Фактически англичане заключили плохую сделку. Мирное соглашение давало Asiento право поставлять рабов Компании южных морей в течение 30 лет и пользоваться возможностями определенных испанских портов – Картахены, Веракруса, Панамы, Буэнос-Айреса, Портобело, Гаваны и Каракаса для пополнения запасов продовольствия и продажи рабов. В добавление к этому компания получила новую привилегию – право ежегодно отправлять на кораблях в качестве грузов широкий ассортимент промышленных товаров. Эти уступки хотя и были достаточно впечатляющими, чтобы подтолкнуть цены на акции компании к росту, все же были гораздо меньше, чем те, на которые надеялись англичане на каком-то этапе, и возможности извлечения прибыли, которые они предлагали, были лимитированными. Размеры ежегодно отправляемого груза были ограниченными, а король Испании получал четвертую часть груза и 5 % прибыли от продажи остальных товаров. Груз должен был продаваться на ярмарке в Портобело в то же самое время, что и товары с галеонов, или в Веракрусе в то же самое время, что и товары flota. В тех случаях, когда – как часто бывало – не приходили ни галеоны, ни flota, такого ежегодно отправляемого корабля с грузом, очевидно, тоже не должно было быть. Компания не могла выбирать место и время продажи по самой выгодной цене, как могли делать контрабандисты, так что ее прибыль от общей торговли была, по крайней мере теоретически, ограниченна. Компания на самом деле страдала от некоторых экономических неудобств, которые мешали и торговцам Consulado в Кадисе. В 1716 году путем дополнительного соглашения, известного как «договор Бабба», англичане добились толкования в свою пользу ряда положений, оставшихся неясными в договоре от 1713 г. В частности, испанское правительство согласилось с тем, что ежегодный корабль с товарами мог отправляться в Индии даже в те годы, когда туда не приходили ни галеоны, ни flota. Именно эта уступка побудила испанцев предпринять нервные, но неэффективные попытки добиться ежегодного отплытия своих флотов из Кадиса из страха, что официальные рынки Индий будут монополизированы Компанией южных морей. Однако каждый ежегодно отправляющийся в Индии корабль должен был по-прежнему получать разрешение в официальном документе, а испанское правительство всегда создавало трудности в выдаче таких разрешений. Что же касается Asiento, то он обязал компанию поставлять рабов только определенного качества; до тех пор, пока это соглашение соблюдалось, грузы компании могли быть проданы по более низкой цене контрабандистами, которые поставляли рабов более низкого качества, которых испанские колонисты могли себе позволить не только покупать, но и платить за них.
Делая такую неприятную, пусть и ограниченную, уступку компании, испанское правительство надеялось на одно компенсирующее преимущество – сокращение объема английской контрабанды. В своем договоре с Англией в 1670 году правительство признало английское владение теми территориями в Америке, которые Англия действительно оккупировала. Далее, оно признало право английских кораблей плавать без помех к этим своим владениям, включая, разумеется, Ямайку. В этой ограниченной степени, и не только в этой степени, Испания признала присутствие английских кораблей в Карибском море законным. Тем не менее обширная незаконная торговля, в основном рабами, быстро разрослась между Ямайкой и испанскими портами в Вест-Индии. Испанские власти сначала мало что делали для пресечения этой торговли. Карлу II потребовалась помощь Англии против Франции; в более поздние годы его правления и в первые годы Войны за испанское наследство торговля с Индиями пребывала в таком хаосе, что контрабанда с Ямайки не вызывала большого негодования и не особенно замечалась в Испании. Однако Филипп V не имел никаких обязательств перед Англией. Он больше не владел Фландрией. Он очень хотел и все больше и больше был способен вернуть Испании контроль над делами в Индиях. Его решимость пресечь контрабанду была выражена, по крайней мере косвенно, даже в 1713 году в концессии Компании южных морей. Сама компания гарантировала – в обмен на свою монополию на работорговлю, – что воздержится от незаконной торговли, и можно было бы ожидать, что она в своих собственных интересах предпримет меры к тому, чтобы помешать другим, непривилегированным, английским кораблям заниматься такой торговлей. Из-за официальной концессии, больших резервов и дорогостоящих предприятий в Америке компания была уязвима к негодованию, проявляемому Испанией. Ее руководители знали, что любое незаконное действие, совершенное английским кораблем, или любые ответные меры, предпринятые в интересах Англии против нападений испанцев на английские корабли, могут повлечь за собой наказание в виде конфискации собственности компании. Однако у компании не было в распоряжении эффективных вооруженных сил для защиты своей монополии, и она была настолько непопулярна среди своих собственных соотечественников в Вест-Индии, что ей было нелегко обеспечить сотрудничество с местными военно-морскими силами с этой целью. Она, безусловно, использовала свое влияние на английское правительство, чтобы препятствовать проведению агрессивной морской политики, а иногда отговаривала капитанов кораблей от принятия должных мер для защиты законных английских перевозок. В такой степени интересы не имеющих привилегий торговцев приносились в жертву интересам компании. Однако многие английские контрабандисты были готовы рискнуть столкновением с кораблями береговой охраны. Как вспомогательная береговая охрана компания была почти бесполезна.
