Жестокие беспорядочные морские сражения, которые последовали за этим, были поглощены в 1475 году Войной за кастильское наследство между Португалией и Кастилией. И хотя Португалия понесла поражение от сухопутных войск Изабеллы, она добилась значительных успехов на море. По Алкасовашскому договору 1479 года, который положил конец войне, – это был первый европейский договор о заморских владениях – испанцы обещали уважать португальскую монополию на торговлю в Западной Африке и поселения на Мадейре, островах Зеленого Мыса и Азорских островах, а португальцы оставили свои притязания на Канарские острова.
Испанцы обосновались на острове Гран-Канария во время войны, а после заключения мира продолжили завоевание острова. В 1490 году они начали заселять остров Пальма, а в 1493 году – остров Тенерифе. Скромные портовые города выросли на главных островах, каждый со своим небольшим флотом рыболовных и торговых каравелл. Когда были усмирены гуанчи, их вместе с занимаемой ими землей поделили, как мавританских крестьян в Андалусии, между феодальными владениями высокопоставленных поселенцев. На Канарских островах испанцы впервые стали учениками в искусстве создания колониальной империи и приобрели первый опыт обращения в христианство и эксплуатации представителей порабощенного первобытного народа гуанчей. Канарские острова расположены вблизи северного края зоны влияния северо-восточного пассата – удобного ветра для выхода в океан. В последующие годы последним исчезающим из поля зрения видом Европы для многих испанских искателей приключений был высящийся конус острова Тенерифе (вулканы Тейде, 3715 м).
Карта 2. Схема ветров в Атлантике (лето)
На протяжении XV века моряки открывали в Атлантическом океане острова. Не было никакой очевидной причины, чтобы открытия новых островов не происходили бесконечно. Из всех легендарных островов самым знаменитым была Атлантида, или Антилла, – остров семи городов, куда якобы уехали семь португальских епископов со своей паствой во время вторжений варваров и где их потомки жили в благочестии и процветании с тех самых времен. Это была мечта моряков в XV веке – заново открыть эту мифическую страну, ее христианское население и ее золото. Облачная гряда в сумерках может выглядеть очень похожей на остров, и, вероятно, в атлантических гаванях Португалии и Андалусии были люди, которые утверждали, что видели Антиллу. И в такой мир моряцких баек, в которых всякое случается, пришел Колумб со своим «Индийским проектом», предлагая его разным королевским дворам Европы.
То, что великий иберийский исследователь был сыном никому не известного ткача в Генуе
[9], не было удивительно само по себе. Генуэзцы перемещались по всей Европе и имели тесные торговые контакты с Севильей и Лиссабоном. Все главные европейские центры географических знаний в то время находились в Италии. Каждый гражданин Генуи, каким бы незнатным он ни был, прямо или косвенно зависел от морских связей города. Почти все профессиональные исследователи – на самом деле почти все моряки-профессионалы – были людьми сравнительно скромного происхождения. Сам Колумб не был профессиональным моряком. Он был самоучкой и чрезвычайно убедительным географом-теоретиком, обладавшим некоторыми знаниями картографии и основ навигации. Четкий характер его теорий, их происхождение и практические предложения, которые он на них основывал, были предметом многих ученых споров. Согласно договору, по которому он отправился в плавание в 1492 году, он должен был «открыть и завладеть островами и материком в океане». Это было стандартной формулировкой. В данном случае это, вероятно, включало Антиллу, если такое место существовало; но почти наверняка выражение «острова и материк» также подразумевало Сипангу и Катай – знаменитые названия, под которыми Марко Поло описывал Японию и Китай. Не было ничего фантастического, по крайней мере в теории, в предложении достичь Азии, отправившись в плавание на запад. Так как было известно, что Земля круглая, и никто не подозревал о существовании континента в этом направлении, то практическая возможность доплыть, вероятно, зависела от ветров, течений и, прежде всего, от расстояния, а относительно этого существовало много теорий и не было никакой определенности.
