– Одной ей пришлось бы только лететь, – возразила я. – Дальше она будет не одна, а с Марни.
Вспоминая этот разговор, я оборачиваюсь к Адаму. Я уверена, он знает, что я на него смотрю, и нарочно не открывает глаза, чтобы не надо было со мной разговаривать. Праздник превратится для него в сущий кошмар, если он так скверно себя чувствует. Мне следовало все отменить еще несколько недель назад. А когда я расскажу Адаму то, что должна, он не поймет, почему я не отменила. Подумает, что я все равно хотела устроить себе праздник, невзирая ни на что. Он не поймет, что я хотела сохранить его, его прежнюю жизнь, как можно дольше. Прежде чем его мир разобьется вдребезги.
Мой уже разбился – полтора месяца и три дня назад, примерно через неделю после того, как Клео прилетела в Гонконг. Перед уходом на работу я связалась с Марни через фейстайм. У нас было восемь утра, четыре часа дня по гонконгскому времени. Адам уже ушел в свою мастерскую, а Джесс, которая тогда жила у нас, еще не вставала с постели. Я неплохо знала расписание Марни – знала, в частности, что она в это время уже придет с занятий и будет ждать в отеле, когда Роб и Клео вернутся после осмотра города. Марни практически вселилась в номер Клео на время их визита, ей было только приятно удрать из своей тесной студенческой комнатушки, пусть даже ненадолго.
– Ну, как вы там? – поинтересовалась я.
– Потрясающе! Так здорово, что они здесь. Начинаю еще лучше понимать, как же долго меня не было дома.
Марни сидела за деревянным письменным столом перед своим компьютером, а позади нее, на дальней стене, я различала очень красивые гравюры с изображением лотоса. Она была в гостиничном белом халате и, судя по тому, как она склонила голову над своей рукой, красила ногти.
– Хочешь, я тебе позвоню, когда закончишь? – предложила я.
– Нет-нет, все нормально, если ты не против видеть только мою макушку. Чуть позже мы идем ужинать в очень классный ресторан. Сейчас пойду хорошенько поваляюсь в ванне.
– Когда они уедут, тебе будет очень не хватать гостиничной роскоши, – поддразнила я ее. – Куда они сегодня отправились?
– На рынок в Стэнли. – Она подняла голову. – Жалко, что ты его не видела, ма, он фантастический. Надо было тебе приехать вместе с ними. Пошла бы осматривать достопримечательности с Робом, а мы с Клео побыли бы вдвоем.
– Он что, вас стесняет? – спросила я. Меня позабавили ее слова.
– Да нет, вообще-то все нормально.
– Во всяком случае, их приезд явно пошел тебе на пользу, – заметила я. – Вид у тебя довольный.
– Всякий был бы доволен в таком шикарном отеле, тебе не кажется? – проговорила она со смехом.
Я внимательнее всмотрелась в экран:
– А что, Клео перебралась в другой номер?
– В смысле?.. – Ее голова снова склонилась над ногтями.
– Да эти гравюры на стенах, – пояснила я. – В прошлый раз там были не лотосы.
– Ах да… Прежняя комната, рядом с лифтом, оказалась слишком шумной, она попросила, чтобы ее переселили.
Я собиралась сказать, что теперь они могут пользоваться широченной двуспальной кроватью взамен двух одинарных, когда дверь за спиной Марни открылась и я увидела мужчину, стоящего в проеме и вытирающего мокрые волосы полотенцем: видимо, он только что принял душ. Куда больше, чем его нагота, меня поразило то, что Марни привела своего молодого человека в номер Клео. Но Клео, надо думать, не возражала, предположила я, ведь Марни наверняка спросила у нее разрешения.
– Тут так классно. Не то что в моей берлоге в общежитии, – щебетала Марни, не ведая, что я могу созерцать ее голого кавалера во всех подробностях. При звуке ее голоса он убрал полотенце, поднял голову и, сообразив, что его видно через фейстайм, быстро отступил в ванную и закрыл за собой дверь.
Но я успела разглядеть его лицо.
У меня оборвалось сердце. Но тут я поняла, что мне надо срочно что-то сказать, я ведь не хотела, чтобы Марни подняла на меня взгляд и увидела, как я ошеломлена. И я заставила себя заговорить.
– Ну значит, постарайся извлечь из этого все возможное, – выдавила я из себя, надеясь, что голос у меня звучит так же, как прежде.
– Ага, я тоже так решила. Как там твоя подготовка к празднику? Всего полтора месяца осталось!
– Я знаю! Просто не верится! Лиз вчера заходила с образцами еды. – Я понимала, что трещу слишком быстро. – Все очень вкусно, я так рада, что обратилась к ней. С ней приедут трое ее людей, будут подавать угощение и потом все уберут, так что мне вообще ничего не придется делать.
– Жалко, меня с вами не будет, – вздохнула она.
– Мне тоже жаль.
Выпрямившись, она поболтала пальцами перед экраном. Рукава халата задрались, и я в который раз увидела ее татуировку: «Ангел, шагающий под барабан дьявола».
– Вот, смотри, – объявила она, демонстрируя мне свой маникюр. – Что скажешь?
– Мне самой темно-синий не идет. – Как ни странно, мне даже удалось выдавить из себя смешок. – Но смотрится здорово. Вечером наденешь свое синее платье?
– Как ты угадала? Ладно, ма, извини… мне пора бежать, а то скоро уже Клео с Робом вернутся, а мне надо еще ванну принять.
– Только убедись сначала, что лак высох, – предупредила я.
Она помахала руками в воздухе:
– Прослежу, не беспокойся. Скоро еще поболтаем, ага?
– Ну да, в ближайшую пару дней тебе звякну.
– Тогда пока. Папу поцелуй.
– Обязательно.
Не знаю, сколько я потом просидела, бессмысленно таращась в опустевший экран, не в состоянии пошевелиться – и не в состоянии обуздать собственные мысли, которые словно с цепи сорвались. Я все пыталась как-то осмыслить только что увиденное. Пыталась уверить себя, что ошиблась, что это не Роб, а какой-то другой мужчина стоял голый в дверном проеме. А когда уже больше не могла лгать себе, я попыталась придумать какое-то объяснение, оправдание. Скажем, Роб воспользовался ванной в номере Клео, потому что в его собственном какие-то проблемы с сантехникой, он не знал, что там Марни, когда чуть не вышел из ванной голым, вот почему он так быстро нырнул обратно и закрыл дверь. Я не хотела верить, что Марни врала мне с самого начала нашего разговора – когда сказала, что Роб где-то бродит вместе с Клео, что Клео перебралась в другой номер. Я не хотела верить, что Марни красит ногти в комнате Роба, ожидая, когда можно будет воспользоваться ванной, из которой он как раз вышел… что все это из-за их романа. Из-за того, что у них связь. Нет-нет, твердила я себе, должно существовать какое-то другое объяснение.
Меня замутило, когда я зашла в фейсбук Клео. Там были фотографии рынка в Стэнли и другие виды Гонконга, но ни на одном из снимков я не обнаружила Роба. Имелась парочка селфи Клео с подписью «Сегодня опять смотрю город одна» и грустным эмодзи. Просмотрев более ранние посты, я совершенно отчетливо поняла: с тех пор как Клео с Робом прилетели в Гонконг, Клео часто осматривала местные достопримечательности в одиночестве. Я пыталась закрыть глаза на эту правду, глядящую мне прямо в лицо, пыталась уверить себя, что Марни в жизни не сделала бы ничего столь безнравственного, столь травмирующего, – не завела бы интрижку с человеком, который еще до ее рождения был практически членом нашей семьи. Невероятно, немыслимо. Мало того что Роб на двадцать лет ее старше, он еще и муж Джесс, брат Нельсона и отец лучшей подруги Марни.