Да и собственные представители компании не всегда уважали свое предприятие настолько, чтобы воздерживаться от контрабанды. Испанские чиновники имели основания подозревать, что Asiento и ежегодно отправляемый в Индии корабль использовались как прикрытие незаконной торговли, а не считались ее заменой. В районе Ла-Платы работорговля была незначительной. Отправка караванов рабов в Верхнее Перу или через Анды в Чили на самом деле не была экономическим предложением, да и в устье реки спрос на рабов был невелик. Тем не менее компания содержала значительные штаты служащих в Буэнос-Айресе. Концессия позволяла компании приобретать землю. У нее была торговая контора в южной части города, и в 1717 году она открыто купила пригородное поместье Ретиро (retiro) – уединенное место), которое раньше брали в аренду французы согласно их Asiento в 1702 году и в котором находился лагерь для «восстановления сил» рабов. Отношения представителей компании с местными властями были близкими и сердечными. Они по-крупному спекулировали землей и грели руки на развивающемся строительстве растущего города, извлекая желанную прибыль. Название этого места с 1720-х годов и по сей день звучит как Retiro de los Ingleses. Английскому влиянию в Буэнос-Айресе суждено было пережить все превратности войн в XVIII веке. И хотя нет тому подтверждающих доказательств, можно предположить, что представители компании пользовались своим положением, чтобы заниматься контрабандной торговлей, и что эта торговля приветствовалась местными жителями, а местные власти смотрели на нее сквозь пальцы.
В Карибском бассейне положение было несколько другое. Компания действительно торговала рабами и продавала их в большом количестве, но многих из них она покупала в Британской Вест-Индии, и ее парусные суда для перевозки рабов с Ямайки возили помимо них и другие товары. Ежегодные корабли тоже выходили в плавание в сопровождении кораблей с продовольствием, которые везли контрабанду. Испанцы утверждали – и небезосновательно, – что ежегодные корабли, разгрузившись в Портобело, снова принимали груз с Ямайки. Правительство Испании также подозревало, что компания скрывает свою прибыль, чтобы обманом лишить корону ее дивидендов. Постоянные отказы компании предоставить свои бухгалтерские книги для инспекции только добавляли подозрений. Контрабанда и подозрения в мошенничестве только усилили антипатию правительства к концессии, против которой оно всегда, в принципе, возражало. Компания же со своей стороны постоянно жаловалась на то, что получает мало прибыли от ежегодных кораблей и никакой прибыли от Asiento. Эти жалобы были отчасти неискренними. Возможно, Asiento и был с финансовой точки зрения рискованным и приносил разочарования, но ежегодные корабли, несмотря на препятствия и взимание пошлин alcabalas, давали доход. Например, один из них – «Ройал Принс» в 1723–1724 годах продал более тысячи тонн товаров в Веракрусе и вернулся в Англию с очень большой суммой в серебряных песо, не говоря уже о другой сельскохозяйственной продукции, – прибыль составила несколько сотен процентов. С другой стороны, торговля прерывалась не только из-за трудностей при получении разрешительных документов, но и двумя войнами: одна началась в 1718 году, а другая – в 1727 году. Фактически состоялись только восемь «ежегодных» плаваний за весь период существования концессии.