Согласно Ж. Баррушу и другим, Колумб сделал свое первое предложение в 1484 году королю Португалии. Это тоже было естественно. Стремление к исследованиям тогда было в Лиссабоне в самом разгаре; правительство и инвесторы очень хотели извлечь выгоду из торгового опыта и картографического умения итальянцев. Будучи в Португалии, Колумб совершил по крайней мере одно путешествие в Гвинею на португальском корабле. Также, находясь в Португалии, благодаря браку с дочерью видного колониста с Мадейры, он приобрел связи с кругами, заинтересованными в открытии островов. Тем не менее его предложение снарядить экспедицию за счет королевской казны было отвергнуто после тщательного слушания. Географические рассуждения Колумба, очевидно, были неубедительны. Более того, первое плавание Диогу Кана (июнь 1482 – апрель 1484 г.)
[10] зародило надежды на более надежный путь на Восток
[11] – надежды, которые в 1489 году
[12] Бартоломеу Диаш с триумфом подтвердил. Безуспешно попытав счастья во Франции и Англии, Колумб обратился наконец к Кастилии.
В Испании трудности у Колумба возникли главным образом не из-за законных интересов и географического скептицизма, а из-за натиска других проблем, которые заставляли правительство неохотно рассматривать морские экспедиции любого рода. Однако после многих попыток ему удалось заручиться поддержкой высокопоставленного государственного чиновника Луиса де Сантанхеля, хранителя личного кошелька короля Арагона и казначея «Святой Эрмандады» (вооруженная организация по охране общественного порядка, существовавшая в городах средневековой Испании, более всего была распространена в Кастилии. – Пер.). Сам Сантанхель раздобыл значительную часть денег, необходимых для финансирования всего предприятия. Благодаря его посредничеству Колумбу были обеспечены согласие и участие в нем испанских монархов. И как только они связали себя обещанием, они согласились на все условия Колумба, включая вознаграждение, записанное в договоре, которое он должен был получить в случае успеха. Флот снаряжался в устье реки Рио-Тинто в Палосе – порту приписки латинских каравелл с треугольными парусами, похожих на те, которые использовали португальцы для исследования западноафриканского побережья и прибрежной торговли, и родном доме моряков, знакомых с португальскими экспедициями. Монархи обеспечили Колумба хорошо снаряженными кораблями – каравеллами из Палоса «Нинья» (ок. 50 т) и «Пинта» (60 т), а в качестве флагманского судна была трехмачтовая карака с прямым парусным оснащением из Галисии «Санта-Мария» (100 т). С королевскими деньгами он мог укомплектовать корабли надежными командами, умелыми и опытными капитанами. Сам Колумб был осторожным и скрупулезным, хотя и не очень современным мореходом. Описывать его как непрактичного мистика – делать из него карикатуру. Отплыв из Палоса в августе 1492 года, он направился к Канарским островам, где остановился на несколько недель, чтобы взять на борт древесину и воду и сделать мелкий ремонт. Впоследствии это стало стандартной практикой у испанцев. С Канарских островов он взял курс точно на запад. На этой широте на ее северной границе пассат ненадежен, и Колумб, обнаружив это, совершал свои дальнейшие переходы значительно южнее; это тоже стало стандартной практикой. Однако в 1492 году ему повезло: попутный ветер всю дорогу гнал его корабли. Через 33 дня плавания
[13], в течение которых не было никаких происшествий и не было видно ничего, кроме плавающих морских водорослей и тропических птиц с атласным белым оперением, которые поддерживали надежду на то, что земля близко, его матросы увидели первый остров из архипелага Багамских островов. Прокладывая свой путь на юго-запад между коралловых рифов, испанцы обнаружили северо-восточное побережье острова Куба и северный берег острова Эспаньола, современный остров Гаити, заросший до самой береговой линии высоким лесом. Здесь перспективы прояснились. На Эспаньоле нашли небольшое количество россыпного золота, а несколько золотых клипс для носа и браслетов были путем бартерного обмена получены от местных жителей. Но на северном берегу Эспаньолы Колумб потерял свой флагманский корабль, который потерпел крушение, сев на мель, и решил вернуться домой, оставив нескольких своих людей (39 человек-добровольцев. – Ред.) на острове с инструкцией строить дома и искать золотые жилы.
