Продолжателями дела Тейтеля в послевоенной Франции стали член Комитета русско-еврейской интеллигенции Павел Абрамович Берлин (1877– 1962), юрист и предприниматель, известный меценат Абрам Самойлович Альперин (1881–1968), адвокат Давид Евсеевич Катан (?–1959), председатель объединения русских адвокатов во Франции Яков Шефтель, адвокат и литератор Сергей Федорович Штерн (?–1947), историк и журналист Иосиф Львович Мильнер (?–1963) и другие.
В послевоенной Европе не хватало элементарного: медикаментов, продуктов питания. В силу того, что большинство выходцев из России и десятилетия спустя оставались людьми без гражданства, а социальная система того времени не была рассчитана на беженцев, то особенно тяжелое положение было у безработных и пожилых людей. Абрам Альперин, который после войны возглавил еще и парижский ОРТ, сообщал: «Большинство наших опекаемых – люди старше 70 лет; … здоровье у них как следствие пережитого и переживаемого, надорвано; не имевши возможности получить работу, они лишены «ассистанс сосиаль»
791, у большинства есть на попечении один, два (а то и больше человек) – и вопрос: «чем же они живут» представляется трудно разрешимым. Можно ответить: «Не живут, а мучаются»
792Нью-йоркский комитет отвечал на эти призывы к помощи активными сборами: денег, посылок, вещей, сезонными либо именными, памяти близких, соратников, друзей. Плановая помощь организациям сочеталась с адресной, той, которую Тейтель называл «маленькими заплатками» и была нормой берлинской и парижской жизни: одним – на питание, другим – на лечение, третьим – на печатную машинку для работы.
1 июня 1945 года вновь открылась возможность эмиграции евреев из западной Европы в США. Юридический отдел при Союзе русских евреев в США сообщил, что «американские консулы снова получили право выдавать квотные иммиграционные визы. При созданном Союзе русских евреев Комитете имени Я. Л. Тейтеля в Нью-Йорке, задачей которого является всесторонняя помощь русским евреям в западной Европе, открыт юридический отдел для оказания бесплатной юридической помощи по всем вопросам, связанным с визами. Работой отдела руководит присяжный поверенный А. А. Гольденвейзер»
793В послевоенные годы Тейтелевский Комитет в Нью-Йорке взял на себя посреднические функции в решении многих вопросов по обе стороны океана: от имущественных и правовых, в т.ч. по компенсациям от Германии, до организационных – поиск поручателей для аффидевитов и организация выезда русских евреев из Франции и других европейских стран в США.
Союз русских евреев в США организовал гуманитарные акции по договоренностям с отдельными американскими компаниями, которые направили во Францию продуктовые наборы, банки с тушенкой или остатки кожи для шитья. Денежная помощь отправлялась русским евреям, бывшим берлинцам, в Израиль, Чили, другие страны. Посылки и деньги шли в Италию, Палестину, Польшу, Австрию. Многие считали своим долгом не только поблагодарить Союз русских евреев за проявленное внимание, но и, если у них появлялась такая возможность, послать чек для поддержки других: «Возвращаю Вам Ваш чек и еще раз благодарю за моральную поддержку (получив Ваше письмо, мы с женой воспрянули духом)» – сообщил, например, бывший киевлянин А. Вишневский Алексею Гольденвейзеру летом 1954-го
794.
Тейтелевский комитет в Нью-Йорке (его председателем в начале 1950-х годов был Марк Львович Вишницер) принял на себя ведущую роль и координировал распределение всех видов помощи между комитетами в Париже (председатели – А. И. Лурье (до 1947 года), затем С. Ф. Штерн (кратковременно в 1947-м), затем А. С. Альперин (с 1947 года по 1955-й)), а также в Ницце, где А. Я. Тейтель был председателем с 1945-го по 1963-й год. В Женеве Борис Членов руководил Тейтелевским комитетом в 1945–1952 годах. Так, поступившие в 1951 году из США во Францию 100 тысяч франков распределились следующим образом: «40% – Тейтелевскому Комитету в Париже, 40% – «Очагу» на рю де Вари
795 в Париже и 20% – Союзу русских евреев в Ницце»
796.
В Париже Тейтелевский комитет активно работал вместе с эмигрантской организацией «Очаг для евреев-беженцев», которую после войны возглавил Б. Л. Гершун. «Очаг» давал полный пансион пожилым неимущим. Усилиями Т. И. Левин, в прошлом берлинской активистки Союза русских евреев, в 1945 году была возобновлена работа парижской столовой для беженцев, созданной еще в 1927-м и закрытой гестапо в 1943-м. Здесь также распределялись продукты и вещи. По вопросам помощи, в том числе юридической, Тейтелевский комитет также взаимодействовал с Толстовским фондом в Нью-Йорке
797Приходящих за помощью в «Очаг» не спрашивали о стране происхождения: здесь помогали евреям всех стран. Вот как описала Берта Лазарева контингент «Очага» в письме из Парижа к К. С. Лейтесу в Нью-Йорк в сентябре 1948 года: «Все эти бородатые евреи – раввины, выехавшие и высланные в свое время из России и Польши, попавшие в концентрационные лагеря и теперь в Париж. Здесь они в ожидании отправки во все концы света, в том числе в Палестину… “Джойнт” для них снял несколько домов под Парижем и выдает ежемесячную денежную помощь. Таких семей более полутораста… И эти люди мизерабельно ободраны и теперь с наступлением зимы все <были бы> счастливы получить что-либо теплое»
798.
Первые годы жизни в только что образовавшемся Израиле также были сопряжены с трудностями. Поэтому члены нью-йоркского Тейтелевского комитета направляли денежные переводы и туда – в 1948–1955 годы – бывшим юристам, журналистам, писателям, тем, кого знали по беженству в Германии и Франции
799.
Осенью 1950 года Союз русских евреев в Нью-Йорке торжественно отметил столетний юбилей «веселого праведника» Я. Л. Тейтеля. В своей речи по этому случаю А. А. Гольденвейзер привел слова киевского раввина Аронсона: «Тому, кто сумел накормить голодного, воздается в семь раз, а тому, кто сумел его утешить – в одиннадцать». Гольденвейзер отметил, что «Я. Л. Тейтель был филантропом, который именно умел утешать – насколько это вообще возможно. Яков Львович никогда не изображал из себя праведника. Но верно, что он всегда оставался веселым, жизнерадостным, приятным человеком, никого не подавляя своей добродетелью. И не утомляя поучениями». И следуя традиции Я. Л. Тейтеля, он с юмором заметил: «Я представляю себе, что, вероятно, не раз исполняя молчаливую функцию члена суда в уголовных делах, он размышлял о том, как собрать нужную сумму на покупку швейной машины для дочери судейского сторожа»
800.
