– А ты не играешь? – взвился сын.
– Я тебе все сказала, Саша, не беси меня! – чисто по Чайковски отрезала дочь, вот уж что-что, а по характеру она была вылитая мамочка, поэтому Сашку мне порой становилось жаль.
Но сейчас я, конечно, пребывал в охренении. Вот так давай детям деньги на мороженку. Первым делом хотелось войти и всыпать обоим, чтоб знали, как врать, паразиты, но я сдержал свой порыв. Вошел спокойно, отчего они испуганно подскочили и уставились на меня огромными глазищами.
– Папочка, – первой пришла в себя моя маленькая копия и бросилась ко мне.
Я, конечно же, подхватил ее и обняв, поцеловал в щечку. Ну, не мог я устоять против обаяния своей малышки.
– Так и что тут у вас происходит? – обратил строгий взор на Сашку, хоть и понимал, что это несправедливо перекладывать на него всю ответственность, но он старше и подает пример сестре, так что если уж нашкодничал – пусть отвечает.
– Ничего, – потупив взгляд, пробурчал сын, понимая, что сейчас получит.
– Папочка, мы плосто немного поссолились и все, – начала эта лиса выгораживать и его, и себя, глядя мне в глаза так искренне и невинно, что оставалось только поражаться ее наглости.
– Значит так, – опустил я ее на пол, решив не ходить вокруг да около, – даю вам десять минут, чтобы все рассказать! И если еще раз вы мне возьметесь врать, вы на жопе сидеть не сможете. Я ясно выразился?
Детки переглянувшись, тяжело сглотнули, зная, что слов на ветер я не бросаю. И голосками ангелочков виновато произнесли:
– Да, папа.
– Вот и хорошо. А теперь давайте, жду вас на террасе. Несите все, что прячете и сломали, будем решать, что с вами делать, – резюмировал я и направился на улицу, как и собирался до того, как увидел эти разборки.
По пути набрал Янку, но она не отвечала, что было в общем-то не удивительно, учитывая время, но я так по ней соскучился, что мне уже на все было плевать. Хотел просто услышать ее голос.
Малыш уже две недели, как жила в Лондоне, получала магистра, поэтому дети были на мне, и надо признать, я вешался. Каждый день какие-то споры, какие-то выходки из ряда вон, бесконечные «я не буду, не хочу», истерики и слезы. Как Янка с ними справлялась и успевала учиться, да еще и школами своими заниматься, при этом не забывая и про меня, я просто не представлял.
Вообще моя жена восхищала меня с каждым годом все больше и больше. В ней было столько энергии, огня, идей, что у нас жизнь била сумасшедшим ключом и еще ни разу за пять лет у меня не возникло чувства рутины или какой-то обыденности. Безусловно, идеальным назвать наш брак было невозможно. Мы с ней ругались довольно часто и громко: с матами, хлопаньем дверей и даже битьем того, что попадется под горячую руку, но несмотря на споры и ссоры, он был счастливым. Счастье было во всем: в наших неугомонных детях, в нашем доме, который Янка с такой любовью построила, обставила и наполнила теплом, но главное – в нас самих: в том, как мы смотрим друг на друга, как касаемся, как дышим в унисон.
У нас всё было искренним и важным. Каждое слово, смска, фотография или сказанная шуточка, а порой, и просто молчание. Мы были такие разные, но именно эта разность эта непохожесть систем координат делала нашу любовь такой сильной.
И сегодня, двадцать третьего сентября, как и всегда в этот день, мне хотелось сказать моей девочке спасибо за то, что она есть в моей жизни и за то, что двенадцать лет назад обозвала меня придурком, сразу же обратив на себя мой взор.
Обычно, Янка устраивала какие-то сюрпризы в день нашего знакомства, но в этом году можно было рассчитывать только на телефонный разговор. Конечно, я мог бы сам слетать к ней, но оставлять наших дьяволят на нянь лучше не стоило, да и Янка вряд ли бы одобрила, поэтому еще раз набираю ее номер, чтобы просто поздравить. На сей раз она отвечает, но не позволяет мне и слова вставить.
– Привет, Олеж. Я немного занята, позже перезвоню, – тараторит она. – Слушай, мне очень срочно нужно, чтобы ты встретился с одним человеком и забрал у него папку с документами, мне они очень нужны. Только съездий сам! Я тебе сейчас геолокацию скину, он просто улетает через час, я его потом не выловлю. Пожалуйста, Олеж!
– Ян, ну, я уже няню отпустил, а дети, сама знаешь …
– Ну, Татьяну Семеновну попроси присмотреть. Мне очень надо и это серьезно! Только быстрее!
– А раньше-то ты где была?
– Да все в последний момент решилось, поэтому… Короче, я приеду и тебе расскажу. Съездий, пожалуйста.
– Ладно, скидывай адрес, – согласился я, хотя весь этот кипишь выглядел крайне бредово, но я давно понял, что пытаться уловить логику творческих личностей – тоже самое, что гнаться за ветром.
– Спасибо, любимый! Я скоро приеду, потерпи еще чуть-чуть, – промурлыкала она и отключилась.
Через несколько минут пришла геолокация, и я пошел предупредить детей, что разбор полетов откладывается на вечер, а после поехал по указанному маршруту. Наверное, я и правда придурок, потому что к Де Марко, в котором мы с Янкой встретились, подъехал вообще без какой-либо задней мысли.
Спокойно прошел в зал, сел и с ностальгией обведя взглядом зал, написал Чайке:
«Я на месте, где твой человек?»
– Что закажите? – раздался за спиной любимый голос, от которого внутри все перевернулось. Счастливая усмешка расцвела на моих губах, и я медленно повернулся, чтобы в следующее мгновение зайтись тихим смехом.
Моя любимая девочка стояла передо мной, как и двенадцать лет назад: без макияжа, с шишкой на голове и в застегнутой на все пуговицы униформе официантки, и я не мог налюбоваться на нее, надышаться ей не мог. Смотрел в искрящиеся весельем, игривые глазки и понимал, что несмотря на все ее недостатки, она – самое красивое, самое интересное и лучшее, что я когда-либо видел в женщинах.
Пусть я разбился об нее, как море об скалы, пусть…
Но с ней же я обрёл всё то, что сделало мою жизнь по-настоящему счастливой, а потому рад, что однажды из множества разных путей выбрал тот, на котором встретил мою дикую, безбашеную Янку и наше вкусное безумие, которое несмотря на пять лет брака, все также продолжается и видимо, будет продолжаться всегда.
– Так что закажите? – повторяет моя любимая девочка, и мне так хочется схватить ее и зацеловать, но я понимаю, что нужно поддержать этот маленький экспромт по мотивам нашего прошлого, поэтому, вальяжно откинувшись на спинку стула, задумчиво тяну:
– Пожалуй, перейду сразу к десерту.
– Какой вы, однако, нетерпеливый.
– В моем возрасте медлить нельзя, – отзываюсь с тяжелым вздохом.
– Нарываетесь на комплименты? – пожурила она меня с улыбкой.
– Увы, констатирую факт.
– Ладно, тогда какой десерт?
– Ну, давай… Тирамиссу что ли.
