, – с улыбкой отозвался он.
– За что?
– За то, что делаешь меня счастливым, – переплетя наши пальцы, признался он и поцеловав мою руку, повел меня по Новому Арбату. Я же была настолько тронута его признанием, его нежностью и любовью, что на автомате перебирала ногами, пытаясь изо всех сил, не разреветься, как дура, но попытки мои оказались тщетны, когда мы дошли до Храма Преподобного Симеона Столпника.
– О, Боже, какая красота! – воскликнула я, замерев посреди сияющего цветочного рая. Площадь перед храмом превратилась в сказочный тоннель, с потолка которого свисали кисти сиреневой-белой глицинии, а также едва заметные гирлянды, словно мириады звезд, рассыпанные в цветочном дожде. – Наверное, у кого-то свадьба… – выдохнула я, восхищенно оглядываясь, и точно, стоило мне сделать шаг к тоннелю, как заиграл саксофон. – Ой, – отпрянула я, но Гладышев с улыбкой перехватил меня, подталкивая вперед.
– Пошли сфотографируемся, – предложил он, вызывая у меня удивление.
– Но вдруг сейчас свадьба начнется, и мы тут… – попыталась я возразить, но он даже слушать не стал, подтолкнул меня к цветочному тоннелю, а сам, увидев проходящих мимо девушек, поспешил к ним, чтобы попросить сфотографировать нас.
Пока он что-то им объяснял, я оглядывалась вокруг, и сердце замирало от красоты и грусти, особенно, когда поняла, что музыканты исполняют вариацию на Джо Дассена – Если б не было тебя.
И это было так красиво, так нежно…
Слезы наворачивались на глаза от радости за людей и в тоже время от зависти. Да, я завидовала женщине, ради которой это все было сделано, которую любили так трепетно, так …
– Малыш, – раздался за спиной тихий голос Олега. Я обернулась, и сердце ухнуло с размаху под ноги, туда, где на одном колене стоял мой мужчина.
Мужчина, сотворивший всю эту сказку для меня, заставивший меня завидовать самой себе. От понимания, что это я –та самая женщина, ради которой сияет целая площадь, ради которой все это волшебство, слезы опалили глаза. Задрожав, я зажала рот ладошкой и начала задыхаться. Хоть я и мечтала об этом моменте, и ждала, но по-настоящему не была готова. Это было выше моих сил – увидеть Гладышева на коленях.
И сейчас внутри все обмирало. Смотрела на него, немного смущенного, но такого счастливого, с этой обалденной, с ног валящей улыбкой на губах, и задыхалась от слез, пока они не прорвались неудержимым потоком, и я не зарыдала навзрыд, закрыв дрожащими руками лицо.
– Яночка, девочка моя любимая, – сразу же притянул меня Олежка в свои объятия, целуя в макушку. – Ну, прости меня, малыш! Прости, что так затянул со всем этим… Ну, придурок я, не расшибаемый об дорогу, знаю. И зануда к тому же, но ведь не все так плохо, да? – шутил он, заключив мое лицо в ладони, сцеловывая мои слезы.
– Гладышев… – всхлипнула я. – Ты такой…
– Да, малыш, да, – понял он все без слов, и обняв меня еще крепче, стал укачивать под музыку. – Только не плачь. Хочу, чтобы ты у меня была самой счастливой на свете.
– Я и так самая счастливая. Ты не представляешь, какая счастливая… – шепчу, покрывая поцелуями его лицо. Мой родной, любимый, самый лучший…
– Представлю, если самая красивая девочка на свете ответит согласием на мое предложение, – улыбнувшись, резюмировал он и отстранившись, уточнил, доставая футляр с кольцом. – Ты позволишь?
Сглотнув вновь подступившие слезы, я кивнула. Он же снова опустился на одно колено, переворачивая все в моей душе, и улыбнувшись, начал воплощать мою мечту в жизнь:
